Говорят, что Роскомнадзор готовится запретить как экстремистские «Незнайку на Луне» Николая Носова и «Чиполлино» Джанни Родари. И это будет правильное решение, государственное. Ведь слишком много ассоциаций у населения возникает, например, при такой цитате: «За последнее время доходы нашего государства уменьшились. После того как был введён налог на воздух, вы стали меньше дышать. Это возмутительно! Молчаааать!»
Экономическая шизофрения нарастает: одной рукой вводят налоги на дождь, другой обещают бороться с бедностью. Что из этого выйдет? «АН» спросили у заведующего Лабораторией проблем уровня и качества жизни Института социально-экономических проблем народонаселения РАН профессора Вячеслава БОБКОВА.
Такая разная бедность
– Вячеслав Николаевич, вице-премьер Голикова на Гайдаровском форуме заявила: «Нам предстоит по-новому осмыслить сами подходы к оценке бедности, её измерению, перейти на более современные стандарты». Какие стандарты, как вы думаете?
– Татьяна Голикова говорила о том, что надо считать не только абсолютную монетарную бедность, когда человек имеет доход ниже прожиточного минимума, а бедность многоуровневую. То есть для каждой задачи надо использовать разные пороговые уровни бедности.
В мире разработано много разных методик выявления и снижения бедности. Например, считают не монетарную бедность, а «бедность по лишениям», когда в семье не хватает определённых товаров и услуг, она считается неблагополучной и ей оказывается адресная помощь. В ЕС выделено порядка 17 таких категорий товаров и услуг. Наш Росстат считает, если мне не изменяет память, 8 этих зафиксированных благ, отсутствие которых говорит о неблагополучии семьи. Например, если семья не может себе позволить два раза в неделю есть любое мясо или рыбу. Или не имеет возможности обеспечить каждого члена семьи двумя парами обуви на сезон. Или покупать в любое время года детям овощи и фрукты.
– Тогда у нас бедных больше чем половина России!
– В реальности, если применять эту методику, то масштабы бедности будут, скорее всего, выше. Но она не учитывается в государственной социальной политике. В ней сегодняшний ориентир только монетарная бедность – выше или ниже уровня прожиточного минимума.
Есть ещё субъективная бедность, когда люди сами оценивают, достаточны или недостаточны их потребление и доходы. Есть монетарный порог относительной бедности, например, когда доходы семьи не дотягивают до 60% от медианного или, грубо говоря, общесреднего дохода. (Например, когда половина работников получает 14 тысяч рублей, а другая половина – 28 тысяч, выводится средняя (медианная) зарплата в 21 тысячу рублей. – Ред.) Последний метод активно используется в мире не только для мониторинга бедности, но, например, в Великобритании ещё и для повышения доходов семей с детьми. Им разными выплатами подтягиваются доходы до 50–60% этого самого медианного дохода. Мы тоже могли бы это делать, так как у нас семьи с детьми – наиболее малоимущая часть населения.
Богач, бедняк
– Но, по вашей оценке, сколько у нас таких бедных? Около 20 миллионов, как глаголят официальные лица? Ведь если начать пересчитывать по многим пороговым значениям, то грустная для власти картинка получится!
– Мы разработали и проверили в целом ряде практически ориентированных проектов свои стандарты, по которым оцениваем различные социальные группы по уровню жизни, отталкиваясь от прожиточного минимума на члена семьи. Чуть больше 13% населения страны имеет доход до одного официального прожиточного минимума. Среди них много людей живут практически в нищете, в долгах. Они занимают буквально на еду. Вторая группа – низкообеспеченные (прямо говоря – бедные люди). Уровень дохода – до двух прожиточных минимумов. Для понимания, федеральный минимум на душу населения в 2018 году составлял 10 328 рублей. Таковых было примерно 28%.
То есть два самых низкообеспеченных слоя, живущих ниже социально приемлемого потребительского бюджета, это примерно 40% населения страны, или 57 миллионов человек. Дальше расположен промежуточный, ещё не средний слой с доходами от двух до трёх минимумов. Это ещё примерно 23%. Среднеобеспеченные (от 3 до 11 прожиточных минимумов) – примерно 32%. И около 2% высокообеспеченных, в домохозяйствах которых душевой доход – свыше 120 тысяч рублей. То есть 3 миллиона «богатых» против 57 миллионов «бедных». И это только по доходам, без учёта накопленного имущества и активов у так называемых «олигархов». Огромный разрыв.
