Актёр Театра Луны Евгений ГЕРЧАКОВ родился в Находке. Его мама, имеющая актёрское образование и ни разу не игравшая на сцене, мечтала, чтобы её сын воплотил все её нереализованные мечты. И не прогадала. Евгений стал известным комическим актёром и снялся в фильмах «Ширли-мырли», «Мама», «Бабушка лёгкого поведения» и др. На выходе – фантастический триллер «Ушедшие в туман», где он сыграл создателя отравляющего вещества (прототип «Новичка»).
– ЕВГЕНИЙ Аркадьевич, 31 июля вам стукнет 70 лет. С какими мыслями вы подходите к юбилею?
– Оглядываясь назад, могу сказать, что я никогда не делил свою жизнь на быт и творчество. Поэтому все мои три жены живы. Больше того, я до сих пор с ними дружу. Вот только что при вас мне позвонила из Лондона моя первая жена, которая всегда мне привозит носки с флагом Великобритании, которые я использую в спектакле про Сальвадора Дали. Детей у меня трое, и я считаю, что их рождение – тоже творчество. Старшая дочь Ольга – актриса, играет вместе со мной в Театре Луны и поёт джаз. Средний сын Лев – юрист, а младшему Егору 14 лет, и он решил продолжить мою династию, чему я очень рад.
– Егор сыграл вместе с вами в комедии «Бабушка лёгкого поведения». Вы замолвили словечко?
– Он прошёл кастинг в 50 человек! Ему надо было сказать два слова: «Блефуешь, сучка!» И он сказал так, как другие 49 детей не смогли! Режиссёр Марюс Вайсберг был в восторге: «Женя, гениально! Я нашёл своего артиста». Если говорить о творчестве, то натворил я прилично. Театральную карьеру начал с Театра Советской армии, это был мой подарок для папы-офицера. Потом перешёл в модный театр «Эрмитаж», а затем уехал в Женеву. Во время гастролей «Эрмитажа» меня пригласили играть в спектакле в Théâtre de Carouge. Франкоговорящий актёр играл Зигмунда Фрейда, а я пел на идише душу основателя психоанализа. Через год мне предложили сыграть Сирано де Бержерака, но режиссёр, к сожалению, ушёл из жизни. Я мог там остаться, но не захотел. В Женеве очень круто, стильно и чисто, но безумно скучно. Даже проституток не было. Русские всё время удивлялись, что везде есть русские проститутки, а в Швейцарии нет.
– День рождения вы отметите премьерой своего спектакля «Любовь по Фрейду». Поставить такой спектакль вы решили в память о швейцарской жизни?
– Да, я всегда хотел сыграть Фрейда. Его ведь считали и гением, и шарлатаном одновременно. Для меня же он просто еврей. «Любовь по Фрейду» – чистый психоанализ за ваши бабки. Каждый из зрителей сможет чему-нибудь научиться. Я даже придумал эпиграф: «Негоже на других пенять, не требуя анализа. Умом Россию не понять без психоанализа».
– После съёмок у Алексея Германа в фильме «Трудно быть богом» вы сказали, что стали с большим уважением относиться к себе. А фильм вам понравился?
– Не понравился. Фильм холодный, для головы, надо всё время думать, над чем-то размышлять, сюжет ломается, всё разрывается, я не понимал, что главный герой там делает. Премьера прошла в «Гоголь-центре», зал был битком набит, все ждали шедевра. Но не получилось. Когда фильм кончился, то какой-то урод крикнул: «Слава богу!»… и зал рассмеялся. Трагедия и комедия всегда рядом.
– Но вы не жалеете, что снялись у Германа?
-Снявшись у великого Германа, я вошёл в историю кинематографа! Герман – гениальный режиссёр, я стоял рядом с ним 10 лет, следил за его работой и сам сильно изменился, стал играть по-другому. Помню, когда я приехал на «Ленфильм» на пробы, то нас посадили друг напротив друга. Мне запомнились его влажные губы, тёплый и одновременно пронизывающий взгляд, такой неприступный дядька. Он мне сказал: «Евгений, я вас не видел, кино не смотрю, только свои фильмы, в театр тоже не хожу, мне просто понравилась ваша морда». И я ответил: «А мне ваша». Герман улыбнулся и сказал: «Будем работать».
– Говорят, что с Германом было сложно работать и что Леонида Ярмольника он даже бил…
– Он ходил с огромной палкой, в резиновых грязных сапогах, и все его побаивались. Я снимался у него в течение 10 лет. Потом это ещё 4 года где-то лежало и монтировалось. Я уже не надеялся, что фильм вообще выйдет, но в один из дней мне позвонили и пригласили на озвучивание. Второй режиссёр сказал: «Есть одна проблема, Алексея Юрьевича не будет, ему делают шунтирование, он очень болен. Но вы же талантливый человек, и он сказал, что он вам доверяет, как себе».
– Вы общались ещё с одной кинолегендой – Савелием Крамаровым. И по вашим словам, он очень любил деньги и именно поэтому уехал в США…
– Мы с ним гуляли во время съёмок по Бухаресту, и он всё время говорил: «Здесь дорого, Жень, пойдём отсюда». При этом он был самым высокооплачиваемым актёром в СССР вместе с Иннокентием Смоктуновским. Ещё он любил шопинг. Он часами мерил очередную рубашку и всё время спрашивал: «Как тебе?» А потом мы приходили в отель, и он начинал продавать свои обновки на 5 рублей дороже. Он считал себя великим комедийным артистом и думал, что заслуживает голливудских гонораров. Уехал в США не из-за славы, а из-за денег.
– В своё время на «Киношоке» вы получили приз за лучшую женскую роль в фильме «Стару-ха-рмса». Чему вы научились у женщин?
– Я понял, что женщинам живётся труднее, начиная с колготок и заканчивая каблуками. И поэтому ценность их для меня возросла. На этот приз претендовала Анастасия Вертинская с фильмом «Жажда страсти», и поэтому, когда назвали мою фамилию, я ничего не понял. Меня буквально вытолкнули на сцену. Президентом фестиваля был Роман Виктюк, и он не смог пройти мимо факта, что мужчина сыграл женскую роль. «Раз актёр играет женщину, то он априори гений», – сказал он мне.