«Помню времена, когда по Волге ходили теплоходы, как авто по улицам»

Зимой специалисты из Росводресурсов пугали нас небывалым паводком, а весной резко сменили диагноз на «страшное маловодье». Наверное, так, как в этом году, над Волгой не издевались ещё никогда. Всю зиму воду в реку сбрасывали  из наполненных водохранилищ, а в период нереста рыб объемы сократили, не обеспечив рыбную полку. Как отрегулировать сброс, чтобы воды хватило всем – людям и рыбам, экологам и энергетикам, знает доктор сельскохозяйственных наук Анатолий Тимофеевич Барабанов. Он - единственный оставшийся в Волгограде учёный, занимавшийся проблемой формирования стока талых вод в некогда могучем ВНИАЛМИ - научно-исследовательском институте агролесомелиорации.  

- Росводресурсы  опять установили новые режимы работы Волжской ГЭС. С 10 июля по 11 августа сокращен сброс воды. Они объясняют, что во втором квартале текущего года приток воды в водохранилища на Волге был ниже нормы на 30% и синоптики дают неутешительный прогноз. Причина маловодья – малое количество осадков?

- Есть много различных мнений о причинах маловодья Волго-Ахтубинской поймы. Все они имеют место в разной степени. Однако, главная причина – это неправильный режим сброса паводковых вод из-за отсутствия надёжного метода прогноза поверхностного стока в Волжско-Камском бассейне.

Логика сегодняшних дней такова: снега много, значит, считают, что будет много и воды. Поэтому уже в зимний период сбрасывают воду, освобождая водохранилища. Но если почва талая, то всё уходит в землю. Что и произошло в этом году. Уже в ноябре, особенно в верховьях, было много снега. В это время положено сбрасывать 5 тысяч кубометров в секунду, но они видят, что снега много и увеличивают до 6 тысяч кубометров. Прибавляют всего лишь на одну тысячу кубометров, но за секунду. И продолжается этот период сброса в декабре, январе, феврале, марте, апреле. Тут уж о секундах свысока думать не приходится! Вот в этом году под эту марку и освободили Куйбышевское и Рыбинское водохранилища. А больше вода в таких объёмах не пришла. Не хватило воды и у нас. Ту, что забросили в пойму, прошла только по ерикам. В места нерестилищ рыб не зашла. Такая ситуация происходит почти каждый год. Последние лет 15-ть маловодные.

- У нас же бывают «тучные» годы, когда воду пойме дают в хорошем объеме? Такой был недавно.

- Но это единичные годы, они общую проблему гибели поймы не решают.

- Вы сегодня представляете  Федеральный научный центр агроэкологии, комплексных мелиораций и защитного лесоразведения РАН. Разве проблемы Волги – это ваша компетенция?

- Центр агроэкологии создан не так давно в результате объединения нескольких институтов Волгограда на базе ВНИАЛМИ – старейшего института агролесомелиорации. А ВНИАЛМИ занимался, в том числе,  разработкой мероприятий по защите почв от эрозии, которая зависит от стока. В институте была создана сеть стационаров, на которых велись наблюдения, изучались закономерности формирования поверхностного стока и разрабатывались различные приемы защиты. За время работы с 1958 года нами получен огромный материал. Такого материала нет ни у кого.

- Даже в Москве у федералов?

- Есть в Москве  крупные гидрологические институты, среди которых, например, Институт водных проблем. Он глобально работает по рекам, в створах рек у них установлены учётные приборы, которые подсчитывают, сколько воды стекает. Но сток с водосборного бассейна для них - чёрный ящик.  Поэтому их прогнозы бывают ошибочными. Несовпадения с прогнозом бывают с в 2-3 раза. Об этом недавно говорил в телеинтервью федеральному каналу заведующий лабораторией моделирования поверхностных вод этого института доктор технических наук Болгов. Проблемой занимается МГУ и его кафедра гидрологии, но тоже в общем, глобальном масштабе. Есть Институт географии РАН, он ближе к нашей тематике, но материала у них значительно меньше. А у нас по некоторым пунктам 68 лет наблюдений! Вначале, когда материала было мало, мы занимались статистикой, а когда увидели закономерность, то открыли закон. Он называется закон лимитирующих факторов стока.

- Сток подчиняется определённым закономерностям?

- Мы пришли к выводу, что на сток – речь идёт о весеннем поверхностном стоке -  в большой степени влияют всего три фактора: глубина промерзания почвы, запасы воды в снеге и влажность почвы. По итогам нашей работы разработана методика прогноза поверхностного стока. Сейчас прогнозами занимается Гидрометцентр, они, к сожалению, очень часто ошибаются. У нас погрешность незначительная, а в определенных случаях мы можем дать 100 % прогноз поверхностного стока с сельскохозяйственных и лесных угодий.

- Почему же вы это знаете, а другие специалисты нет?

