Указом президента в июле прошлого года была реализована идея министра обороны о воссоздании Главного военно-политического управления ВС РФ, ответственного за организацию морально-психологического и патриотического воспитания личного состава Российской армии. «Аргументы недели», постоянно обращаясь к проблематике патриотического воспитания молодёжи, всецело поддерживают это решение. О миссии нового подразделения, о героях нашего времени, а также о том, как вырастить молодое поколение, любящее свою Родину, главному редактору «АН» Андрею Угланову рассказал заместитель министра обороны Российской Федерации – начальник Главного военно-политического управления Вооружённых сил генерал-полковник Андрей КАРТАПОЛОВ.
– В ОДНОМ из интервью вы сказали, что решение усилить военно-политическую работу с личным составом было принято после уроков сирийской кампании. О чём именно это заставило задуматься?
– В ходе сирийской кампании не раз мы видели героизм наших ребят – Романа Филипова, других военнослужащих, которые продолжили традицию подвигов своих предков в Великой Отечественной войне. Мы поняли, что, конечно, можно и дальше надеяться на то, что духовные истоки нашего народа позволят такие подвиги при необходимости совершать, но целесообразнее было бы, чтобы к этим подвигам люди были готовы. А для этого надо, как это ни банально и ни странно, – начать учить любить свою Родину.
Как это сделать? Чтобы любить свою Родину, надо её знать. Что значит знать Родину? Это значит – знать её историю, её традиции, понимать её место в мире. Родина начинается с простого: она начинается со своей семьи, с родителей, с малой родины и дальше расширяется до масштабов государства. В Вооружённых силах это наиболее востребовано, потому что Вооружённые силы – тот инструмент, тот государственный институт, где люди всегда готовы выполнять задачу. Когда человек идёт на службу, он вправе рассчитывать на определённые блага – ему в определённых условиях предоставляется квартира, у него достаточно высокий оклад денежного содержания, но при этом он должен понимать, что в любое время может отдать самое дорогое, что у него есть, – собственную жизнь. И для того чтобы учить любить Родину, нужно главное – военно-политическое управление. Это его самая главная и ответственная задача. Также есть много других, которые вытекают из первого.
– В Советском Союзе политруки и комиссары были особенными людьми: они поднимались в атаку в первых рядах, демонстрируя несгибаемый дух. Имя политрука Клочкова стало нарицательным. А как политруков отбирают сегодня? Как будет реформироваться система подготовки кадров?
– А знаете, кто самый первый совершил подвиг, который сейчас все называют подвигом Александра Матросова? Это был Александр Константинович Панкратов – младший политрук 125-го танкового полка, 24 августа 1941 года под Великим Новгородом. И таких, как он, было много. Действительно, у политрука не было никаких привилегий. Его главная задача – всё время быть с людьми и поднимать их в атаку: «Комсомольцы, коммунисты, вперёд!» Политрук первый выходил из траншеи, первый вставал под огонь, и при этом никаких дополнительных благ он не имел. Это были люди особого духовного содержания, особого внутреннего стержня. Люди, воспитанные в традициях красных комиссаров времён Гражданской войны – Павла Корчагина и многих других.
Те годы прошли. Конечно, нельзя не отметить, что роль политработника в армии начала постепенно выхолащиваться ещё при советской власти, когда живая работа с человеком стала подменяться простой статистической отчётностью – больше стали смотреть в бумаги, отписываться и меньше разговаривать с людьми. В 1990-е годы было принято решение практически совсем отказаться от института политработников, хотя их пытались маскировать под должностями «воспитатель», «работник с личным составом».
А сегодня мы хотим вернуть прежде всего уважение к институту политорганов, при этом понимая, что у нас нет никаких привилегий, а есть только обязанности. Обязанность быть везде первыми, обязанность быть всегда с людьми и жить их чаяниями, заботами, их нуждами и запросами.
