Режиссер Юрий Быков: Глобально нас должно интересовать, будем ли существовать дальше?..

В «Российских программах» 41 ММКФ показали фильм Юрия Быкова «Завод», который вышел в прокат в феврале. Новый фильм режиссера «Сторож» значится в конкурсе 30 Открытого российского кинофестиваля «Кинотавр», который в июне пройдет в Сочи. Это пятый – после «Жить», «Майора», «Дурака» и «Завода» - фильм одного из самых известных современных режиссеров, высоко ценимых теми зрителями и критиками, которые способны адекватно воспринимать гоголевскую тираду – «На зеркало неча пенять, коли рожа крива». 

Сегодня Юрий Анатольевич отвечает на вопросы «АН». 

- Правда ли, что в фильме «Сторож» вы получили ответ на вопрос, который мучил вас со времен картины «Жить» - возможно ли остаться человеком, когда жизнь постоянно требует от тебя компромиссов, в том числе, таких, которые, как сказали бы медики, несовместимы с жизнью? 

- Видите ли, жизнь, по большому счету, игра, и все идеалистические установки неприменимы к ней. Сомневаюсь, применим ли вообще свод нравственных ценностей к человеку на протяжении его истории, возможно, эта этапная вещь исчезнет в ближайшем будущем. Во всяком случае, эпоха, в которой эти ценности ставились на самый верх, заканчивается, и человечеству становится все очевидней, что жизнь – это формат. Недавно прочел в интернете книжку «Сапиенс», которая обрушила все мои идеалистические представления о жизни, думаю, что известная русская пословица про «рыбку съесть и на что-то сесть» имеет прямое отношение к романтическому представлению о том, что можно быть порядочным человеком и при этом, успешным и богатым. Так не бывает, жизнь – либо мучительное испытание для совершенствования духа, либо времяпрепровождение для удовольствия. 

Также не факт, что наша цивилизация есть прогресс, возможно, наоборот, по сравнению с пещерными временами, когда человек был занят, в основном, борьбой за жизнь и добычей пищи, но обостреннее воспринимал происходящее, чем мы с нашими поисками смыслов. Так, недавно услышал шутку, что руки-ноги и само существование мозгу нужны для того, чтобы развиваться и познавать мир. А это означает, что вряд ли в ближайшие 200-300 лет человек будет таким же, как сейчас. 

- То есть?

- Мы стоим на пороге глобальных изменений, и человек, которого знали на протяжении обозримых 5-6 тысяч лет, конечно, не впишется в новые критерии, любого романтика уже сейчас называют идиотом. А на одном шоу услышал диалог: «За что вас уволили»? - «Я был против политики корпорации, которая наносила вред здоровью людей». – «А если серьезно?» - «За неумение общаться». Если вы не идете на компромисс с окружающей действительностью, вы не вписываетесь в общество, нацеленное на выживание, а не на совершенствование духа.

- Ну а человек-то как будет выглядеть?

- Если научится телепатически давать задачи устройствам, их выполняющим, отпадет необходимость в его самостоятельном перемещении. Но это не главный вопрос, глобально нас должно интересовать, будем ли существовать дальше, потому что любая человеческая цивилизация, доходя до определенного этапа, саморазрушается, не видя смысла в дальнейшем. 

- Ответ на свой сакраментальный вопрос наверняка искали во всех своих фильмах - каким образом вы приближались к «Сторожу»? 

- Никак не приближался, то, что я начинал делать как режиссер, было чистым творчеством, а «Сторож» - рационально осмысленное произведение искусства. Самое филигранное, что у меня получилось за все время. 

- Что стало для вас очевидным, когда сняли фильм?

- Что у меня пессимистическое мышление. Я не смог выйти на положительный финал, хотя разбираюсь в человеческой биологии и знаю, что при определенном сочетании нейромедиаторов в голове, вы можете радоваться дождю и плакать, когда светит солнце. Важен настрой. Но если исходить из того, что человек приходит в этот мир с каким-то набором желаний и способностей, в конце концов, он отчаивается, потому что детскому восприятию мира, в котором четко разграничено плохое и хорошее, противостоит окружающая действительность. И она учит тебя тому, что жизнь - это игра с форматами и двойными-тройными стандартами. Ты можешь ловко лавировать между ними, ни у кого не вызывая раздражения, и даже если по сути человек искренний, но неудобный и некомфортный, это аукнется тебе гораздо сильнее, чем неумение однозначно объяснять те или иные явления. Люди не готовы жить без масок, всем нужны правила игры.

- Вы утверждаете, что в «Стороже» «нет социальщины», в отличие от предыдущих фильмов, но так ли это? Герои ваши явились не с Луны, особенно молодая пара, которая ищет укрытия в обиталище сторожа, они в ужасе от кого-то бегут, разве это не реалии современной жизни?

