3 декабря, в Международный день инвалидов, в 17 городах России прошли митинги за увеличение пособий родителям детей-инвалидов, которое сегодня колеблется от 1, 2 до 5, 5 тыс. рублей. Госдума прокатила законопроект об увеличении пособий до уровня МРОТ хотя бы для кормильцев инвалидов с детства. Зато депутат гордумы Екатеринбурга Николай Косарев посетовал, что увеличение числа инвалидов «не очень хорошо с точки зрения нагрузки на государство». Хотя российскому колясочнику часто не выбраться из подъезда, на улицах всё больше дорогих авто со значком «инвалид» – он позволяет занимать льготные парковочные места.
Рука берущего
В феврале 2018 г. депутаты от ЛДПР внесли в Госдуму законопроект по повышению до 12 тыс. руб. пособия родителям, усыновителям или попечителям детей-инвалидов до 18 лет и инвалидов с детства. И предложили эту сумму ежегодно индексировать. Казалось бы, какие вопросы, дайте несчастным детям хотя бы это, ведь его опекун не может сочетать уход за ребёнком-инвалидом с полноценной занятостью.Законопроект собирались рассмотреть в осеннюю сессию, но сроки постоянно сдвигали. А комитет Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей дал по нему отрицательное заключение: мол, повышение размера выплат только одной категории «дискриминирует» другие категории лиц, ухаживающих за инвалидами.
По данным Росстата, на начало 2018 г. в России зарегистрировано 12, 1 млн человек всех групп инвалидности (8, 2% населения России). Из них мужчин – 5, 2 млн человек, женщин – 6, 9 миллиона. За пять лет количество инвалидов в России сократилось на 7, 6% – с 13, 1 млн человек. Из них работало 1, 6 миллиона. По данным Пенсионного фонда, в 2018 г. средний размер пенсии инвалидам составляет 13, 3 тыс. руб. в месяц. Люди с самой тяжёлой и малочисленной 1-й группой инвалидности получают 17 тыс. в среднем.
Детей-инвалидов в России зарегистрировано 700 тыс. человек. В нынешнем учебном году в вузы поступили 6, 9 тыс. студентов-инвалидов, что на 10–12% выше уровня 10-летней давности. По словам министра труда и соцзащиты Максима Топилина, численность детей-инвалидов увеличивается пропорционально рождаемости, процент малышей, рождающихся с какими-либо отклонениями, не растёт. Миф о том, что «раньше люди были здоровее», не подтверждается фактами: наоборот, современная медицина выхаживает тех, кто полвека назад просто бы умер. Но проблемы со здоровьем у спасённого будут всю жизнь.
Хотя в последние годы множество школ приспособлено для нужд инвалидов, в стране не существует, например, общероссийской базы по учёту детей с ДЦП. Согласно данным столичного опроса, около 17% родителей были не согласны с обучением их чада совместно с ребёнком-инвалидом, чуть меньше не знали, что ответить. А благодетельное правительство РФ с 2015 г. усложнило процесс получения инвалидности и копеечных выплат. Теперь безногому человеку нужно доказать, что он не просто инвалид, а то, что его организм утратил свои функции на 40% и более.
Как рассказывали «АН», число россиян с ограниченными возможностями сказочно уменьшилось за год на 500 тыс. человек. За пределами групп инвалидности оказались больные с синдромом Дауна и сахарным диабетом, на произвол медико-социальной экспертизы (МСЭ) только президенту Путину пожаловались 130 тыс. россиян. В Подмосковье сняли инвалидность у 9-летней девочки с детским церебральным параличом, которая из-за потерь в психологическом развитии не может оставаться дома одна. А в Питере не упустили шанса сэкономить на ребёнке с гемипарезом при ДЦП, у которого парализована половина тела. С точки зрения МСЭ это всё «незначительные ограничения» жизнедеятельности. Закрепляется генеральная мысль, что инвалид – всего лишь обуза бюджета. Но депутаты и «социальные» чиновники тогда кто?
Бюджету вопреки
33-летний Владимир Николаевич Петров – известный человек в Дновском районе Псковщины. Он директор муниципального рынка, стадиона, кладбища и гостиницы. А за день до нашей беседы принял ещё и теплоснабжающую организацию. Владимир Николаевич с тоской смотрел на пять стопочек бумаг у себя на столе килограмма по три каждая: «Тут очень непростая ситуация, надо подробно разбираться. Неплатежи – на целый миллион».
Московский управленец, подмахивающий счета по 8 миллионов за каждую цветочную клумбу на Тверской, только посмеялся бы, держась за живот. А тут целый район (город и 146 деревень) живёт на 150 миллионов рублей в год.И хотя Петров считает, что налоги между федеральным центром, областью и районами распределяются несправедливо, он играет теми картами, что получил со сдачи. А они были неважными.
