Что нам ждать от китайских товарищей

Отшумел, отгремел фанфарами уже восьмой государственный визит большого друга нашей страны Си Цзиньпина. В очень тёплой дружеской обстановке товарищи Владимир Путин и Си Цзиньпин в очередной раз заверили наши народы в вечной дружбе. В ходе визита, по сообщению ТАСС, было подписано более 20 судьбоносных документов, имеющих колоссальное значение для всего прогрессивного человечества. Примерно так выглядел визит глазами простого зрителя. Не забыли напомнить и о том, что буквально накануне приезда товарища Си наконец-то (спустя 5 лет после подписания декларации) соединили два пролёта моста Благовещенск – Хэйхэ. Корреспонденты центральных каналов с гордостью говорили, что китайский участок построен на бюджетные китайские деньги. Российский же – на деньги, взятые в долг у китайских банков. Железнодорожный мост Нижнеленинское – Тунцзян в Еврейской автономной области построен, но не принят в эксплуатацию. Мучительно долго искали деньги на оборудование погранперехода. «Это символично», – заметил доктор экономических наук, профессор, китаист Андрей ОСТРОВСКИЙ.

Сунхуадань: столетние яйца российско-китайской дружбы

– Андрей Владимирович, какой-то странный подход у нашего правительства к строительству, в широком смысле слова, «мостов» между двумя, как говорят, братскими государствами.

– Два года назад я был в Хэйхэ. Китайская половина моста была уже выведена на реку. Чистая строительная площадка, шикарный шведский стол в рабочей столовой, все в касках и новых спецовках. К сожалению, о нашей половине моста того же сказать было нельзя. Там тогда и конь не валялся. Вообще китайцы за последние годы какого-то безумного рывка наработали почти немецкую строительную и не только строительную культуру.

У нас ставят деревья в кадках, а там по дороге из аэропорта в Пекин (это добрый час пути) вся разделительная полоса усажена цветущими живыми розами! Хотя ещё в 1984 году, когда я первый раз приехал туда, китайские города напоминали мне Солнечногорск в Московской области моего детства 50‑х годов. Ослики, разбитые дороги и, конечно, никаких роз. В том же Пудуне (район Шанхая) крестьяне в своих соломенных шляпах и рваных халатах собирали тростник. А в 2003 году там уже стояла знаменитая башня «Жемчужина Востока».

Мы со своими перестройками стартовали практически одновременно. И где сейчас мы и где они? Они дают кредит, чтобы мы построили свою часть общего моста! Там партия сказала: «Надо!», народ ответил: «Есть!» С нашей стороны: «Вроде как бы надо, но что мне лично от этого будет?» Не стране, а «лично мне». Так и строятся российско-китайские мостики…

– Они планируют в категориях вечности практически, а мы – до выборов дожить и до указов продержаться?

– Вот у меня настольная книга «Стратегия социально-экономического развития Китая. Прогнозы и пути модернизации». Издана в 1996 году. До 2050 года – горизонт планирования полвека! Поэтапно расписаны практически все показатели, которых требуется добиться. Ошибаются, правда, сильно. Но только в сторону постоянного перевыполнения прогнозов. Смотрим таблицу роста и объёмов ВВП. На 2010‑й рост должен быть 8–9%, объём – 20 триллионов юаней. В реальности было под 40 триллионов. 2011–2030 годы. Объём ВВП – 60 триллионов, рост – 6, 5%. На дворе ещё только 2019 год, а ВВП уже 90. И никаких признаков усталости, как бы ни мечтали об этом некоторые страны и деятели.

 Нефть в обмен на телефончики

– Странно, что у нас об успехах Китая говорят мало и невнятно. Почему, по вашему мнению?

– На фоне событий, например, на Украине, мы выглядим очень неплохо. А как признаться, что Китай, стартовавший вместе с нами с ещё более низкой базы, ушёл так далеко? Это дискредитация курса партии и правительства получается.

Похвалились на днях, что внешнеторговый оборот превысил 100 миллиардов долларов. Всё так, но, во-первых, эта планка была намечена на 2015 год. А во-вторых, просто банально подорожала нефть, которая составляет основу нашего китайского экспорта. О его структуре практически не говорят, но она такова.