- Притча тем и отличается от социального кино, что говорит о происходящем с людьми на протяжении обозримой истории человечества. Да, люди в «Стороже» в современной одежде, на современных машинах, но персонажи эти, условно говоря, архетипы, у них гораздо меньше точек соприкосновения с реальностью, чем в социальном кино. В моих предыдущих работах, снятых в жанрах сказки, былины, комикса, было гораздо больше «социальщины», которую мои противники считают «самым плохим» в искусстве. Там полиция, ЖКХ, дорогие парковки - контент с очень большими приметами времени, а не эпохи. А какое ЖКХ в 17-18-м или 13-м веках – в любом из этих времен могло произойти то, что происходит в «Стороже». 

К отшельнику «с прошлым», который заперся от всех, вдруг прибывает супружеская чета - с кучей скелетов в шкафу, большими проблемами с самоидентификацией и моралью. Камерная история о человеческих взаимоотношениях, практически треугольник – хищник, женщина, пророк. И мне трудно согласиться с программным директором «Кинотавра» Ситорой Алиевой, сказавшей на пресс-конференции, что «Сторож» - переосмысление 90-х, я снимал про наше время, но, видимо, в таком условном пространстве, что поле для трактовок оказалось огромным. Вспомните «Изгнание» Звягинцева, к какому времени привяжете то, что там происходит - к 90-м, 2000-м, 2010-м? 

- Вернемся к вопросу, можно ли искупить предательство и стоит ли чего-то жизнь, в которой человек предает самого себя, имею ввиду охотника из фильма «Жить», который убийством напарника оплатил возможность самому жить дальше? 

- Искупление - это понятие меры, и проблема всегда в том, что мера расплаты может оказаться непосильной для человека. Задаваясь этим вопросом в картине «Сторож», герои понимают, что цена искупления настолько велика, что заплатить будет означать расстаться с жизнью. Готовы ли они, ведь все хотят жить, а ошибки мы совершаем, в основном, по глупости и трусости? И кому-то от рождения дается такая воля и мужество, что он проживет яркую жизнь и всегда будет вести себя смело и решительно. А у другого нет этих качеств, но ему дана рефлексия, способность чувствовать вину, тонкость восприятия реальности, способен ли такой человек, совершив ошибку и, осознав, что жить с этим дальше не может, совершить акт искупления?.. Легко со стороны говорить – «Вот сволочь, взял бы да застрелился!» Пойди сам застрелись… Таков охотник в фильме «Жить» - как бы ни был он мил и добр, он слабак и не может стать героем, у него нет для этого ресурсов. А «Сторож» утверждает одну важную вещь - что жить с совершенной ошибкой невероятно трудно, но иногда просто нет другого выхода.

- Понятию «сторож» нашлось 56 синонимов, вы сами как расшифровываете название фильма?

- Точнее всего, пожалуй, отшельник, охранник, страж. Человек, который сторожит собственные угрызения совести и чувство вины. Меня пугают безупречные люди: если он от природы терминатор или человек-паук, никого не боится, не предаст-не обманет, летает в космос, о чем с ним разговаривать? Меня интересуют слабые люди, к коим и себя причисляю. 

 - Чем вам понравился в качестве локации заброшенный санаторий в Солотче?

– Тем, что местность, с определенных ракурсов, была похожа на Припять. Чувствовалось, что недавно здесь жили люди, чем-то занимались, и вдруг все стало пустым. Этот лес и река производили марсианское ощущение. И санаторий – не просто «затерянный в глуши», а скрытый от глаз объект. Наверное, можно было найти и что-то покруче, но ехать за тридевять земель мы не могли – снимали малобюджетное кино.

 - Перед съемками вы признавались в иррациональных мотивах - опасались, что заигрались с реальностью, не очень понимаете, как все устроено – что за эмоции?

- Это сложный вопрос, и для начала уясним, что реальность, которая нас окружает, конечно же, лучше той, которая была в 13 веке, когда не было зубных врачей, люди жили до 25 лет и с детства болели всеми возможными болезнями. Жизнь в средневековье была колоссальным стрессом. Поэтому все твои претензии должны быть в рамках нормы. Да, мир полон опасностей, но и организм твой приспособлен ко всем этим вызовам, и, если начинаешь конфликтовать с реальностью, значит, неправильно мыслишь. Человек должен жить в радости и выполнять свою биологическую программу, иначе нет смысла в нашем существовании. Вывод может быть только таким. Кто радует – так это молодежь, они все на позитиве, у них масса жизненных программ по движению вперед. 

 - «Сторож» - третий фильм, после «Жить» и «Дурака», который представите на «Кинотавре», следите ли за тем, как меняется кинофорум, что сегодня на волне в российском кинематографе?

- На фестивалях сегодня популярен другой контент, более сложный, неоднозначный, с другой эстетикой и киноязыком. Никого уже не интересуют категории нравственности и морали, на повестке дня качество и комфорт жизни, интерес к приключениям. Молодые ребята при всем при том - как биомашинки: лишнего не выпьют, следят за здоровьем, путешествуют, находят новые связи, не рефлексируют без дела, владеют информацией об устройстве мира и человека. В центре внимания у них - взаимоотношения человека с окружающей средой. Как один написал мне в ФБ – «Кому на хрен нужны ваши корявые, пыльные мужики, которые с автоматами ищут справедливость, жизнь давно про другое?» 

