Писатель и бард Олег Синицын, автор романов «Лист Мебиуса» и «Лифт в Доме Эшера» на базе областного пресс-центра медиахолдинга «Гранада Пресс» в феврале открыл серию онлайн-трансляций передачи «Тет-а-тет с Олегом Синицыным». Они привлекли внимание зрителей и собрали немало просмотров. Сегодня наш корреспондент беседует с создателем проекта.
– Олег, «Тет-а-теты» с популярным и блистательным поэтом Янисом Грантом, с поэтессой, многодетной мамой и искрометной, жизнерадостной Юлией Шпади как-то сразу запомнились, а главное, заставили о многом задуматься. Хочется и дальше встречаться с подобными личностями. Это будут поэты?
– Это будут творческие люди. А творчество может проявляться в самых разных сферах. В литературе, музыке, театре, живописи, танцах и даже, представьте себе, в науке. Интересны для меня и культуртреггеры, которые издают книги, проводят конкурсы и фестивали, организуют другие всевозможные мероприятия, исходя из принципа «Талантам нужно помогать, бездарности пробьются сами». «Лириками и физиками», если кто помнит, называли тех, кто творил, но с разными подходами и мировоззрением, менталитетом. Разумеется, что литературная среда для меня понятнее и ближе всего. В свое время Издательский Дом Олега Синицына привлек большое количество поэтов и прозаиков, и в 2005 году восемь из них создали литературный клуб «Подводная лодка». Далее с помощью клуба были проведены три межрегиональных фестиваля литературных объединений «Глубина» (2007, 2008, 2011), открывшие широкой публике новые поэтические имена. Уральские поэты (и не только уральские) знают меня, мы разговариваем на одном языке, и что удивительно, понимаем друг друга! Поэтому из двадцати персоналий, с которыми я планирую в ближайшее время «Тет-а-тет», половина – это поэты. Но с добавлением приставки: поэт-бард, поэт-культуртреггер, поэт-художник, поэт-карикатурист…
– Ты упомянул клуб «Подводная лодка». Это первый клуб, который ты создал?
– Не первый, и, надеюсь, не последний. В 80-е я организовал «Клуб юных журналистов» и студию авторской песни «Нерв». В 90-е на базе библиотеки им. Татьяничевой – клуб авторской песни «Апельсин». В него, кстати, входили три Сергея: Сергей Семянников (тогда председатель Союза писателей), Сергей Смирнов и Сергей Безгодов, журналисты и поэты. Последнего уже нет с нами, к сожалению. И вот в 2000-е – «Подводная лодка».
– Олег, территория, если можно так выразится, передачи определена. Какие критерии ты будешь применять для тех, кого решишь пригласить?
– Человек должен что-то создать. Книга это или проект, музыкальный диск или видеоролик, художественное полотно или карикатура. Совсем недавно при социализме у людей для самовыражения было не так уж и много путей. Искусство, спорт, общественная и партийная деятельность. Новая Россия плюс технический прогресс открыли разнообразные сферы применения творческих сил. Начиная от бизнеса и кончая производством компьютерных игр. Каких только новых творческих профессий не появилось! Вспомним, хотя бы, модные слова «дизайнер», «креатив». Прежде всего, человек, пришедший ко мне на передачу должен быть неординарной личностью. А такая личность, как Леонардо да Винчи или Михайло Ломоносов, многогранна. Из чего получается творческий человек, как он вписывается в конкретный отрезок времени и социально-политическую действительность?
– То есть чиновнику или депутату в вашей передаче делать нечего?
– Ну почему же? Если это новые Сперанский или Столыпин, Сахаров или Примаков – милости просим. М. Сперанский издал брошюру «Введение к Уложению государственных законов» – проект реорганизации высших и центральных органов управления, конституционных преобразований самодержавного строя.
– Не кажется ли тебе, что критерии слишком размыты? В чем все-таки цели и задачи передачи?