По данным нашей таможни, в прошлом году 76, 19% экспорта – это нефть и нефтепродукты (почти 50 млн тонн). Древесина – 8, 62% от всего объёма экспорта. Затем шли продовольственные товары и сельскохозяйственное сырьё – 4, 50%. И совсем внизу списка: продукция химической промышленности – 2, 83% и металлы и изделия из них – 2, 38%.

По нефти после запуска нефтепровода «Восточная Сибирь – Тихий океан» (ВСТО) вышли на первое место и будем его держать, пока у нас нефть не закончится. Уже в этом году планируется запустить ветку от Чаяндинского месторождения до Северо-Восточного Китая, и по ней пойдёт природный газ. Если цены не рухнут, то с его помощью быстро возьмём и 200 миллиардов.

– Да, успешно «слезли» с нефтяной иглы. Но оптимисты в ответ скажут: «Мы отсталым китайцам строим АЭС!»

– Да, ровно одну штуку. Тяньваньскую АЭС, да и то не все блоки. В то же время американский Westinghouse и французская Areva на юге страны, который они фактически поделили между собой, строят более 10 АЭС. Более того, вероятно, нам больше и не дадут ничего строить. Китайцы уже делают свои атомные реакторы «Хуалун», которые пока экспортируют. Но это пока.

– А что импортируем из Поднебесной?

– В первой тройке лидеров, по данным нашей таможни, «машины, оборудование и транспортные средства – 57, 12%; текстиль и обувь – 11, 17%; продукция химической промышленности – 9, 91%. Если посмотреть внимательнее, то в тройке лидеров – сотовые телефоны (6, 4 млрд долларов), компьютеры (3, 9 млрд), комплектующие для автомобилей (1, 1 млрд) и аппаратуры (1 млрд).

Раз иероглиф, два иероглиф

– Программа такая – «нефть в обмен на телефончики»! Фактически мы выступаем сырьевой и немного технологической колонией Китая?

– Да, можно так сказать. В 90‑е мы экспортировали туда вооружение: самолёты, бронетехнику, запчасти. Они их скопировали и отказались от дальнейших поставок. Однако по-прежнему у Китая проблемы с производством авиационных двигателей, которые продолжают импортировать из РФ. Помогали с космосом. Ребята на обратную сторону Луны свой луноход посадили. Сейчас нужно сырьё: нефть, газ, лес – 55% лесного импорта Китая из России. Дешёвый по сравнению, например, с Австралией или Канадой. Коксующиеся угли из Тывы. Немного продовольственной и сельскохозяйственной продукции.

Правда, некоторое время назад была достигнута договорённость о том, что Китай будет покупать не технологии, а готовые самолёты регионального класса Ту-334. Уже были подписаны обязывающие соглашения, машина проходила лётную аттестацию. Речь шла почти о тысяче машин! Но, как писали вы – «Аргументы недели», какие-то российские «господа» внезапно закрыли проект и начали делать «Суперджеты». Говорят, что китайцы очень серьёзно обиделись.

– И наказали нас на дальнемагистральном широкофюзеляжном самолёте. Обещали открыть свой бездонный сегмент этого авиарынка в обмен на технологии. Технологии получили, а на своём рынке собираются торговать сами.

– Огромная проблема в том, что многие российские чиновники смотрят на Китай как на младшего брата или дикаря с Востока. Мол, мы европейцы, а вы – второй сорт. Китайцы это чувствуют и играют в игру «без лоха и жизнь плоха». Обмануть высокомерного белого человека – народная китайская забава от продавца на рынке до больших и богатых бизнесменов.

Последствия этой проблемы в том, что наши господа практически не берут с собой профессиональных китаеведов. И там, и даже здесь при подготовке серьёзных мероприятий ограничиваются простым переводчиком. А переводчик не может владеть всеми нюансами китайского языка. А затем уже поздно – договор-то подписан.

