Под пыльным ковром иностранных инвестиций

Правящие в стране монетаристы, поклонники денежных манипуляций с госбюджетом, а не реального производства, продолжают молиться на иностранные инвестиции. За четверть века их политики гнилая теория о том, что иностранные инвестиции – «наше всё», из очень спорного утверждения превратилась для членов правительства в аксиому. Любой, кто ставит это под сомнение, на пушечный выстрел не подпускается к главному телу страны – президенту Путину.

Тень на плетень

Недавний скандал в Госдуме, когда министр экономического развития страны г-н Орешкин не смог ответить на элементарные вопросы депутатов, не просто высветил некомпетентность конкретного чиновника. Орешкин вновь продемонстрировал, что сам не знает, куда идёт. Но делает хорошую мину при плохой игре. Он и его «коллеги» во главе с Медведевым придумывают всё новые и новые нацпроекты, в которые закачиваются триллионы рублей, уже третий десяток лет мечтают о рывке в лидеры мировых экономик.

– Управлять можно только тем, что тебе принадлежит. А большая часть реальной экономики, физически располагающейся на российской территории, принадлежит либо офшорным компаниям, либо напрямую западным корпорациям. И они будут управлять своими активами, как это выгодно им. Закрывать, открывать, сокращать производство или численность персонала. Это их собственность. Иностранцам принадлежит не менее 65% крупной российской собственности.

Возьмём, например, сельхозбизнес. По подсчётам даже самих экспертов Минсельхоза, доля иностранного капитала в пищевой промышленности уже составляет более 60%. И устойчиво растёт. Как только появляется сильное отечественное производство или бренд, пользующийся популярностью у потребителя, оно всеми правдами и неправдами скупается иностранными корпорациями. Сейчас они правят в большинстве сегментов российского рынка продуктов питания и напитков. Например, иностранные гиганты контролируют почти 60% рынка молока, более 70% рынка соков, порядка 80% замороженных овощей и фруктов, более 90% рынка плодово-овощной консервации, более 80% рынка пивоварения, – перечисляет кандидат технических наук, президент экспертно-аналитического центра «Модернизация» Михаил Абрамов.

По данным Минпромторга, доля продукции российских предприятий в стратегических отраслях (станкостроении, тяжёлом машиностроении, лёгкой, радиоэлектронной, медицинской и фармацевтической промышленности) на нашем рынке «пляшет» в районе 10%. Остальное, понятное дело, импорт. Рухнуло в десятки раз производство многих видов промышленной продукции. Например, в 2015 году производство ткацких станков, экскаваторов, бытовых пылесосов, шерстяных тканей, согласно Росстату, составило от 0, 23 до 1, 9% относительно уровня 1990 года, а производство тракторов, металлорежущих станков, часов всех видов, кузнечно-прессовых машин, мотоциклов – от 3, 0 до 4, 8%.

Казалось бы, импортозамещение, антисанкции и прочее, прочее, но эти позорные цифры, даже с производством товаров первой необходимости, практически не изменились.

Всего в России за тридцать лет прекратили существование около 70 тыс. заводов и фабрик. За четверть века уничтожено больше заводов и фабрик и в разы больше потеряно людских сил, материальных и финансовых средств, чем за годы войны. И это данные не пятой колоны, а Росстата.

– Сегодня в России 130 тысяч убыточных или неработающих заводов и фабрик, 42 миллиона гектаров пустующих земельных угодий, 12 миллионов безработных, 15 миллионов лиц без определённых занятий, 45% неиспользуемых производственных мощностей. Консолидированный годовой бюджет потерь России составляет 1, 5 триллиона долларов и превышает весь годовой объём ВВП России, – подсчитывает доктор экономических наук, профессор Василий Симчера.

Хотя объективности ради всё же отметим, что ещё чуть более десяти лет назад ситуация была ещё хуже. Было разрушено практически всё. Поэтому отчасти из-за этого и стали прибегать к помощи «варягов».

Жену отдай дяде, а сам плати налоги

По мнению Михаила Абрамова, «главная причина уничтожения заводов и фабрик состоит в том, что из-за высоких налогов производить промышленную продукцию в России не выгодно».