Что касается подготовки кадров, то такие кадры будем готовить на базе Военного университета Министерства обороны Российской Федерации – это один из старейших вузов нашей страны. Сегодня мы не видим необходимости дополнительного введения военно-учебных заведений. Не потому, что это не нужно, а потому что научный потенциал университета очень высок. Если мы будем создавать военно-политическое училище с нуля, а научный потенциал такого качества в этом училище создать не сможем, значит, мы проиграем главное – проиграем в базе, в знаниях, которые закладываются в будущего политработника. Речь не идёт и о восстановлении Военно-политической академии имени В.И. Ленина, так как военный университет – это многопрофильное учебное заведение, учебная программа которого охватывает широкий спектр специальностей из разных областей науки, и понижать его статус не входит в наши планы.
МЫ ПРЕДЛОЖИЛИ министру обороны сетевую форму обучения. Её суть в том, что первые три года курсант учится в Военном университете, проходит базовый курс военных наук и общеобразовательных дисциплин в объёме высшего образования, а на 4-м и 5-м курсах он на один семестр каждого курса выезжает в профильный вуз, где с ним проводится целенаправленная практическая подготовка по выбранной воинской специальности. Моряк проходит подготовку в морских учебных заведениях, лётчик – в авиационных. И там им уже не читают лекции по философии, не проводят семинары по физике или по высшей математике: курсанты будут практиковаться в том, чем будут заниматься, когда станут офицерами. Тогда они станут профессионалами.
Эта форма обучения позволит нам максимально задействовать научный потенциал профильных вузов, которые выпускают специалистов своего дела. Что касается остальных категорий, то на базе нашего же университета мы планируем организовать курсы повышения квалификации по различным специальностям: политработники будут заниматься с психологами по своему направлению, замполиты – по своему, работники культуры – также по своим направлениям. Будем стараться, чтобы за ближайшие два-три года через университет прошли все.
– В 2020 году в парке «Патриот» завершится грандиозное строительство главного храма Вооружённых сил РФ. Он станет третьим в стране по размерам после храма Христа Спасителя и Исаакиевского собора. Чем, на ваш взгляд, этот проект так важен для нашей армии?
– Дело в том, что на Руси издавна возводились храмы в честь побед русского оружия в самых тяжёлых войнах. Храм Христа Спасителя построен в честь победы над Наполеоном. Храм Покрова на Рву, известный в народе как храм Василия Блаженного, был заложен, когда взяли Казань. Из-за политического строя в советское время в честь Победы в Великой Отечественной войне никакого храма возведено не было. Хотя, надо отдать должное, Иосиф Виссарионович осознавал роль народной веры. Многие священнослужители в то время внесли свой вклад в победу в Великой Отечественной войне: начиная от танковых колонн, которые покупались на средства церкви, заканчивая тем, что священники сами воевали в рядах действующей армии. Поэтому первая цель – это отдать должное нашим предкам. Храмы на Руси всегда возводили за счёт пожертвований, и пожертвования эти были исключительно добровольные. И сейчас никто никого не заставляет – не хочешь вносить, не вноси. Это дело каждого.
– Бытует ещё одно поверье, что в храм нельзя будет проходить простым смертным – это будет «закрытая» территория.
– Это будет обыкновенный православный храм, построенный по всем православным канонам. Для этого под общим руководством министра обороны и патриарха создан Художественный совет, который отвечает за внутреннее убранство, духовную идеологию, за соблюдение всех стандартов православного храмостроительства.
У храма будет настоятель, начнут проходить регулярные службы. Да, наружное убранство храма имеет отличительные особенности: оно будет состоять из барельефов с изображением наиболее значимых событий Великой Отечественной войны, но это абсолютно не противоречит канонам. В Санкт-Петербурге много храмов, перед которыми стоят колонны из турецких и французских пушек, в Казанском соборе у могилы Михаила Илларионовича Кутузова висят знамёна поверженных французских полков. Это историческая традиция, так было.
Да, мы хотим, чтобы внутренняя роспись храма подчёркивала его уникальность, и в этой росписи нашли бы своё место и не канонизированные персонажи, а весь советский народ. Хотя в советское время считалось, что все были атеистами, поверьте мне, на войне атеистов нет, я это знаю по собственному опыту. Поэтому вера и молитва не раз спасали от гибели и от ранений.