Я несколько лет назад консультировал одну компанию во время переговоров. Договор, как обычно, был на трёх языках: английском, русском и китайском. В первых двух документах всё было юридически безупречно. А в китайском варианте было несколько фраз, которые допускали очень вольную трактовку их обязательств. И соответственно, имели несколько вариантов перевода. В китайском договоре был заложен самый выгодный для них и невыгодный для нас вариант. Ни переводчик, ни плохо знающий язык человек этих нюансов бы просто не заметил. Вот так…

И так всегда с китайскими партнёрами, особенно когда они видят, что русские в очередной раз пожадничали и не взяли себе хорошего китаеведа. Понимаете, если китаец видит, что его партнёр знает традиции, язык, менталитет (например, все самые серьёзные вопросы китайцы решают во время еды), то он не пойдёт на попытку обмана.

А сейчас под Шанхаем строится огромный завод для выпуска китайского дальнемагистральника по нашим технологиям. Из-за того, что ОАК, вероятно, сэкономила на китаисте, мы просто его подарили.

– Лихо! У радикальной части мусульман есть такое выражение: «Слово мужчины, данное неверному, не является словом мужчины». То есть обмануть не зазорно, если обманул не единоверца. Как я понял, у Китая тот же принцип?

– Там немного другая ситуация. Есть китайцы. И есть иностранцы – лаовай («постоянно вне»). Лаовай Китая не понимает, языка не знает. Понимать и знать не хочет. Задача любого китайца – обуть лаовая! Но когда ты показываешь, что не какой-то там лаовай, а нэйхан («знаток, эксперт, знающий страну, понимающий язык»), то попытки обмануть прекращаются. Своих китайцы стараются не обманывать.

У них в отличие от многих стран «не право крови, а право почвы». Важнее не родственник, а соотечественник. Это накладывает отпечаток на всё бытие за рубежом. Живя там, стараются принести максимальную пользу своей стране, а не забывают или тем более не ругают, как мы. Около 500 тысяч граждан КНР учатся и работают за рубежом. Большинство из них позже вернутся домой со всеми секретами, накопленным опытом и знаниями.

– Товарищ Си, когда приезжает в Россию, прямо лучится дружбой! Может быть, у них с нашим президентом, как говорится, «химия», бескорыстная дружба?

– За товарищем Си – огромная страна. При этом китайцы крайне прагматичные люди, так уж жизнь научила. Сейчас им выгодно дружить, они и будут дружить. Это полезно для страны. А интересы страны всегда важнее эмоций. Именно патриотизм, трудолюбие и позволили им совершить тот рывок, о котором мы тридцать лет только говорим. Причём этот капиталистический рывок придумала, провела в жизнь и до сих пор возглавляет Коммунистическая партия Китая. И это при рыночной экономике. Только 2–3% цен на товары (в том числе на топливо!) регулируются государством. 3–4% – плавающие, остальные – рыночные.

При этом интересы развития государства рыночными быть не могут. Если какой-то грандиозный проект нужен для страны, то никакие заклинания типа невыгодно, не окупится, разгонит инфляцию – не помогут. Проект будет сделан за любые деньги и с опережением графика.

Правительственные лаоваи

– Узнаю аргументы наших родимых чиновников! Кстати, с их подачи президент зарезал проект высокоскоростной магистрали (ВСМ) Москва – Казань с продлением до Пекина. То есть фактически уничтожили наше участие в Шёлковом пути. Умно! То планировали заработать миллиарды долларов за транзит, то заговорили вдруг о нерентабельности.

– Сами ВСМ практически во всём мире малорентабельные. В Китае, который лидер в этой области, из 30 тысяч километров только две ветки (около 2000 км) приносят прибыль: Пекин – Тяньцзинь и Пекин – Шанхай. Все остальные направления глубоко убыточны. Например, на Тибет построили железную дорогу, которая заведомо себя не окупит. Какой дурак кроме туристов поедет в Тибет на поезде?!

Значит, по мнению наших управленцев, китайцы не понимают, что строят нерентабельные дороги?! Нет! Отработка новейших отечественных технологий и политические причины. ВСМ – всегда отдельная колея, а старые пути отдают под грузовые перевозки, которые фактически и закрывают своей прибылью ВСМ. Сейчас средняя скорость перемещения грузов по железной китайской дороге – 120 км/час. У нас на том же Транссибе или БАМе – 10–20 км/час. Поставлены задачи связать скоростным сообщением все столицы провинций и автономных округов. И это освоение экономического пространства. Понятно, что сразу это не принесёт прибыли, но в перспективе – окупится сторицей. Возрастают пассажиропотоки, грузовые потоки, скорость передвижения сегодня – это колоссальный положительный экономический эффект.