– Например, тракторный завод, принадлежащий российским собственникам, находящийся в Канаде и получивший в 2012 году прибыль в размере 16, 4 миллиона долларов (заплатив 47, 9 миллиона налогов), в российских условиях имел бы убыток в 21 миллион тех[end_short_text] самых долларов (при налогах 74 миллиона!). Кредиты канадскому предприятию давали под 2, 3%. В России, например, аналогичному Ростсельмашу – под 11, 75%. Там даже во время экономического мирового кризиса удвоили за пять лет производство тракторов. У нас же… – приводит пример Михаил Абрамов.

Конечно, можно постоянно хаять Америку. Это прибыльно и безопасно. А если сравнить налоговое, так сказать, бремя? В США нет пресловутого НДС, а существующий налог с продаж (от 5 до 11% в зависимости от штата) производственников не касается. У нас стараниями правительства его задрали до 20%! Приобретаемое производственное оборудование стоимостью до 2 млн долларов в год списывается на себестоимость. У нас вначале выложи ФНС 20% налога на прибыль, затем только постепенно амортизируй. Соцвзносы у них – 13, 3%, у нас – 30%. И вишенка на торте – американский прогрессивный налог на прибыль от 10 до 35% и прогрессивный подоходный налог (до 39, 6%) с необлагаемым доходом до 9 тыс. долларов в год. Напомнить, что постоянно твердят нам российские власти насчёт прогрессивного налога?

– Мы живём за счёт продаваемых за рубеж сырья и полусырья, доля которых составляет более 80% экспорта России, и за счёт импорта оборудования. Полностью зависим от мировых цен на нефть. Клеймо «Сделано в России» за границей не знают. При этом нелегальный импорт душит отечественного производителя, а нелегальный экспорт подтачивает бюджет. Например, в 2013 году таможенные потери российского бюджета от «серого» импорта и экспорта составили не менее 2, 5 триллиона рублей.

Иностранные и российские инвестиции в производство продукции с высокой долей добавленной стоимости в Россию почти не идут. Те небольшие инвестиции, которые в Россию поступают, идут в пищевую промышленность, в отвёрточную сборку автомобилей, в торговлю (почти все торговые сети имеют зарубежные юрисдикции), – констатирует Абрамов.

Секретные инвестиции

Отдельная тема – строительство транснациональными корпорациями своих производств на российской территории. Иначе как «рывком», «прорывом» и прочими лестными эпитетами чиновники такие деяния не награждают. Однако практически все цифры и обещания в договорах между крупными иностранными компаниями и местными властями засекречены. И немудрено, чиновники докладывают, в том числе и самому президенту, о том, сколько денег перечислили эти предприятия в бюджеты всех уровней, но молчат о потерях. А потери обычно на порядок больше прибылей. Самый яркий пример – Калужская область.

– В области создан огромный кластер иностранных производств. Это фармацевтика, автосборка. Региональная власть докладывает президенту, что создано 25 тысяч рабочих мест. Отлично. Но даже по официальной статистике уничтожено 250 тысяч рабочих мест с того же 2005 года!

Считаем дальше, земля немецкому концерну – 720 га – досталась почти даром, менее 50 евро за 1 га. Планировка площадки, её подготовка – все работы по организации коммуникаций завода, прокладка газовых, электрических сетей, постройка автодорог и железнодорожной ветки, создание другой инфраструктуры – всё это делалось исключительно за счёт Калужской области. Завод решением губернатора освобождён от уплаты всех (в том числе транспортного и имущественного) налогов до 2020 года. На территории владельцам было предоставлено право на самостоятельное бурение скважин на воду и безвозмездное пользование этой водой. Обучение сотрудников – за счёт региона, – рассказывает бывший депутат Законодательного собрания области Сергей Кременёв. – В 2015 году мне как депутату официально ответили, что консолидированные доходы от иностранных инвесторов составили 23 миллиарда рублей. Прекрасно! Но считаем дальше. Только на одном заводе VW в год, как утверждают сами немцы, собирается не менее 115 тысяч автомобилей разных по классу и по цене. Но если мы возьмём за расчёт минимальную стоимость хотя бы в 600 тысяч рублей каждого авто, то получается, что при сборе таможенной пошлины с такого количества автомобилей Российская Федерация должна была получать 23 миллиарда рублей в год! Так что выгоднее?