Есть и ещё одна особенность будущего храма. Идея министра обороны заключается в том, чтобы на прихрамовой территории была создана так называемая Дорога памяти. Она вместит в себя всех воинов, сражавшихся в рядах Красной армии в годы Великой Отечественной войны: их имена, фамилии, год рождения, год призыва и фотографии, если таковые сохранились. По нашим подсчётам, таких людей может быть более 33 миллионов. Для реализации этой идеи мы хотим применить ряд современных цифровых технологий, которые позволят по простому поисковому запросу выводить на мониторы всю необходимую информацию.
У нас в России нет семьи, которую бы обошла стороной Великая Отечественная война. И каждый сможет найти здесь своего прадеда или прабабушку и увидеть их лица – это самое главное. Дорога будет длиной в 1418 шагов – ровно столько, сколько было дней войны. Она послужит пунктом дислокации «Бессмертного полка» – местом, где память о них будет жить.
– Главное военное политическое управление объявило войну фальсификации истории. Эта тема последнее время очень бурно обсуждается на телевидении. Многие считают, что мы уже окончательно и безнадёжно проиграли информационное соперничество, в том числе и в оценке итогов Второй мировой войны: 50% британцев считают, что главная роль в победе принадлежит Великобритании. Как же так? Есть ли шансы как-то переломить эту ситуацию, как вы считаете?
– Во-первых, это не мы проиграли информационную войну, это наши «партнёры» проиграли информационную войну, потому что они свои собственные народы сделали заложниками своего обмана. И то, что они ничего не знают об истинном положении дел, когда-нибудь им вернётся сторицей, история их всё равно за это накажет. Мы не проиграли информационную войну, но можем её проиграть сами себе, когда перестанем говорить правду и перестанем рассказывать нашей молодёжи, что происходило на самом деле. Куда нам деть погибших в Великой Отечественной войне? Они есть в каждой семье.
А что касается того, кто победил… Мы же ни на кого не нападали в июне 1941 года. Да, был пакт Молотова и Риббентропа, так как руководство страны понимало, что рано или поздно придётся столкнуться с противником, которого направляют на Советский Союз. Да, на первоначальном этапе мы терпели поражения и отступали до Москвы, но мы отстояли столицу, отстояли Сталинград. Севастополь, который немцы брали 250 дней, Красная армия взяла в 1944 году практически за месяц. Да, немцы стояли у стен Москвы, но потом мы вошли в Берлин, в Прагу, в Вену, Будапешт и многие другие города. И могли бы пойти дальше. Не мы в 1946 году планировали нанесение ядерных ударов, а Америка и Англия – наши союзники, с которыми мы буквально год назад закончили войну и ради которых мы, перенеся тяжелейшую войну на Западе, отправили наших солдат и командиров воевать и гибнуть в Японии. Вот в чём правда.
Пусть они считают, что они победили, мы знаем, кто на самом деле победил. Самое главное, чтобы наши дети и внуки это знали. А нам навязали учебники, в которых про Великую Отечественную войну рассказывается в течение нескольких уроков, и почему потом мы удивляемся, когда Наталья Медведева шутит про генерала Карбышева? Значит, нам надо восполнять этот пробел, надо доносить до молодого поколения эту историю. Поэтому, как говорил Иосиф Виссарионович, «наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами!»
– Приобщение молодёжи к пережитому народом опыту Второй мировой происходит по-разному, подтверждение тому – выступление старшеклассника в бундестаге, где он высказал сожаление о погибших немецких солдатах. После этого российская общественность раскололась на тех, кто осуждал, и тех, кто оправдывал мальчика. Что вы думаете по этому поводу?
– Ребёнка здесь винить не надо. Он говорил то, что знал, а знал он мало, к сожалению. Этот пробел надо восполнять. Никто ему не рассказывал, как эти все «не хотевшие воевать», жгли наши города, бомбили Сталинград, вешали Зою Космодемьянскую… Если бы не хотели воевать, не дошли бы до Москвы. Здесь проблема как раз в том, о чём мы говорили, – надо вернуть детям эти знания.