– А есть ещё понятие многомерной бедности, в которой учитывается вечная наша беда – жилищный вопрос…
– Да, но если мы учитываем одновременно доходы и жилищную обеспеченность, то картина ещё хуже. Наиболее нуждающихся по этим двум позициям – 37%. Второй уровень, низкообеспеченные, – 26%. То есть вместо 40% только по доходам в неблагополучные попадают уже примерно 60% населения. Обеспеченность ниже среднего уровня – ещё около 25%. Практически 120 миллионов человек в стране по этим двум критериальным стандартам уровня жизни не могут считаться даже средними слоями. Причём исходя из смешного минимума нормы в 6 квадратных метров полезной площади на человека.
Только около 10% относятся к среднему слою и около 3% – к высокообеспеченному.
– Ипотечная кабала – страшная сила. Но давайте вернёмся к монетарной бедности. Сколько надо денег, чтобы дотянуть хотя бы многодетные семьи до прожиточного минимума?
– Порядка 600 миллиардов рублей в год. Консолидированный бюджет РФ составляет около 30 триллионов рублей – 2%. Причём подтягивать пособиями надо не всех, а только тех, кто уже не может работать по разным причинам или уже работает и полностью исчерпал трудовой потенциал. Их менее половины от неблагополучных граждан. Другие же получают копейки из-за работы не по специальности или просто отсутствия рабочего места. Им надо дать возможность заработать. Они и себя прокормят, и своими налогами нетрудоспособным помогут.
Систему социальной защиты населения надо перестроить на обеспечение тех, кто сам не может заработать, гарантированным душевым доходом через адресный доход. Мы недавно в рамках гранта президента реализовали пилотный проект в Вологодской области по «повышению экономической устойчивости малоимущих семей». Стояла задача хотя бы на три месяца преодолеть абсолютную монетарную бедность у 270 человек из 70 наиболее малоимущих семей с детьми. На более широкий эксперимент у областных властей просто не было денег. Вначале подсчитали, что если взять доходы от занятости и постоянную адресную помощь и сложить их, то в этих семьях в среднем получалось немногим больше 30% на члена семьи от прожиточного минимума! Выходило, что после адресной поддержки семьи с детьми оставались нищими.
Разработали и предложили два порога. Первый – получение гарантированного дохода, достаточного, чтобы купить продовольственную корзину прожиточного минимума. Второй порог – получение дохода, которого бы хватило ещё на покупку компьютера и телефона ребёнку и подключение их к Интернету и на покупку велосипеда для развития ребёнка. Власти нашли деньги на второй порог. Назвали выплаты – дополнительное социальное пособие родителям, или семейное пособие по бедности. Дополнительными выплатами удалось поднять доходы семей до 55–60% прожиточного минимума, чуть выше, чем продовольственная бедность.
– Они тратили пособие только на еду? Такие ограничения были?
– Нет. Семья тратила на то, что считала необходимым. Оказалось, что более половины получателей не покупали еду или одежду, а постарались расплатиться с долгами. Они понимали, что иначе из этой кабалы не выбраться. Если бы было введено гарантированное адресное пособие по бедности, то через 5–6 лет люди бы выбрались из долгов и стали тратить деньги на себя и семью. Сейчас мы готовим предложения в правительство и Госдуму, чтобы закрепить дополнительную адресную помощь законодательно.
Трудовая рыбка
– Это называется дать рыбку, а не удочку!
– Кстати, более 70% опрошенных нами в вологодском эксперименте заявили, что им будет не нужна поддержка государства, если им дадут возможность зарабатывать нормальные деньги самим. Они умеют, могут и хотят работать, но работы, особенно на селе, просто нет.
Поэтому проблема преодоления бедности связана нынешними низкими зарплатами и реальной безработицей. Решать её только через адресную поддержку – тупик.
– Ещё в 2014 году обещали 25 миллионов новых рабочих мест. Наверное, опять запишут благие пожелания в программу, а там будь что будет.
