И снова праздник Победы! Казалось бы, уже не осталось секретов, за счёт чего мы победили объединённую Гитлером Европу. Известны количество жертв и ход великих сражений тех героических лет. Остался за скобками только один вопрос – как экономика страны, разрушенная Гражданской войной, всего за 20 лет смогла восстановиться и дать возможность победить в Великой Отечественной войне? Иными словами – чем «сталинская» экономика отличается от нынешней? Почему при Сталине и Брежневе делались сотни самолётов в год, а сегодня – 10 штук? Этот вопрос стал особенно актуален на фоне очередной катастрофы российского самолёта «Суперджет 100» в аэропорту Шереметьево. Об этом диалог главного редактора А. Угланова с экс-советником департамента гражданской авиации Минтранса РФ Сергеем КРУТОУСОВЫМ.
Видеоинтервью главного редактора «Аргументов недели» Андрея УГЛАНОВА и экс-советника департамента гражданской авиации Минтранса РФ Сергея КРУТОУСОВА смотрите на Youtube канале За углом
– СЕРГЕЙ Сергеевич, как при Сталине работал советский авиапром? Не было иностранных кредитов, не было валюты? Были КБ, авиазаводы и их начальники. В год выпускали сотни и сотни не просто самолётов, а самолёты разных типов. Сегодня-то что происходит?
– Ответить на этот вопрос можно, только поняв, чем отличается «сталинский проект» от «досталинского проекта». Начнём с того, что в XX веке были два великих события. Первое – это декабрь 1913-го, создание ФРС – Федеральной резервной системы США. И вместе с этим начало так называемой негосударственной эмиссии. Вслед за этим случилась Первая мировая, госпереворот в России, Вторая мировая война и пр. и пр.
Второе главное событие XX века – это 1929 год. Сталин меняет финансовую систему. Он убирает конвертируемый золотой червонец, убирает денежное золотое содержание и делает рубль неконвертируемым. Уничтожаются все биржи, отменяются концессии для иностранного капитала. Начинается процесс индустриализации.
– А до 1929 года, получается, были все прелести капитализма: золотой конвертируемый рубль, концессии, вывоз ресурсов. Всё, что происходит сейчас, – биржи, вывоз денег и природных ресурсов, концессии на владение российской землёй…
– Да. В 1929 году Сталин ставит на этом крест. Первое, что он сделал, сменил финансовую систему. Ключевым понятием стала не собственность. Автоматически было исключено понятие «прибыль». А вот «проект ФРС США» – он чисто инфляционный, потому что у вас появляется смысл кредитования правительства. Цель – получение ссудного процента с правительства. Не натурой, а деньгами. Из этого возникает целевая дельта. Об этом труд Карла Маркса с его теорией прибавочной стоимости. Цена труда, цена сырья. Плюс дельта. Откуда – либо ты не доплатил работяге, либо ты не доплатил за сырьё, либо просто добавил плюс 5%. И что получилось – запустился инфляционный механизм. Денег больше, чем товара.
– Что делает Сталин?
– Убирает всё это, дальше мучительная глобальная трансформация с перетеканием людей из деревни в город, формирование промышленности и сбалансированной экономики без кредитов. Особенно в момент, когда даже в США проваливается «проект ФРС» и начинается Великая американская депрессия. Они тоже не сильно умные. А когда мне удалось решить уравнение простого товарного обмена, написанного у нас автором Миловановым, то стало вообще понятно: деньги вводятся для управляемости социально-экономическим процессом.
Но «монета» всё же нужна как эквивалент для обеспечения обмена. Значит, её меньше, чем продукта, потому что часть продукта вы употребляете сами. У Сталина не было «дельты». И в своей книге от 1952 года «Экономические проблемы социализма» он написал: с марксизмом у нас тяжеловато, нет добавочного труда, нет добавочного продукта и нет добавленной стоимости. Как, соответственно, нет и налога на добавленную стоимость. Это отдельно про сегодняшние кренделя наших могущественных экономических специалистов.
- Была ли у Сталина прибыль?
– Была, при снижении себестоимости. Поэтому у него после войны идёт снижение цен. Сегодняшняя логика – «плюс дельта», но её физически нет, и вы строите виртуальную экономику, в которой заложены очень интересные вещи. Продали что-то за рубеж, привезли доллар и под доллары выпустили рубли. Заметьте, не под завод построить выпустили рубли, а выпустили рубли стерилизовать доллар. Это и называется «отсутствие суверенной эмиссии».
– То есть у нас имитируются деньги только под золотовалютный запас?