- Мы уже давно знаем, что если почва талая – стока ноль. Это знают и крестьяне. Я недавно читаю в газете беседу корреспондента с крестьянином из Еланского района. «Снега много, ожидаете большой паводок?» – спрашивает корреспондент. «Нет, воды нонче будет мало, зямля-то талая», - отвечает он. Многие считают, раз много снега – будет много и воды. Но не учитывают, что выпал снег либо на талую, либо на немного промёрзшую почву. А если земля промёрзла незначительно, то она всё впитывает, потому что у талой почвы водопроницаемость в тысячу раз выше, чем у мерзлой. Вот крестьянин это знает, а гидрологи, получается, не знают, и знать не хотят. Потому что кивают на прогноз Гидрометцентра, который к тому же постоянно ошибается. И в результате получаем рваный паводок.

- Но разве гидрологи из Росводресурсов этого не понимают, и не могут скорректировать график?

- Говорят: мы под прокурором ходим. Какой прогноз дали, такой график и построили, самоуправничать не можем. И в Гидрометцентре всегда найдут оправдания ошибочности прогноза, они выкрутятся обязательно. Ещё другие «специалисты» говорят: снега было много, ждали-ждали паводок, а снег испарился. Да не может он испариться! Испарение бывает зимой, когда мороз и солнце. А во время снеготаяния воздух влажный, погода пасмурная, снег не испаряется, он тает. И влага либо стекает, либо, если почва глубоко не промёрзшая, впитывается. Так же каждый из отраслевых специалистов находит и причины страдания Волго-Ахтубинской поймы: агентство водных ресурсов сваливает на маловодье, заиливание ериков и другие беды, которые оказывают влияние, но глобального отношения к проблеме не имеют.

- В последние годы обсуждалось много программ по оздоровлению поймы. Есть же программы, разработанные «умными» головами. Они не о том?

- «Космические» по масштабам и деньгам программы. Вот, например, есть многомиллионная концепция спасения Волго-Ахтубинской поймы, обосновывающая построение водовода из водохранилища в приток Волги. Чтобы вода поступала напрямую в обмельчавшую Ахтубу. Придумали соорудить большую трубу, на пути которой поставят миниГЭС. Ничего из этого не выйдет, потому что из Ахтубы  вода все равно будет стекать в Волгу и по ерикам. А пойме опять ничего не достанется.

- Насколько я помню, на правительственном уровне принята программа по сбережению Волги. Премьер Медведев про неё говорил, да и наш губернатор рассказывал.

- Многомиллиардная программа. Но там в основном речь о загрязнении Волги, а про тот момент, что река гибнет от неправильной регулировки каскада, и что в связи с этим делать, нет ни слова.

- А разве загрязнение не представляет экологическую опасность? Разве наше цивилизационное существование не душит Волгу?

- С загрязнением, конечно, тоже надо бороться. Хотя Волга очищается и сама. Она умеет очищаться сама. И загрязнение идет в основном с городов. Эти проблемы затратны, но решить их можно. Например, очищать канализационные стоки. Или локализовать и купировать стоки с сельскохозяйственных ферм. Сейчас то, что стекает в реки с сельскохозяйственных территорий, никого не волнует. А ведь самое главное загрязнение оттуда. Во-первых, из почвы питательные вещества стекают с талыми водами. Во-вторых, удобрения, которые вносят, а они потом попадают в большую воду. А в той программе ничего об этих загрязнениях нет.

- Похоже, что каждый отстаивает свои интересы. А в результате мы имеем умирающую пойму.

- А имеем мы то, что здоровье Волго-Ахтубинской поймы зависит от стока всего Волго-Камского бассейна. Каскад ГЭС и водохранилищ задумывался  и должен работать так, что если мы знаем, сколько воды придет и сколько её в водохранилищах, то мы можем идеально отрегулировать паводок. Сток Волги полностью зарегулирован плотинами гидростанций, и гидрологический режим Волго-Ахтубинской поймы в значительной степени зависит от правильности принятия решений о сбросе воды из каскада водохрани-лищ. Иными словами гидрологический режим и экология Нижней Волги зависят от точности прогноза поверхностного стока на всем бассейне Волги с ее притоками большими и малыми.

- Думаете, мы сможем пробить стену «специалистов», которые регулируют этот режим?

- Мне 81 год. Я очень хочу, чтобы научная общественность и люди, принимающие управленческие решения знали, что существует методика, как составлять достоверный прогноз стока, и на его основе отрегулировать график сброса. Когда-то она пригодится. Ведь проблема настолько важная, что решение ее предотвратит большой ущерб, наносимый водному, сельскому, рыбному, коммунальному хозяйству, энергетике, судоходству и другим водопользователям. Я помню совсем недавние времена, когда по Волге ходили теплоходы, как сегодня автомобили по центральным улицам. Страшно в этом году наблюдать картину, когда редкий теплоход бросает якорь вдали от берега, а потом катерами людей подвозят до пристани. А все потому, что бездумно сбросили воду в Каспий.