– Так и планировалось – Москва – Казань как часть ВСМ Москва – Пекин, а по старым рельсам – северный рукав Шёлкового пути. Мы окончательно потеряли эту возможность?

– Сейчас все китайские грузы пошли по другим маршрутам. Через Центральную Азию, Грузию, Турцию… Турки не стали рассуждать, что рентабельно или нерентабельно, а построили железную дорогу из Тбилиси в Карс, и грузы пошли по ней. Беда в том, что у нас больше и нет серьёзных проектов с Пекином. Как бы кто ни лучился по телевизору.

У Белоруссии есть – индустриальный парк «Великий камень». У Казахстана целых два: «Хоргос» – свободная экономическая зона и порт Актау, через который сейчас идут все основные грузы по одному из маршрутов Шёлкового пути. В греческий порт Пирей вложили почти 400 миллионов долларов. С 83-го места по объёму грузооборота сейчас он переместился на 50-е. Несмотря на возражения Еврокомиссии, подписали соглашение о реконструкции порта Триест в Италии. Практически центр Европы.

Пока мы рассуждаем о рентабельности и надуваем щёки, думая, что единственные и неповторимые, китайцы решают свои задачи и без нашей помощи. И их миллионы проплывают мимо. А лучиться дружбой действительно можно и бескорыстно.

– Или смеяться: «Ну и дураки вы, русские лаоваи!» Но, может быть, хотя бы на Северной морской путь удастся их заманить?

– Им интересен этот маршрут. В прошлом году был опубликован большой доклад о перспективах Ледового Шёлкового пути. В принципе всё очевидно: от Владивостока до Киркенеса – 8 тысяч км, а если через юг, то поход растянется на 18–20 тысяч. Есть большая заинтересованность в поставках природного сжиженного газа из Саббеты. Но когда представители Даляньского морского пароходства приехали в Саббету и, осмотревшись на месте, решили вложить свои миллионные инвестиции в расширение порта, то им банально не дали встретиться ни с Михельсоном, ни с кем-то из начальников «Новатэка». Видимо, китайские деньги им не нужны.

Китай пока готов платить за проводку своих судов по СМП и поставки газа, но это именно пока. Что будет дальше, непонятно.

– Слушаешь вас и немного начинаешь понимать, почему Китай всего за 30 с лишним лет с начала перестройки из глухой деревни стал первой, в крайнем случае – второй экономикой мира. А Русь-матушка... Такое впечатление, что нам уже и не нужен никакой внешний враг, так как враг внутренний сидит на самом верху и не даёт голову стране поднять. Как только что-то перспективное появится, бац – и «голова» с плеч!

– Самые сложные высокогорные участки убыточной Цинхай-Тибетской железной дороги – более 1900 километров – они построили за пять лет. Швейцарские железнодорожные специалисты говорили, что это невозможно в принципе. Если бы кто-то из китайских чиновников сказал, что этого делать не стоит, так как пассажиропоток там маленький, то я думаю, что он бы и дня в своём кресле не просидел: «Если это правильно для Китая – это правильно и для меня».

А вот что правильно для Китая, там решает не один человек. И даже не партия. Привлекаются учёные, специалисты, проводятся многодневные мозговые штурмы. Взвешиваются «за» и «против». Если решение принято – выстраиваются стратегия и тактика последовательных действий. За результат строго спрашивают с чиновников, вплоть до увольнения или тюрьмы.

Рост государственных и частных внутренних инвестиций, стимулирование потребительского спроса, как ответ на санкции и ограничения, повышение уровня реальных доходов населения, расширение социального обеспечения населения – более 900 миллионов человек. Ответственность за порученное дело, трудолюбие, не лозунговая любовь к стране – казалось бы простой, но работающий китайский рецепт перехода от плановой к рыночной экономике.

Но у нас почему-то как чёрт от ладана шарахаются от этого пути. И поступают ровно наоборот. Результат очевиден. Мы им – невозобновляемые нефть и газ. Они нам – телефоны, приставки для цифрового ТВ, автомобили и, видимо, скоро и самолёты.