Дебютная роль корнета Азарова в культовой комедии «Гусарская баллада» принесла Ларисе ГОЛУБКИНОЙ славу, любовь зрителей и толпы поклонников. Следом – театр, новые роли и снова успех. Казалось бы, о чём ещё мечтать? 13 счастливых лет семейной жизни с кумиром страны Андреем Мироновым. Дочь Маша давно выросла и сама превратилась в звезду экрана. Популярности до сих пор столько, что смело можно уйти из театра и, покачиваясь на даче в гамаке, писать мемуары. Но актриса с грустью вспоминает о своей несостоявшейся карьере певицы и о многом другом – несостоявшемся.
– ЛАРИСА Ивановна, вы заканчивали музыкальное отделение ГИТИСа. Мечтали о карьере оперной певицы?
– Конечно! Мой педагог – знаменитая оперная певица Мария Петровна Максакова – видела меня только на оперной сцене. У меня есть даже её рукописное пожелание: «Лариса, нельзя зарывать в землю талант, который дан тебе природой». Но не учитывалось одно важное обстоятельство: после «Гусарской баллады» я стала очень известной практически мгновенно. И отныне я должна была соответствовать этой известности. Если пою, то уж должна переплюнуть «Гусарскую балладу». А для этого мне надо было копытом рыть землю, делать репертуар...
– Что же помешало?
– Ну как вам сказать? Уже прошло много лет, и я теперь понимаю, что, конечно, большая глупость, что я не стала профессионально петь. У меня было меццо-сопрано, красивый тембр, он и сейчас неплохой, кстати говоря. Можете себе представить – на экзамене я пела «Аиду»?! Но, для того чтобы петь в опере, ещё должны быть характер, уверенность в себе. А мне уверенности и не хватило. Я же наивно думала, что приду в драматический театр с красивым голосом и как драматическая артистка буду петь там на сцене. А когда пришла в театр, во мне никто не был заинтересован – ни режиссёры, ни актёры.
– Может, надо было делать ставку на кино и больше сниматься?
– Для этого надо было с кем-то специально дружить, мелькать, ходить по «Мосфильму» – унижаться… Нет! Если бы был режиссёр, заинтересованный во мне, мы бы могли интересные вещи делать.
– Вы искали своего режиссёра?
– Искать и найти можно только ягоды и грибы в лесу… Когда я совсем молодая была, мне казалось, что режиссёр – вообще как таковой – это уникальный человек, который знает всё. Это клад с несметными сокровищами! А артист – дурак! Он может прикинуться кем-то и под чутким руководством способен делать любые чудеса. А когда тебе встречаются режиссёры, которые толком ничего не знают, только орут, топают и под себя неизвестно что «рубят», мне просто неинтересно.
– Тем не менее популярность у вас была невероятная. Это плюс или минус в вашем случае?
– Дело в том, что поклонники у меня были своеобразные. 15 лет за мной носились, как кони, толпы девиц. «Сыры» так называемые. Наверное, потому, что я сыграла роль в мужском костюме, они рассмотрели во мне своего лирического героя. Это было что-то! Ужас! Единственное – я всегда была в цветах.
– Зэки письма с признаниями в любви писали?
– В основном денег просили. Одному я даже ответила. Мол, если каждый, кто мне пишет письма, положит в конверт десять копеек, я буду миллионерша. И тогда, может быть, я вам буду посылать деньги. Потому что писем было очень много.
– Считается, что в жизни человека два главных двигателя – любовь и тщеславие. Что движет сегодня Ларисой Голубкиной?
– С моим тщеславием всё ясно – полная лажа! А любовь? Она всегда присутствует в жизни женщины. Особенно когда есть дочь, внуки. А ещё есть чувство вины – я всё время чувствую себя виноватой. Когда ты дочь, ты виновата перед родителями, что ты им чего-то недодала. Потом ты жена и опять виновата – на этот раз перед мужем. Сейчас уже – перед дочерью, перед внуками.
– В чём на этот раз?
– Недокормила, не обласкала до конца. Да, наверное, самое идеальное, когда бабушка кормит завтраком, обедом. Но в моей жизни такого нет, поэтому чувство вины постоянно сидит в моей голове. Нет, я не оправдываюсь, не дай бог, а с другой стороны, ну хорошо, брось тогда театр, забудь о гастролях, концертах. Нет, я это бросить не могу.
– У вас есть какие-то тайные увлечения, интересы?
– Я любопытна, активна – меня много чего интересует. Например, сейчас особенно – жизненное пространство. Вот эта какая-то невероятная необъятность бытия, которую мы пропускаем, когда несёмся молодые. Меня интересуют наша история, наш сегодняшний день, что будет завтра... Как-то я пошла в кинотеатр и посмотрела «Солнечный удар» Никиты Михалкова. Три раза подряд – такое неизгладимое впечатление на меня произвела картина! Такая грусть, такая обида нахлынула по поводу произошедшего в России в 1917 году. Я понимаю, что менялось время – наверное, должно было что-то произойти. Но не в такой же степени! С 1918 по 1922 год уничтожили 8 миллионов человек. Сажали всяких – и хороших и плохих, но ведь в основном растаптывались, уничтожались, топились, душились, расстреливались лучшие умы, элита и гордость страны. А на поверхность выходили средненькие. В результате оказалось, что это середнячество даёт сейчас негативные плоды. Безумно грустно смотреть на происходящее вокруг…