Рассуждения на тему: есть-нет правда и справедливость не для них. И наши фильмы «Они сражались за родину» и «Судьба человека» им не нужны, потому что жизнь, по их раскладам, это квантовая физика, где все на уровне ощущений. Сходите на выставку современной живописи – там все про пластику, про эмоции, но только не про конкретику. Все остальное – архаика, форматы, все хотят просто жить и интересно блуждать по жизни с помощью «кислоты», когда можно выходить из собственного тела и посещать другие миры. Единственное, что могу принять из их рассуждений – что войны тоже архаика, мир должен быть многообразным, безопасным и безграничным. 

 - А в Канны вас тянет?

- «Майор» был когда-то в программе Semaine de critiques, но с тех пор мои шансы на посещение Канн лишь уменьшались. Со временем стало понятно, что мое – архаичные зрительские коды: береза, река или дом для меня всегда имеют однозначный смысл, в то время как для современного искусства это предметы для манипуляций. Фестивали – сложная структура, и в фестивальное течение попадают либо выдающиеся, с точки зрения знатоков кино, деятели, либо те, кто искусно работает с конъюктурой. Если бы я хотел стать каннским режиссером, снимал бы другие фильмы, но я воспитан на советском и американском кино 60-70-х, очень внятном по подаче, а сейчас это крайне непопулярно. «Никому не нужны ваши смыслы, дайте нам эстетику, удивите формой!» Как тут не вспомнить Алексея Балабанова, у которого в Каннах во внеконкурсном показе участвовали лишь «Счастливые дни» (1991), и Алексея Германа-старшего, у которого «Хрусталев, машину!» был фактически освистан в конкурсе Канн (1998). 

- Вы действительно верите, что «разумный социализм» не за горами? 

- А почему нет, скорость распространения информации увеличивается, все становится прозрачным, и дальше либо «оруэлл» с концепцией «старшего брата», либо социализм, когда каждый отвечает за себя. Главный вопрос в том, будет ли земной шарик одной большой страной под руководством одного лидера или, как говорил Га-Ноцри, настанет царство истины. И, судя по логике вещей, если не произойдет ядерной войны, наверное, мы до этого доживем. Конечно, не без крови, но, мне кажется, что социализм не за горами. Маркс, Энгельс и Чернышевский были правы, просто они пытались применить свою доктрину, когда планета была безнравственной, а сейчас есть интернет. 

Ну посудите сами, кому сегодня нужны эти бентли, яхты, дачи, наркотики, всем становится понятно, что ни от чего они не спасут и счастья не принесут. Нормальные люди находят радость в здоровом образе жизни, в простом общении, и единственное, над чем мы можем работать, это над коммуникациями между собой, вот в этом смысле я абсолютный оптимист.

- На майские праздники вы съездили на Куликово поле, что вам дают такие поездки, где еще побывали?

- Много где был. Хобби у меня - езжу по памятным местам России, где стоят значимые для цивилизации обелиски. Хочу знать собственную историю, мне нравится фантазировать, сопоставлять то, как было, с тем, что пишут. Меня это возбуждает. А Куликово поле оказалось в 100 км от моего дома, вот и предложил родителям съездить. Правда, большой вопрос, там ли была битва, история, знаете ли, сплошная загадка. 

- Насколько детские впечатления определяют судьбу творческого человека?

- На 100 процентов. Вообще наличие творческого начала в человеке определяет его детство, если все складывается благополучно, ничего не ждите. Художник рождается из боли, потому что его явление - не норма, а неврастения. Человек, которому неймется, таким он и останется. А из любви и дружелюбия рождается нормальный человек, у которого будет жена и дети, и красивый вид из окна. Он будет вставать с утра и пить чай со своей женой, помните старосветских помещиков, совершать взвешенные поступки, зачем ему в чем-то копаться?.. 

- Вы сказали, что больше любите пасмурную погоду, чем солнечную - почему?

- Просто не умею получать удовольствие от хорошей погоды, нет к этому привычки. Вот говорят - расслабься и ни о чем не думай, бегай по зеленой траве и смотри в голубое небо. Не могу… Конечно, я получаю позитивные эмоции от солнечной погоды после долгих холодных дней, но в целом яркое солнце меня отпугивает. 

- Чем руководствовались, когда составляли список из пяти книг, которые необходимо прочесть культурному человеку?

- «Евгений Онегин» - как был, так и есть, энциклопедия русской жизни: Онегин - квинтэссенция русской хандры, Ленский - романтики, Татьяна - женской судьбы. «Портрет» Гоголя - внятный рассказ о том, что такое предательство художником самого себя. Каждый режиссер, который вдруг захочет заработать много денег, должен прочесть эту повесть, конечно, если он не ремесленник, любящий снимать масштабные коммерческие картины. Все большие художники - Роден, Модильяни, Чехов - понимали, что дело не в деньгах, и «Портрет» очень хорошо это показывает. Если ты действительно художник, не соблазняйся, сойдешь с ума и умрешь. «Черный монах» Чехова - про то, что реальность ровно такова, какой мы ее воспринимаем, и, как бы ни было болезненно, нельзя отказываться от собственного «я», это губительно. Потому что не мы в итоге решаем, какими нам быть в этом мире.