При этом все опрошенные «АН» эксперты в один голос утверждают, что любой промышленный гигант, который приходит в Россию со своим производством, буквально убивает подобные отечественные сегменты. В той же Калужской области на территории технопарка «Грабцево» в интересах немецких заводов вместо российских работает с десяток иностранных предприятий из США, Германии, Украины, Канады, Китая. Они производят: детали подвески, интерьер салона, автопластик, автошины, бамперы, сиденья, стёкла… Плюс ещё более 70 чисто иностранных «инвесторов», освобождённых от налогов, которые производят автокомпоненты для иностранных же концернов.

И так по всей стране. Например, вместо прекрасных отечественных дизелей для судов всех классов, которые должен был выпускать питерский модернизированный завод «Русский дизель» (бывший завод Нобеля), пыхтит автосборочный цех компании «Форд», который то ли работал, то ли до сих пор работает с таможенными и налоговыми льготами. И таких примеров – тьма-тьмущая!

Недавно социолог и министр промышленности Мантуров докладывал президенту Путину о том, как отлично растёт рынок продаж «наших» автомобилей. Но, конечно, забыл добавить, что процентов девяносто этого рынка – это авто, только произведённые на нашей территории и нашими руками. Все сливки в виде прибыли ушли истинным хозяевам заводов, газет, пароходов.

– Согласно данным портала «За честный бизнес», в 2017 году «Тойота мотор» и «Самсунг электроникс Рус Калуга» выплатили России в качестве налогов 1, 8 миллиарда рублей и 1, 5 миллиарда при выручке 271 миллиард рублей и 54 миллиарда рублей соответственно. Остальные деньги ушли акционерам, то есть за границу. Основная цель создания этих сборочных заводов состояла в том, чтобы увеличить объёмы продаж в России продукции крупных зарубежных промышленных компаний и тем самым увеличить прибыль их акционеров, а не в том, чтобы увеличить объёмы производства промышленной продукции российскими предприятиями, – говорит академик РАН Владимир Бетелин.

Во всех областях и секторах реального промышленного производства с высокой прибавочной стоимостью практически не осталось настоящих российских компаний. Даже гордость отечественного автопрома – АвтоВАЗ практически на три четверти принадлежит голландской Alliance Rostec Auto BV. И не надо обольщаться словом «Ростех» в названии альянса. Там у госкорпорации всего четверть акций. Понятно, куда уходит основная прибыль? Голландским и не только акционерам, а затем через налоги (и не с плоской шкалой в 13%!) в бюджеты других стран, а не России. Пока только ОПК держит позиции. Остальное – офшоры и иностранные дочки.

Собака бывает кусачей

Любой бизнес, увы, не может развиваться без денег. И если на драгоценной родине зимой у Минфина или Центробанка снега, то есть кредитов, под разумный процент не выпросишь, то отечественный предприниматель просто вынужден идти на внешний рынок с протянутой рукой. И, как девица с пониженной социальной ответственностью, вынужден соглашаться либо на прямые или портфельные инвестиции, либо на так называемые прочие инвестиции.

Для понимания: прямые инвестиции представляли собой приобретение больших пакетов акций (долей в уставном капитале), что даёт возможность участвовать в управлении и контролировать объект инвестиций (предприятие, компанию). Прочие инвестиции – преимущественно различные формы ссудного капитала – займы, торговые и банковские кредиты. Портфельные инвестиции – вложения в ценные бумаги (акции, облигации), которые дают право на получение процентов и дивидендов, но не обеспечивают контроля над объектом инвестиций.

Буквально в последние дни экономические эксперты начали бить в набат. Вдруг откуда ни возьмись только за январь – февраль из страны выведено 18, 6 млрд долларов, что вдвое больше, чем за первые два месяца прошлого года. А за прошлый, 2018 год отток капитала вырос аж в 2, 7 раза – с 25, 2 до 67, 5 миллиарда. Вероятно, знаковая планка в 100 млрд долларов в этом году не устоит. Правда, из отчётов ЦБ понять невозможно: российский бизнес побежал в свои родные тёплые офшоры или иностранцы сворачивают лапти. Но тенденция очевидна.

Страну так подсадили на инвестиционную капельницу, что у неё начинается похмелье, когда денежная водка заканчивается. А наши министры, как дешёвые зазывалы, продолжают просить денег. Невольно закрадываются мысли – а так ли уж бескорыстна эта истерика? Ведь простой математический анализ показывает, что постоянно клянчить на жизнь, как минимум, не очень выгодно.

