«Хороша башка у Сытина»

85 лет назад ушёл из жизни Иван Дмитриевич Сытин – человек, воплотивший мечту поэта о времени, в котором «мужик не Блюхера и не милорда глупого – Белинского и Гоголя с базара принесёт».

Несостоявшийся меховщик

Будущий просветитель – сын «образцового» волостного писаря села Гнездниково Солигаличского уезда Костромской губернии Дмитрия Герасимовича Сытина родился за десять лет до отмены крепостного права. Семья относилась к так называемому разряду экономических крестьян – «бывших монастырских». В семье было четверо детей, Ваня был старшим.

Из-за болезни отца Ваня сумел закончить всего три класса сельской школы. И был вынужден пойти мальчиком в меховую лавку на Нижегородской ярмарке, которой владел его дядя. Смышлёного и бойкого мальчишку приметил коломенский купец из старообрядцев Василий Кузьмич (фамилия затерялась). Он-то и предложил 15-летнему отроку место в Москве у своего единоверца Петра Николаевича Шарапова, торговавшего мехами в районе Ильинских ворот. Шарапов был также известен Москве как издатель и продавец лубков и икон. У Шарапова Иван прослужил десять лет, пройдя путь от мальчика «принеси то, подай это» до главного приказчика. Парнишка прижился в патриархальной семье Шарапова и стал не просто служащим, а скорее «воспитанником в доме воспитателя».

Шараповы были прихожанами Успенского собора в Кремле, где подросток познакомился с «московским златоустом» Фёдором Никифоровичем Плевако. У Шарапова и Плевако юноша почерпнул многие полезные сведения о жизни. И с их подачи пристрастился к чтению. Вначале церковных книг, а затем и мирских. Единственное, о чём он сожалел, так это о том, что читать ему разрешалось до 10 вечера – свечи экономили.

Шарапов со временем стал доверять Ивану работу с офенями – мелочными торговцами вразнос и вразвоз разного ходового товара – от иголок с нитками до «потешных листов» – лубочной литературы.

Накопив опыт, Иван предложил Шарапову самому заняться печатанием лубков и книг. Шарапов согласился: «Я старый, ты начинай, а я тебе помогу». К тому времени годовой денежный оборот лавки Шарапова вырос с 4 до 100 тыс. рублей.

Да и сам Иван встал на ноги, чему поспособствовала его удачная женитьба. В 1876 г. 24‑летний Сытин женился на дочке кондитера Ивана Соколова 16‑летней Евдокии, которую сосватал ему Шарапов. Евдокия Ивановна родит ему шесть мальчиков и четырёх девочек.

Разгон и ускорение

Жена принесла ему 4 тыс. рублей приданого. Ещё 3 тыс. дал взаймы Шарапов. Этого хватило на покупку современного французского литографского станка, который мог печатать в пять красок, что в России было тогда редкостью. Литографию Сытин разместил в трёх комнатах дома на Воронухиной горе, близ Дорогомиловского моста, и записал её на имя своего благодетеля. Снял небольшую квартиру для семьи рядом с мастерской. Нанял двух печатников и пятерых рабочих. А ещё несколько рисовальщиков по камню, в том числе и талантливого подростка Михаила Соловьёва. Забегая вперёд, скажем, что в 1875 г. Соловьёв станет председателем правления «Товарищества И.Д. Сытина» с уставным капиталом 75 тыс. рублей.

Рабочий день у Сытина начинался рано – с разрезания напечатанных листов, их упаковки и перевозки в городскую лавку. По словам Соловьёва, каждую свободную минуту он заходил в литографию, смотрел на работу, указывал, что и как нужно делать. А вечером приглашал работников к себе и за чаем посвящал их в секреты производства и торговли, сокрушался скудностью разнообразия товара.