Дно – крупнейший железнодорожный узел, и, выучившись здесь на помощника машиниста тепловоза, Петров поехал в Петербург поступать в Университет путей сообщения. Но случилось несчастье: когда ремонтировал окно на четвёртом этаже, сорвался, получил сложнейшую травму позвоночника. Отдельной проблемой стали пролежни, доставлявшие ужасную боль. В питерском Военмеде заключили, что требуется 5 месяцев лечения и 3 операции, составили счёт на предоплату в 268 тыс. рублей. И вскоре Петров понял, что такое вертикаль власти.
На дворе были 2006–2007 годы. Губернаторские выборы в России три года как отменили, главы регионов стали обычными чиновниками, назначаемыми из Москвы «выполнителями указаний». А основное указание было – выровнять бюджет, то есть из минуса уйти в плюс посредством экономии. И хотя деньги на лечение Петрова имелись в рамках областной целевой программы, никто из чиновников не рискнул их выделить.Самоцензура дошла до того, что региональный парламент дважды поднимал вопрос парня из Дна, но администрация Псковской области энергично эти попытки отбивала. Из-за 268 тысяч рублей, уже заложенных в расходы!
Но Петров не сдался, а сочувствующие таки пробили для него помощь через федеральный Минздрав. Но после всех операций он всё равно остался 21-летним инвалидом 1-й группы, прикованным к коляске. И кто бы тогда мог предположить, что поднимать Дновский район из руин больше окажется некому.
Опрятная оживлённая глубинка, где в 1918 г. отрёкся от престола Николай II, начала превращаться в руины, когда и без того тощий районный бюджет стали грабить вышестоящие по вертикали власти ветви. Центр «перераспределил» налоговые отчисления из области, область компенсировала свои потери за счёт районов. И районам оставалось только подтянуть пояса.
В сентябре 2010 г. власти Дновского района решили закрыть все шесть сельских общеобразовательных школ. По словам депутата псковского парламента Льва Шлосберга, формально Моринскую, Искровскую, Выскодскую, Юрковскую, Заклинскую и Бельскую школы превращали в филиалы трёх крупных школ, расположенных непосредственно в Дне: «Но реально это означало перевод деревенских детей в интернаты, потому что средств нет даже на то, чтобы возить их на учёбу».
Памятник Пушкину у здания районной администрации выглядел как после войны: его то забрасывали камнями, то разрисовывали фломастерами. На этом фоне сити-менеджеры вздохнули и предложили закрыть единственную в районе школу искусств. Среди трёх районных больниц в Порхове, Дне и Дедовичах решили оставить только порховскую – самую маленькую.
По идее, и колясочник Владимир Петров мог оказаться в водовороте этих процессов: клянчить мелочь на вокзале и, проклиная непруху-судьбу, бросаться в Пушкина пустыми бутылками. Но он в это время женился и работал таксистом, переделав машину под ручное управление. А когда скопил немного денег, открыл магазин кофе, чая и сладостей. И едва в районе сменилась администрация, Петрова пригласили поднимать муниципальный рынок. Он ведь в своей коляске умудрился получить экономическое образование.
Как Петров реорганизовал половину дновской инфраструктуры – это проза жизни. Никаких нейролингвистических вывертов – простые очевидные решения, умение всё доводить до конца и честность. Рынок был убыточным: территорию не убирали, электрического освещения не было вовсе, в бухгалтерии чёрт ногу сломит. Тут не требуется изобретать восьмой айфон, нужно поставить фонари и нанять дворника. Где взять деньги? При Петрове на центральной площади стали проводить ярмарки, добавили две торговые площадки на улицах Урицкого и Космонавтов. На балансе рынка болтались также стадион, баня и гостиница, у которой в любую минуту мог отвалиться балкон. Гостиницу отремонтировали и стали предлагать через букинги: теперь в ней каждый месяц по пять туристов из Западной Европы, не считая россиян, белорусов и прибалтов, – тема Николая II привлекает многих. В бане одно отделение переоборудовали в спортзал, а во втором – три дня мужских, три женских. На стадионе зимой открыли каток. И нет сомнений, что и в теплоснабжающей организации Петров порядок наведёт.
– Удалось отстоять и школу искусств, и половину сельских школ, – рассказывает Владимир Николаевич, которого журналисты за простоту и душевность называют «директор Вовчик». – От больницы остался крошечный филиал, врачей трудно заманить, даже если предлагаем жильё. Зато работает железнодорожный техникум, после которого ребята находят работу. Есть металлообрабатывающий завод, даже не хватает слесарей, экономистов. Если удастся вернуть деньги теплоснабжающей организации, постараемся перевести котельные с угля на газ – это даст существенную экономию в перспективе.
Петров отличается от управленцев-«варягов» уже тем, что не собирается уезжать из Дна на повышение. А раз ему и его детям здесь жить, надо «стонать, но держать» инфраструктуру, благодаря которой в районе ещё обретаются более 11 тысяч человек. Его опыт показывает: даже при нынешней централизации власти и денег российская глубинка может выживать. Хотя и будет выглядеть прикованной к инвалидному креслу.