– Общее сальдо оттока капитала из России (вывоз минус ввоз) с начала нулевых годов, по данным ЦБ, превысило 800 миллиардов долларов США. По другим оценкам – 1, 6–1, 8 триллиона долларов. Лишь в 2006–2007 годах во время американского ипотечного кризиса ввоз капиталов в Россию превысил вывоз (сальдо) на 131, 5 миллиарда долларов США. При этом за весь период объём сальдо учтённых прямых инвестиций в общем оттоке капитала из России составлял 44, 5–50%. То есть был равен или меньше неучтённых инвестиций, незаконно вывезенных в офшоры и другие иностранные юрисдикции из России.

Что касается прямых иностранных инвестиций в Россию, то их максимальный уровень (69, 2 миллиарда долларов США, который был зафиксирован в 2013 году), после введения санкций упал в разы и не превышает здесь с 2015 года 6–7 миллиардов долларов США в год. При этом в своей подавляющей части собственно иностранными эти инвестиции как таковые не являются, а представляют собой всего лишь возврат под их прикрытием ранее вывезенного из России криминального капитала, правдами и неправдами нажитого в России, – подсчитал для «АН» бывший руководитель Росстата профессор Василий Симчера.

В реальности же цифры вывода капитала иностранными инвесторами, например через механизм заниженных экспортных цен и завышенных импортных цен (например, поставки из-за границы необходимых для производства комплектующих и полуфабрикатов), значительно выше. Сегодня инвестиционный насос качает в обратную сторону, выкачивая из России последние соки. В целом с 1994 по 2018 год, по данным Bloomberg, из России было вывезено более 1 трлн долларов.

Почему российские патриоты-миллиардеры регистрируют свои управляющие компании не на родине, а в тёплых странах? Сколько у нас реальных офшоров? Почему мы экспортируем больше, чем показывает Росстат, и кому уходят таможенные триллионы? Зачем власть говорит, что денег нет, когда триллионы неиспользуемых рублей лежат на счетах казначейства? Об этом и многом другом читайте в «АН» в этом году.

Дай технологию, дай!

НА РАЗЛИЧНЫХ экономических форумах российские власти заливаются соловьями, всё сильнее и сильнее подсаживая российскую экономику на иностранные инвестиционные иглы. Один из критериев оценки работы региональных чиновников – сколько чужих бабок ты в регион сумел затащить. Электорату объясняют, это ничего, что ихний концерн наш завод в моногороде купил. Сейчас как его фирмач модернизирует, инновационирует и вообще отинвестирует, так заживём, как на загнивающем Западе.

Даже Росстат, который должен выдавать только положительные новости, говорит, что доля иностранных компаний в общей сумме инвестиций в основные фонды к концу 2013 года составила всего лишь 16, 5%. А между тем, даже по официальным данным, удельный вес предприятий с участием иностранных собственников в торговом обороте российской экономики в том же 2013 году составил 36%! Доля иностранцев в добыче полезных ископаемых была практически 39%. В сфере связи иностранным компаниям и вовсе принадлежит почти 75% от общего торгового оборота России! Сегодня, несмотря на взаимные санкции, в ключевых отраслях иностранное присутствие зашкаливает подчас за 80%.

Если бы российские министры не бегали от независимых СМИ, то тому же Мантурову можно было бы задать вопрос – а сколько и каких самых современных технологий было куплено или передано нашей стране инвесторами? Наверное, министр что-нибудь и вспомнит, но простой журналист вспомнить не смог. Все эти бесчисленные сборочные цеха на территории страны работают без продажи технологий. А зачастую чтобы хитрые русские ничего не спёрли, то и на устаревшем оборудовании.

Зато сразу приходит в голову, как в 2009 году, задолго до Крыма и санкций, General Motors отказался продавать марку Opel Сбербанку и компании Magna, так как такая сделка открыла бы доступ к технологиям и патентам немецкой марки. Поэтому надеяться на то, что заблудившиеся инвесторы продадут или подарят какие-то современные разработки, особенно сейчас, по меньшей мере наивно. А убеждать в этом людей становится и вовсе подлостью.