Покупателями продукции Сытина были в основном неграмотные офени, которые не знали, как правильно торговать книгами, так как судили о них только по обложкам. Разговор с ним был простой: «Мне нужно товара рублей на сто, ты уж подбери мне книги и картины получше, ты ведь лучше знаешь, что мне надо». И он подбирал и отпускал товар в кредит. А те, в свою очередь, разносили по всей России добрые слова о Сытине. И никто его не обманывал. В результате увеличивались объёмы его полиграфии.

Расширению дела помогла и война с Турцией 1877–1878 годов. В день её объявления Сытин побежал на Кузнецкий Мост в картографический магазин (три года назад этот исторический магазин закрыли), купил карты Бессарабии и Румынии, обозначил на них маршрут прохождения наших войск и в 5 утра «пустил их в машину». Пока шла война, он каждый день тиражировал карты с пояснениями военных действий.

В 1879 г. Сытин приобрёл дом в купеческом Замоскворечье на Пятницкой улице, где в его распоряжении было уже два литографских станка. А когда губернатор Москвы Владимир Андреевич Долгоруков обязал офеней получать разрешение на торговлю, открыл несколько книжных лавок и стал издавать каталоги напечатанных им книг.

К началу следующего века его «Товарищество» имело 19 магазинов и 600 киосков на железнодорожных станциях по всей России. А его типография выпускала ежегодно почти три миллиона картинок и порядка двух миллионов календарей. Сытин, который сравнивал календарь с «окном, через которое большинство жителей империи смотрели в мир», в 1885 г. выпустил в продажу первый «Общенародный календарь» – универсальный справочник на все случаи жизни. На это у него ушло пять лет. До этого право издавать календари имела только Академия наук. Для массового печатания «Общенародного календаря» были закуплены ротационные машины, механизм которых значительно увеличивал темп производства.

Сытин начинает печатать «Детскую энциклопедию» и «Народную энциклопедию». Открывает на Малой Ордынке «Учительский дом с музеем и библиотекой». Напечатал 440 учебников по разным областям знаний для народных школ. Собирался строить свою бумажную фабрику. В его типографии работало до пятидесяти печатных машин. Товарищество каждый год продавало свыше 50 миллионов картин, и по мере развития в народе грамотности и вкуса их содержание улучшалось.

Главное – он не задирал цены, отпуская продукцию по оптовой цене – девяносто копеек за сотню экземпляров. Зарплата рабочего в те времена составляла 30–40 рублей.

Медиамагнат

По признанию самого Ивана Дмитриевича, для того чтобы его дело было успешным, книги должны быть интересны и доступны. На Всероссийской художественной выставке в 1882 году продукция Сытина была отмечена дипломом и бронзовой медалью. Там состоялась его встреча с Александром III, который поблагодарил издателя за просветительскую работу.

В 1884 г. в Санкт-Петербурге по инициативе писателя Льва Николаевича Толстого и его близкого друга и издателя Владимира Григорьевича Черткова было открыто издательство «Посредник». С графом Толстым Сытина связывали особые отношения. После смерти писателя он издал полное собрание его сочинений в 24 томах. 10 тысяч экземпляров – в дорогом исполнении и 100 тысяч – для менее состоятельных людей. Все книги были раскуплены. Деньги от продажи пошли на выкуп земель Ясной Поляны для передачи их в собственность крестьянам, как завещал Толстой. Сам Сытин на этом не заработал ни копейки.

В 1887 г. он рискнул выпустить тиражом 100 тыс. экземпляров собрание сочинений Александра Пушкина в 10 томах и аналогичное собрание сочинений Николая Васильевича Гоголя.

Помимо духовно-нравственной литературы Сытин печатал переводную художественную, популярную и справочную литературу, альбомы по искусству. Так Сытин познакомился со многими значительными фигурами литературной и художественной жизни Москвы: писателями Максимом Горьким, Иваном Буниным, Владимиром Короленко, Леонидом Андреевым, Александром Куприным, Дмитрием Мережковским и художниками – Василием Суриковым, Ильёй Репиным.