Я вырос в Волгограде, и хотя учился в школе с математическим уклоном, у нас был очень хороший преподаватель истории. Она с нами так занималась, что я практически всю Сталинградскую битву помню по дням. А современное поколение не знает о таком герое, например, как Михаил Паникаха. Это матрос Волжской флотилии, который погиб при защите завода «Красный Октябрь». Когда немецкие танки подошли, у солдат остались только бутылки с зажигательной смесью, и Паникаха поднялся из укрытия, хотел бросить бутылку, но в неё попала пуля, и вся горючая смесь вспыхнула на его теле. Он, горящий, со второй бутылкой подбежал вплотную к фашистскому танку, лёг на моторный люк, разбил об него бутылку и погиб вместе с подожжённой им машиной врага.
Если бы мальчик из Нового Уренгоя знал эту историю, если бы его привезли на Мамаев курган в Пантеон Славы, он бы послушал эту музыку и посмотрел по сторонам на написанные золотом имена всех погибших – сколько их там, он бы по-другому рассуждал и по-другому говорил. Поэтому это не мальчик виноват, это мы виноваты в том, что мы его не научили.
– Согласен с вами в том, что дело не в мальчике. У нас есть множество героев военных лет, о подвиге которых нужно помнить. Но вот сейчас вы упомянули современного героя – Романа Филипова.
– Роман Филипов и все остальные в Сирийской Арабской Республике защищали Россию, так как её проще защитить там, чем здесь. Нам нельзя было остаться в стороне, потому что этот халифат возник не случайно, не на ровном месте. Я там был и знаю, с кем приходилось иметь дело. Там никакие не повстанцы, не студенты и не протестующие. Там – отъявленные мерзавцы со всего мира. Мы с вами пережили и первую, и вторую чеченские кампании, мы с вами помним, как взрывались дома, как падали самолёты. Мы этого хотим снова? Вот за это воевали Филипов и его товарищи.
– Кого ещё из современных героев можно привести в пример нашей молодёжи?
– Старшего лейтенанта Александра Прохоренко, который вызвал огонь на себя; спецназовца, артиллериста капитана Ахметшина, что остался один у орудия и отстреливался до последнего. Я лично вручал Звезду Героя вдове капитана Ахметшина, и помимо горя, которое было в её глазах, я всё равно видел там гордость. Эта гордость выражалась ещё в том, что на его похороны пришёл практически весь район, потому что люди понимают, для чего это всё нужно. Вот – та самая связь поколений: уходят ветераны Великой Отечественной войны, и настанет время, когда уйдёт последний, но у нас есть новые ветераны, новые герои, которые достойны памяти тех, кто был тогда. У нас после этого были и Корея, и Вьетнам, и Ангола, и Афганистан, и чеченская кампания, а сейчас Сирия. Количество героев не уменьшится, главное – их знать и поступать, как они.
– Теперь ваше управление курирует военно-патриотическое движение «Юнармия», за два года в него вступило уже 300 тысяч детей. Почему, на ваш взгляд, движение стало так популярно? Каков у «Юнармии» потенциал для дальнейшего роста?
– Что касается популярности, я думаю, что уже все поняли, насколько патриотическое воспитание нужно и важно. Организация этого движения – идея министра обороны Сергея Кужугетовича Шойгу. На сегодняшний день в нём состоит более 350 тысяч человек – и мы никого не загоняем туда, люди сами проявляют инициативу.
Буквально несколько недель назад главнокомандующий Военно-морским флотом адмирал Владимир Иванович Королёв, организовавший в своём родном селе в Тверской области отряд, приезжал туда на присягу и вручение формы. Он рассказывал, что на церемонию пришли все – от мала до велика. Все понимают – это нужно, это правильно; и если мы не будем заниматься детьми сами, ими займётся кто-то другой.
Что касается потенциала роста, мы не гонимся за цифрами, мы гонимся за качеством, а также за тем, чтобы там были детишки, которым небезразлична судьба страны, в которой они живут. Ведь они через некоторое время станут полноправными гражданами, а потом многие будут у руля чего-либо. Мы вовсе не ставим условия, чтобы ребёнок после «Юнармии» обязательно шёл в Вооружённые силы – в этом нет необходимости. Каждый может выбрать свой собственный жизненный путь. «Юнармия» должна в этом просто помочь.
