Особый путь России оказался консервацией отсталости

Почему же в России выстроилась модель общества, при которой экономика чувствует себя коровой на льду? Что мешает тому же Медведеву выступить ледоколом реформ? И почему так популярны теории о некоем «особом пути России», словно наши бурёнки устроены иначе, чем американская, германская, японская, бразильская или финская коровы?

Но на поверку история с «особым путём России» тривиальна: похожие концепции имеют хождение в десятках стран. Экономист Дмитрий Травин, автор книги «Особый путь России: от Достоевского до Кончаловского», отмечает, что большинство подобных концепций формируется нациями в состоянии фрустрации. По словам политического антрополога Эмиля Паина, во все времена авторитарная власть искала легитимацию в исторической традиции: дескать, «с этим народом нельзя иначе», «так было и так будет». Сильное государство у нас всегда было самоцелью.

Многие страны веками не могут выскочить из «порочного круга» отсталости, когда на смену одному тирану-популисту приходит следующий, а экономика толком не растёт. Говорить же об «особом пути» позволяет наличие уникальных, нигде больше не встречающихся институтов, доказавших свою эффективность. А тут вся наша уникальность, увы, в консервации отсталости.  «Мы растём, но не созреваем», – отметил Чаадаев. В России за признаки «особого пути» выдаются признаки традиционного общества.

Почему же России не жилось в мире и достатке? Ведь главные стратегические цели были достигнуты ещё при Петре: окно в Европу, новая столица, двуглавый орёл. Казалось бы, живи да богатей, не влезая в разорительные европейские войны...

Подробности читайте в свежем номере "Аргументов недели".