Любовь Кирий, занимающая должность заместителя главы Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатент), с пониманием отнеслась к тому, что отечественные компании, вышедшие на рынок со своими аналогами защищенных патентами иностранных лекарств, сумели на этом заработать.
На проходящей в эти дни международной конференции «Цифровая трансформация: Фокус на IP» Кирий заявила, что российские фармацевты сумели не только заработать, но «и, в общем, даже не быть наказанными за нарушение прав интеллектуальной собственности (ИС)». Фактически чиновница признала, хоть и с оговорками, что пиратство полезно для экономики РФ и не преследуется по закону.
Как отметила Любовь Кирий, отечественные производители медицинских препаратов начали активно участвовать в закупочных кампаниях, осваивая бюджетные средства, которые выделяются на обеспечение населения страны лекарствами. «С одной стороны, это очень хорошо, потому что лекарства на основе воспроизведенных лекарственных средств дешевле, чем референтные. С другой стороны, это плохо, потому что нельзя нарушать права ИС безнаказанно», - сказала замглавы Роспатента.
Это в теории нельзя, пишут «Новые известия». На деле оказывается, что защита интеллектуальных прав в Российской Федерации – непростой, очень длительный и затратный процесс. В этой медленной мутной водичке ловится неплохая рыбка.
Выступая на конференции, Кирий напомнила, что на протяжении десятков лет фармацевтический сектор в России был слабо развит. Активность на рынке проявляли в основном транснациональные корпорации, которые «фактически снабжали Россию препаратами, в том числе и инновационными, современными».
По словам Любови Кирий, при этом иностранные компании «очень умело использовали патентную систему в России для того, чтобы закрепить права за собой». Зарубежные фармацевты реализовывали стратегию патентования от общего к частному. Сначала защищалось основное активное вещество, лежащее в основе того или иного препарата, а затем компании начинали получать патенты буквально на все, что связано с этой активной субстанцией, вплоть до негативных последствий приема лекарств.
Выдавались патенты и на способы применения лекарств, содержащиеся в соответствующих инструкциях к препаратам. Это тоже чья-то интеллектуальная собственность.
Подобное было возможно провернуть только с очень лояльными чиновниками, отмечается в процитированной публикации. Замглавы Роспатента косвенно это подтвердила. «Как правило, заявки на изобретение от Биг Фармы проходили очень легко, и мы выдавали патенты, понимая, что вряд ли кому-то из отечественных производителей они мешают», - заявила Кирий.
Однако в последнее время ситуация на российском фармацевтическом рынке изменилась в связи с тем, что на него стали выходить отечественные компании. Поэтому Роспатент с подачи юристов Большой фармы вспомнил, что Россия - интеллектуальная, образованная, приличная страна и что воровать вообще нехорошо.
Как отметила Любовь Кирий, для разработки активной субстанции Биг Фарма затрачивает миллиарды долларов. Таких денег у отечественных компаний нет. По словам Кирий, они «начинают просто приступать к освоению этого рынка, постепенно получая права на небольшие достижения».
«Некоторые из производителей поняли, что они в состоянии произвести лекарства, которые попадают под действие патентной охраны Биг Фармы. И вот это, как раз, вскрыло проблему на рынке защиты прав ИС. Биг Фарма забила тревогу», - сказала чиновница.
В материале «Новых известий» отмечается, что налицо типичный российский парадокс: сначала все продать иностранцам, а потом требовать, чтобы страна встала с колен и «импортозаместилась».
Как при этом сохранить лицо? Как обычно: сказать, что все так поступают.
«Это происходит во многих странах. Россия не исключение, но все же РФ относится к числу стран, которые уважительно относятся к правам ИС. Мы считаем себя цивилизованной страной. И рынок фармы – тоже цивилизованным рынком, поэтому нужно здесь создавать такие условия, чтобы сбалансировать интересы фармы и интересы отечественной фармацевтики», - заявила Кирий.
Данным вопросом, по словам Кирий, в настоящий момент занимаются чиновники и юристы отечественных и иностранных компаний. При этом министерство здравоохранения в решении проблемы не помогает.
Как отметила Любовь Кирий, регистрация прав в ведомстве сегодня не учитывает права ИС. Главный закон, которым руководствуется Минздрав, не содержит никаких условий для регистрации препаратов, связанных с ИС.
Министерство здравоохранения ранее подготовило изменения в основной закон ФЗ-61, которые обязывают заявителя сообщать о наличии прав на ОИС и кому принадлежат эти права, а также заявлять о том, что регистрация лекарственного средства не нарушает права третьих лиц на интеллектуальную собственность. В Роспатенте полагают, что этого недостаточно, там хотят большей открытости и создания общего с Минздравом реестра, который бы учитывал интеллектуальные права. Министерство пока не дало положительный отзыв на данную инициативу.
Как же должен выглядеть патентно-лекарственный список, по мнению Роспатента?
По словам Любови Кирий, в службе полагают, что нужно сделать общедоступными сведения о том, существуют ли права ИС, то есть существуют ли патенты у третьих лиц, и кому они принадлежат. Также следует фиксировать то, что заявитель конкретного лекарственного препарата на самом деле регистрирует воспроизведенное лекарственное средство, и что он не может выйти с ним на рынок, пока не урегулируют отношения с владельцем патента: либо получит лицензию, либо принудительную лицензию, либо будет ждать, пока истекут права на патент. То есть фактически регистрация лекарства должна быть отложена до момента, пока не будут урегулированы отношения с патентообладателем.
Подобный реестр с поисковиком уже работает на сайте WIPO (Всемирной организации интеллектуальной собственности). Это Patentscope, который ищет по международному непатентуемому наименованию препарата. Роспатенту этот факт известен, но там считают, что зарубежный ресурс «не позволяет в полной мере решить задачи, которые может позволить решить» отечественный реестр.
Любовь Кирий добавила, что «мы очень доверяем нашим заявителям и полагаемся почти полностью на те сведения, которые они предоставляют в заявке, не подвергая сомнению все то, что там представлено». Такая практика «приводит к незаконной выдаче изобретений и проверяется в ходе процедур оспаривания патентов».
То есть служба по-прежнему непонятно что целых десять месяцев делает с заявками, поступающими к ней, но при этом обижается на «некие упреки, что Роспатент одной рукой патенты выдает, а другой аннулирует», говорится в процитированной публикации.
Роспатент фактически заявляет: мы не работаем и работать не собираемся, проверяя ваши заявки. Но для чего же тогда существует это ведомство? Для продажи неработающих недействительных патентов всем желающим?