Особенно близкими были его отношения с Антом Павловичем Чеховым. Именно Чехов уговорил его купить общедоступную газету «Русское слово», после чего её тиражи взлетели в сотни раз. Для его газеты писали золотые перья – Владимир Гиляровский, Влас Дорошевич, Фёдор Благов. Рекордный тираж издания после февраля 1917 г. дошёл до 1, 2 млн копий.

С ним считают честью познакомиться государственные деятели, такие как Сергей Юльевич Витте и Пётр Аркадьевич Столыпин. Николай II приглашает его в Зимний дворец.

Сытин сделал доступными для огромного числа людей произведения лучших литераторов XIX века. Помимо «Русского слова» он издавал ещё 9 газет и 20 журналов, один из них – «Вокруг света» выходит по сей день.

Многим не нравилась его кипучая деятельность на ниве просвещения. Либералы обвиняли его во всеядности. Пресса ругала за дружбу с издателем Алексеем Сергеевичем Сувориным, которого либералы считали монархистом и реакционером. Они же ставили ему в вину и то, что он, по их мнению, способен ради прибыли менять свои убеждения. Корней Чуковский назвал Сытина и ему подобных «хищниками, хищной стаей». Максим Горький – «книгорыночным крокодилом». Правда, при этом подсластил пилюлю, заметив, что у того хорошая башка, которая «очень быстро и верно понимает то, над чем другой подумал бы год времени». А Чехов до конца жизни жалел, что отдал своё собрание сочинений «грамотному» Адольфу Марксу, а не «совершенно безграмотному» Сытину.

Сытин на оскорбления не реагировал. Ему было некогда: он спешил издавать книги. Общий их тираж составил более 500 тыс. экземпляров.

На службе у новой власти

Революцию Сытин встретил владельцем 7 книжных магазинов, 5 больших книжных складов, двух больших типографий в Москве и Петрограде и 1600 пудов бумаги, которые были конфискованы советской властью.

Советская власть поначалу отнеслась к Сытину настороженно. Так, поэт-символист, член ВКП(б) Валерий Яковлевич Брюсов, возглавив Комитет по регистрации печати, и вовсе хотел ликвидировать деловую жизнь Сытина.

Спас Сытина от Брюсова книгочей Владимир Ильич Ленин, пригласив его в Кремль на беседу о будущем книгоиздательстве. Сытин подарил председателю Совнаркома свою книгу «Полвека для книги» с дружеской надписью «Глубокоуважаемому Владимиру Ильичу Ленину. Ив. Сытин».

После Кремля Сытин вернулся домой, где его сразу же арестовала ЧК как «капиталиста» и человека, которому царь дал аудиенцию в Ставке за год до Февраля 17-го. Правда, сидел в тюрьме он недолго – за него сразу же вступился нарком просвещения Анатолий Васильевич Луначарский. Но пока сидел, новая власть успела под его маркой выпустить календарь с первой советской Конституцией. А также краткую биографию мирового вождя пролетариата. После чего ему разрешили создать «Книжное издательство 1922 года» совместно с двумя зарубежными фирмами и «Госиздатом». Для этого ему было позволено снять с зарубежного счёта 16 тыс. долларов.

Он стал часто выезжать за границу по делам издательства, выполняя при этом деликатные поручения правительства. Он устраивал выставку российских картин в США, вёл переговоры о концессиях с Германией. Ему нередко предлагали остаться за границей. Но он всегда отказывался.

В 1928 г. ему была назначена персональная пенсия, а за его семьёй была закреплена квартира на Тверской улице в доме №12. З0 лет назад квартиру сделали мемориальным музеем.

Скончался Иван Дмитриевич в 1934 г., прожив при новой власти 17 лет. На месте его захоронения на Введенском кладбище был установлен монумент с его барельефом работы скульптора Юрия Самуиловича Динеса.