– Защитить право на творчество. Не надо удивляться. Новая Россия раскрыла широкие возможности для человека, но стремление государственной власти к авторитарности ради пресловутой стабильности, начинает сужать их. Я не говорю о прямом ущемлении прав и свобод гражданина. Но есть некая тональность, которую с готовностью подхватывает «ура-патриотическая» масса и не только дует в дуду в унисон с сильными мира сего, но и бежит впереди паровоза, расчищая пути, хотя этого и не требуется. Раньше была Страна Советов, теперь – Страна Запретов. Мне не нравится, что под эгидой борьбы за здоровье людей в кинофильмах затирают сцены курения сигарет. В фильмах классики! Про войну. В сценах женской бани из старого фильма «А зори здесь тихие» белыми пятнами ретушируют груди и другие места. Кто дал такое право? В советское время была очень жесткая цензура, но она пропустила эти сцены! А вот нынешним «савонаролам» обязательно надо пройтись ржавыми ножницами невежества по произведениям искусства. В одном летнем лагере для старшеклассников возле традиционного костра один парень запел песню Александра Дольского под гитару. Там были строчки про выпивку. Женщина-инструктор подбежала к гитаристу и громко заявила, что песни про алкоголь петь нельзя. Ребята впали в стопор. Но через несколько минут в знак протеста по кругу пошли песни именно про алкоголь. Высоцкого, Никитиных, Кукина, Розенбаума… Апогеем стала песня Бернеса «Враги сожгли родную хату…», где есть такая строка «Пил солдат…».
Или вот такой пример. Идет подготовка к некому концерту. Преподаватели дополнительного образования совместно с детишками подготовили песню Басты «Сансара», где звучат такие слова: «Когда меня не станет, я буду петь голосами своих детей». Она в топе на телевидении и радио. Но чиновнице районного масштаба показалось, что песня призывает к суициду. И запретила ее. В замечательном мюзикле-комедии Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь» есть такой персонаж – директор дома культуры Огурцов. «Почему в квартете всего четыре человека? Надо сделать массовый квартет!». Главный принцип Огруцова – лучше перестраховаться, чем наоборот. Современные «савонаролы» пошли еще дальше. И действуют как янычары. Вот от них-то и надо защищать право на творчество.
– Но не все запреты бесполезны. Разве неправильно вышел закон о запрете в творческих произведениях использования ненормативной лексики, проще говоря, мата?
– Абсолютно неправильно! В классической литературе немало произведений, где грамотно, как иллюстрация, используется мат. У замечательного прозаика, с кем мне посчастливилось познакомится при его жизни, Виктора Астафьева мат – экспрессивное средство языка. А в быту он частенько употреблял крепкое словцо. Режиссер Никита Михалков, сторонник монархии и авторитарности, высказывался против этого запрета, объясняя просто, что русский язык не может существовать без такого колоритного приложения. Непозволительно, если вместо существительного и прилагательного, а также для связки слов, употребляется только мат. Хотя в некоторых репризах юмористов через средства «запикивания» именно так и бывает. Но право писателя использовать мат в произведениях, если этого требует ситуация или раскрытие характера героя. Речь русского человека без мата, это все равно что, борщ без перца.
– Так что же такое «Тет-а-тет». Борьба за право?
– Не так однозначно, конечно. Лет двадцать как ушли из жанров журналистики очерк и фельетон. Если хотите, то «Тет-а-тет» это передача-очерк. Подразумевается максимальная откровенность героя, его жизнь, во всей ее многослойности и многогранности. Мы даже говорим о недостатках, хотя это и не принято. Талантливых людей много. Неординарных – по пальцам пересчитать. Кто они такие? Пассионарии и апоссионарии? Где современные Дидро и Вольтеры, Бердяевы и Соловьевы? Менделеевы и Тимирязевы? Маяковские и Мандельштамы? Циолковские и Королевы? Именно так, замахиваемся на самую высокую планку. По большому Гамбургскому счету. А что получится – судить зрителям.