Индустриальный уклад экономики и бурный экономический рост азиатских гигантов за последние десятилетия повлиял на качество воздуха в прямом смысле этого слова. Сегодня только ленивый не говорит о глобальном потеплении, хотя на Западе и в англоговорящих странах усиливается лобби тех, кто вовсе отрицает климатические изменения.
На фоне того, как страны делят финансовый "пирог" под аппетитным названием "низкоуглеродное развитие", реакция российской элиты на встречу в рамках 1-го Совещания сторон Парижского соглашения, которое прошло в Катовице, Польша, со 2 по 14 декабря, была спокойной и взвешенной.
Неравный ущерб
В Катовице было заявлено, что Всемирный банк собирается выделить на ближайшие пять лет на низкоуглеродное развитие 200 млн долларов. Автор концепции Третьей промышленной революции, американский экономист и эколог Джереми Рифкин утверждает, что будущее как раз за низкоуглеродной экономикой. Так-то оно так, его идея широко признана в Евросоюзе, но дальше слов для развитых стран дело пока что не идет. Джереми Рифкин предлагает перейти от иерархической к горизонтальной организации экономической системы, когда миллионы людей будут делиться вырабатываемой их домами энергией друг с другом. Для этого необходимы широкая эксплуатация возобновляемых источников энергии, строительство зданий, которые сами вырабатывают энергию, и переход к использованию водорода в качестве аккумулятора энергии. Пока что это во многом звучит фантастически и является финансово неосуществимым (сильно лобби компаний, использующих традиционные источники энергии), но ведь когда-то и локомотив на электрической тяге казался нереальным будущим. А если это так и всему свое время, то главное - не прозевать прыжок в новый технологический уклад, о котором говорил президент России Владимир Путин на ежегодной пресс-конференции. Именно этот шаг, по замыслу власти, должен обеспечить России место среди пяти сильнейших экономик.
В последнее время в климатической политике наблюдаются две тенденции. Это накопление научных знаний о климате и переход на высокотехнологичное развитие.
С одной стороны, участники 24-й Конференции сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата/1-го Совещания сторон Парижского соглашения признают опасность процессов изменения климата. Практически никто из участников встречи в Катовице не оспаривал то, что на естественные изменения климата накладывается влияние человека. В целом всеми странами признается риск опасности и риск будущих принудительных мер по снижению выбросов в атмосферу. С другой стороны, есть понимание крайней неравномерности ущерба для стран. Разница между ущербом, который понесут, например, Китай, Россия, Канада или Германия, и тем ущербом, который придется на Бангладеш, Буркино-Фасо и Маршалловы острова, составляет не 15 процентов, не два раза, а 50 раз, поскольку физические воздействия на атмосферу несоизмеримые и ресурсы стран неравные.
Развитые страны относительно не уязвимы, если говорить о ближайших 30 годах, и это порождает конфликт между большим количеством развивающихся стран, малыми островными государствами, которые по причине географического положения ведут себя агрессивно и требуют принудительно снижать выбросы, среди них, к примеру, Кирибати. "Некоторые малые государства могут потерять очень много в отличие от крупных стран. Крупнейшие страны пока не видят для себя угрозы следования тому пути снижения глобальных выбросов, который намечен. Он сводится к тому, что рост прекращается, затем идёт выход на некое плато, до 2030-2035 годов, после этого кривая идёт вниз, выбросы резко снижаются", - поясняет Алексей Кокорин, руководитель программы "Климат и энергетика" российского представительства Всемирного фонда дикой природы (WWF).
Низкоуглеродные ростки
То, что мир увидел в 2015 году в Париже и в 2018 году в Катовице - это, по сути, первые ростки экономики, основанной на низкоуглеродной энергетике. Парижское соглашение по климату - это свод принципов сотрудничества, не определяющих, что делать конкретной стране и как развивать технологии. Развитым странам это не нужно. "Разные потребности у стран, никто не позволит, чтобы какая-то технология была прописана в документе. Главное в том, чтобы привлечь инвестиции. Здесь не столько в климате дело, сколько в содействии развитию как таковому", - говорит Алексей Кокорин.
