«Хотели как лучше, а получилось как всегда» – эти бессмертные слова Черномырдина приходят на ум при попытке вникнуть в суть судебной реформы, которая, оказывается, по-тихому свершилась в России. И если вы ее не заметили – не удивляйтесь: ее задача была отнюдь не в реформировании самой неповоротливой инстанции «вертикали».
«Демиург» реформы, председатель Верховного Суда Вячеслав Лебедев, уже более 25 лет управляющий ВС, пролоббировал принятие такой схемы, которая обеспечит ему режим наибольшего благоприятствования для решения своих личных задач – очень далеких от реальных нужд граждан России.
Судебная реформа была анонсирована Лебедевым в ноябре 2016 года – было объявлено о создании новых судебных округов, границы которых не будут совпадать с существующими границами регионов. И это, по словам председателя ВС, повысит независимость и объективность новых судов.
Звучит неплохо. Более того, о необходимости судебной реформы в 2016 году говорили многие – в частности, бывший тогда руководителем Центра стратегических разработок Алексей Кудрин. Как вспоминают журналисты «The New Times», эксперты ЦРС настаивали, что это ключевое условие реализации программы экономического развития страны.
Без независимого и предсказуемого суда улучшение делового климата невозможно – утверждалось в докладе ЦСР. Его авторам вторят журналисты «Новой газеты», обнаружившие, что за время правления Лебедева российские суды превратились в «конвейеры по производству узников». За последние два года ими было найдено порядка 50 000 списанных под копирку приговоров.
В итоговом варианте судебной реформы не нашлось места для реализации предложений экспертов, действительно работающих на независимость третьей ветви власти. Так, не были услышаны предложения по повышению автономии судей от правоохранительной системы, ограничению полномочий председателей судов, созданию независимого центра подготовки судей и упрощению процедур перемещения судей внутри системы.
Эрзац-реформа свелась к тому, что с октября этого года кассационные и апелляционные суды общей юрисдикции будут организованы по экстерриториальному принципу. То есть пересматривать решения, вынесенные в каком-либо регионе, будет не президиум областного суда, а абсолютно другой суд, расположенный в большинстве случаев в другом субъекте Российской Федерации.
Размышляя о причинах этого, можно удовлетвориться экзистенциальной максимой Черномырдина, а можно посмотреть, кому выгоден осуществленный вариант судебной реформы. И главным бенефициаром ее предстает вросший в кресло председателя Верховного Суда Вячеслав Лебедев.
В условиях, когда претензии и граждан, и власти к нему растут, как снежный ком, Лебедев делает «ход конем», обеспечивая себе надежные тылы. Создание экстерриториальных кассационных судов потребует значительных кадровых перестановок в судейском корпусе. И на ключевые должности председателей кассационных судов приходят люди из ближайшего окружения главного судьи страны.
Политические Telegram-каналы отмечают, что первые места в «реформе» занимают конфиденты Лебедева, так или иначе сделавшие карьеру в Краснодарском крае, любимой «кузнице кадров» председателя Верховного суда.
Так, одну из наиболее важных Вторую кассацию, которая будет рассматривать дела из Москвы и ближайших к столице регионов, возглавит Анатолий Бондар, начинавший свою карьеру в органах прокуратуры в печально знаменитой станице Кущёвская. В свое время блогеры высказывали версию, что именно Анатолий Бондар лично приглашал кущёвских Цапков на инаугурацию Дмитрия Медведева.
В 2011 году Бондар стал председателем Нижегородского областного суда, ни дня не проработав в судебной системе, имея профессиональный опыт в виде рассмотрения 13 дел об административных правонарушениях.
Согласно открытым данным, он, при годовом доходе в 7,5 миллионов рублей, вместе с женой и сыном держит на банковских счетах около 400 миллионов. Но всё это не помешало высшей квалификационной коллегии судей утвердить его председателем ключевой кассационной инстанции. Может быть, потому, что в свое время именно под его руководством был проведен процесс отбора кандидатов в объединенный Верховный суд. Проведен так, что в процессе отсеялась большая часть судей Высшего Арбитражного суда, который формально сливали с Верховным, но по сути просто ликвидировали.
С назначением Бондара Лебедев решил еще одну тактическую задачу – победил в давней аппаратной войне с председателем Мосгорсуда Ольгой Егоровой. Теперь он полностью исключил ее из цепочки принятия решений – ведь обжаловать приговоры районных судов придется во Второй кассации, руководить которой будет Анатолий Бондар.
На юге России у Вячеслава Лебедева вообще налажены хорошие связи, а краснодарские кадры значат для судебной системы примерно то же самое, что для политической – питерские. Большую помощь ему традиционно оказывал давний друг, бывший сочинский судья, а ныне председатель Мособлсуда Василий Волошин. Вскоре он будет руководить Третьей кассацией в другом важнейшем регионе – Санкт-Петербурге.
Очевидно, даже в Кремле посчитали слишком напористой тактику Лебедева – и для баланса не утвердили председателя краснодарского облсуда Чернова на Четвертую кассацию – Краснодар. Его завернула президентская комиссия по кадрам: по неофициальным данным, припомнили скандал с «золотой судьей» Еленой Хахалевой, потрясшей Краснодарский край свадьбой своей дочери за 2 миллиона долларов.
«Порадеть родному человечку» – давняя российская традиция, но в случае с председателем ВС у нее есть и вполне рациональное объяснение. Усилиями Вячеслава Лебедева создается система, при которой региональные элиты, ранее решавшие свои вопросы на уровне областных судов, будут вынуждены обращаться напрямую к председателю Верховного Суда либо его ближнему окружению.
По мнению известного столичного адвоката и эксперта многих федеральных изданий Олега Сухова, судебная реформа вообще не может изменить установившийся порядок российского «карательного судопроизводства». Да, российскому обществу она нужна, но лишь Вячеслав Лебедев и его окружение получат от введения новой системы неплохие дивиденды.
На фоне кадровых перестановок в высших эшелонах власти Лебедев старается обезопасить свою империю, в которую его стараниями превратились российские суды. Успеет ли он довести дело до конца – зависит от решений Кремля, который накануне транзита верховной власти прокладывает курс на борьбу с коррупцией и старается не допустить создания еще каких бы то ни было «вертикалей» и клановых усилений.