– Парадоксально, но никакой национальной федеральной программы по снижению бедности и повышению доходов населения нет! Президент Путин в качестве приоритетной национальной цели поставил её снижение к 2024 году в два раза, а правительство не сочло нужным или оказалось неспособным разработать национальный проект по снижению бедности и повышению реальных доходов населения!
Может быть, дело в том, что любая национальная программа – это контролируемый механизм с понятными всем индикаторами её выполнения, финансовыми затратами и ответственными лицами. Если её нет, нет индикаторов, то можно, например, как уже предлагалось, включить в доход бедняков нормативное имущество. То есть у вас несчастные шесть соток, оцениваются они по кадастру в миллион. Значит, у семьи есть дополнительный миллион доходов. И она уже не малоимущая, и можно отчитаться, что бедность снижена аж в 3–4 раза.
Или заменить прожиточный минимум на другой индикатор и по нему «правильно» подсчитать заново число бедных. Их наверняка станет меньше…
Со скошенными к носу от вечного вранья глазами
– Уже министр Топилин заявил, что зарплаты «растут и в реальном, и в номинальном выражении беспрецедентными темпами: практически на 11%». Мол, размер среднемесячной оплаты труда составил 42, 55 тысячи рублей.
– Реальная зарплата считается некорректно, потому что учитываются выплаты только по средним и крупным предприятиям, в которых в основном белая бухгалтерия. Есть ещё множество мелких фирм, ИП и серая зона трудовой занятости. Там зарплаты совершенно другие. Поэтому слова министра, думаю, не отражают всей реальной ситуации.
– В любом случае средняя зарплата по стране – это средняя температура по больнице. Модальная – более точный инструмент?
– Конечно. Модальная зарплата – это тот уровень оплаты труда, который получает самая большая по численности группа работников, то есть самая распространённая в стране зарплата. Её считают раз в два года. Так, в 2016-м средняя была 32 667 рублей, а модальная – 17 559. Если применить тот же коэффициент к прошлому году, то мы получим модальную зарплату в 22 тысячи.
– То есть большая доля работающих людей вместо 42 тысяч получают 22 тысячи, или два прожиточных минимума?
– В принципе так и есть. И естественно, входят в два самых низкообеспеченных слоя населения. Между тем среднероссийский социально приемлемый потребительский бюджет каждого члена семьи должен быть не ниже 2–2, 5 прожиточных минимумов. Это создаёт минимальные условия для жизни, а не выживания, как на нынешний прожиточный минимум.
– Есть ещё такой национальный проект – демография. Кто в здравом уме решится на рождение второго или третьего ребёнка, когда папа получает 22 тысячи?
– Конечно, не всегда мотивация рождения детей основывается на доходах. Но большинство – порядка 70% – считают, что бедность ограничивает рождаемость, и не готовы иметь второго или третьего ребёнка в очень стеснённых материальных условиях. Так что есть большие сомнения в успехе этого проекта, если не будет преодолена сама бедность.
Вторая нефть
– Может быть, правительство сознательно держит трудоспособное население в качестве дешёвой рабочей силы для привлечения чужих производств? «Мерседес», например, на своём подмосковном предприятии отказался от роботов на конвейере, откровенно сказав, что роботы дорогие.
– В России дешевле нанять местных рабочих, чем ставить роботов. Действительно, капитал всегда идёт туда, где есть дешёвая рабочая сила. Конечно, мы что-то выигрываем от этого: новые рабочие места, НДФЛ. Но основные деньги всегда зарабатывает та страна, которая экспортирует капитал или рабочую силу, как, например, гастарбайтеры из Средней Азии. Но не та страна, которая всё это принимает.
– Тогда это называется колониальная зависимость!
– Не совсем колониальная, но зависимость. При умной политике, которую, кстати, проводил Китай, есть возможность получить таким путём новейшие технологии. У ряда наших коллаборационистов политика совсем другая, во главе угла не российские национальные интересы, а, похоже, чужие и личные финансовые.
– Так с чем у нас борются: с бедностью или со статистикой бедняков?
– Владимир Путин призвал бороться именно с бедностью. Но если не будет реальной национальной программы с чёткими и понятными индикаторами, средствами, выделенными на решение проблемы бедности, то это может вылиться в борьбу с бедняками…