– Под доллары. Вот о чём речь идёт. Поэтому у нас есть станки, оборудование, люди. А придворные экономисты и правительство говорят, что денег нет. У Сталина никакой конвертации не стало. Была введена двухконтурность денег. На одни деньги ты ешь, а другие – деловые. Вся советская система была построена на многоконтурности. Нал – безнал. Потом, когда был СЭВ, появился «рубль СЭВ». А в 1950 году прошёл переход по расчётам с буржуями за золото. Вот, собственно, и всё. Поэтому наша финансовая система была закрытая. Была монополия внешней торговли.
– То есть люди получали зарплату бумажными деньгами и на это могли жить? А в промышленности существовало…
– Золото, безнал. Переход денег наличные-безналичные возникал только в кооперативах, в потребкооперации, в артелях. Там всегда можно было уйти «в нал». Но на страже стояли райфинорганы и ОБХСС. Этот процесс контролировали очень жёстко.
– Cмотрите, например, проходит, условно говоря, XX съезд. На нём принимается программа: в следующем году построить 200 самолётов Ту-154. И ровно через два года все они построены. Откуда деньги? Сегодня 10 самолётов не могут построить.
– Дело не в деньгах. Дело в том, что у вас есть руда, у вас есть металл, у вас есть рабочие руки…
Но, как вы знаете, в 1944 году Сталин не ратифицирует Бреттон-Вудское соглашение о мировом господстве доллара.
В НАЧАЛЕ 1946-го речь Черчилля в Фултоне. Дальше – холодная война.
Что самое страшное для авторов инфляционной модели? Её обладатели вдруг поняли, что существует альтернативная модель и она не просто жизнеспособна, но и справедлива.
Вывод: социальность существует только в неинфляционной экономике. Государству с общественной собственностью прибыль не нужна. Зарплату вы получили, продукт сделали. Вы получаете системный социальный эффект. Страна обустраивается, стройка идёт, самолёты выходят со стапелей, медицина, образование бесплатно. Пенсия всем. Зачем тебе прибыль?
– Маркса хотите отменить?
– Маркса отменил Сталин. Но что вдруг делает Хрущёв? Первое: уничтожает артель.
– Получается, что Хрущёв был чьим-то наймитом?
– У него были хорошие закулисные советники, тот же Отто Куусинен. Член ЦК. Дальше Хрущёв грохнул всю систему управления. После этого его грамотно убирают в 1964‑м. И в 1965-м начинается реформа Косыгина – Либермана. Либерман – это экономист из Харькова. Сейчас живёт где-то в Штатах. При них вводится цель – прибыль.
Но глобальную конкуренцию выигрывает неинфляционная модель. А у нас экономисты до сих пор путают равновесное и неравновесное состояние. Сегодня очень сильно неравновесное, после которого происходит трансформация системы. Мы находимся в состоянии сильного неравновесия. Пенсионная реформа и оттяжка платежей потребления – это лишь усиление неравновесия. Это атака либералов на Путина.
– Получается, что Косыгин вернул понятие «прибыль»?
– Прибыль при нём победила, поэтому у нас и возникли дефициты товарной массы. Количество денег растёт, а товарная масса нет.
– От этого в Советском Союзе начались чудовищные дефициты стиральных порошков и всего прочего? Денег до чёрта напечатали, а товара нет.
– А тут появляется Чубайс с его организованной группой и говорит: «Нам нужен эффективный собственник». Начался гнусный распил госсобственности. Грубо говоря,«жабу варили долго, медленно».
– Давайте подведём итог. Что нужно для того, чтобы сегодня выступил президент Путин и заявил, что к 2024 году надо сделать 150 самолётов?
– Первое: ввести суверенную эмиссию. Неконвертируемый рубль и монополию внешней торговли.
Сталинская система основывалась на принципах общинного бытия, исторически глубоко российского. Это всеобщие права со всеми обязанностями и круговой порукой. Почему? На Севере без коллектива не выжить. Эта геоклиматическая особенность – основа нашей ментальности. Поэтому мы здесь не можем конкурировать ни с кем. Холод, громадные транспортные затраты. У нас стены толстые нужно делать. Мы не должны конкурировать, мы должны обустраивать.
– Вы серьёзно думаете, что есть возможность вернуться к сталинскому проекту?
– Поменяй финансовую систему – и уйдёшь в совершенно другой социальный проект. И сам не понимая того, вдруг увидишь, как ты будешь цивилизовываться. У тебя будут расти духовность и всё прочее. Оказывается, труд облагораживает. А сегодня наши начальники чего хотят?
– Бабла…