Другими словами, Парижское соглашение по климату носит финансовый характер. Деньги передаются от наиболее сильных стран к наиболее слабым звеньям. Россия находится посередине между странами финансовой "семёрки" и сотней уязвимых стран. "У нас нет обязательств эти средства выделять, но мы их и не получаем, мы добровольный донор, как и Китай. Россия платить не должна, Россия нашла довольно изящный, компромиссный путь, то есть мы объективно вне главного финансового конфликта Парижского соглашения", - отмечает эксперт Всемирного фонда дикой природы Алексей Кокорин. В частности, принято решение о выделении Россией добровольных взносов в Целевой фонд Межправительственной группы экспертов по изменению климата и в Зелёный климатический фонд.
"Не надо переоценивать официальные итоги конференции в Польше. Это будет свод правил. А неофициальную часть не нужно недооценивать, она важнее первой", - подчеркивает Алексей Кокорин. - "Парижское соглашение ни в коем случае не трещит по швам, это пиар, Россия там ничего не блокировала. С оптимизмом можно смотреть в будущее". При этом господин Кокорин заверяет, что для радикального изменения ситуации потребуется новое соглашение, которое придет на смену Киотскому протоколу (1997) и Парижскому соглашению (2015), но раньше чем через 10-15 лет его даже и начинать разрабатывать не будут.
Экологи в поисках идеологии
Доцент факультета мировой политики МГУ имени М.В. Ломоносова
Екатерина Саворская является соавтором нового доклада Международного дискуссионного клуба "Валдай", посвященного глобальным экологическим идеологиям. По ее словам, есть два подхода к экологической политике. Первый из них состоит в том, чтобы сократить вредное воздействие, второй - это изменение паттернов поведения, когда есть понимание, что business as usual не дает тех результатов, которые хотелось бы видеть. Второй подход наиболее сложный, поскольку встречает сопротивление со стороны многих государств и компаний, которым не хочется менять сложившиеся модели поведения.
"Очевидно, что экологическая проблематика связана с социальными вызовами, которые стоят перед государствами и международным сообществом, естественно, и с экономикой, и соответственно страны заинтересованы в том, чтобы сделать в первую очередь хорошо себе", - утверждает Екатерина Саворская.
Основы видения экологической проблематики были заложены ещё в 60-70-е годы прошлого века, напоминает Екатерина Саворская. На глобальном уровне этот вопрос был поднят после того, как был опубликован доклад Римскому клубу "Пределы роста", который указывал на антропогенную природу экологических проблем, и в целом тональность доклада говорила о том, что государствам нужно отказаться от постоянного наращивания экономической мощи и производства и перейти к самоограничению, чтобы избежать экологической катастрофы. Те опасения, которые были высказаны в докладе Римскому клубу, стали концепцией устойчивого развития, которая постулировала, что нам не обязательно отказываться от развития в пользу экологии, и забота о природе может идти параллельно с развитием.
Человек превзошел силы природы
"Человечество стало настолько могущественным, воздействие на глобальную окружающую среду стало таким сильным и масштабным, что это влияет на силы природы", - сокрушается профессор Университета Чарльза Стурта из Канберры (Австралия) Клайв Хэмилтон. Он сторонник концепции антропоцена, при которой влияние человека на природу приобретает характер геологической силы. Не все учёные мужи, конечно, разделяют его точку зрения, но беспокойство австралийского ученого вполне оправдано.
Клайв Хэмилтон утверждает, что мы стали свидетелями геологического сдвига, который привел планету к новому состоянию. "Мы до сих пор сохраняем очень маленькую надежду, что человечество согласует действия, которые ограничат потепление в пределах 2 градусов, что достаточно плохо. И, я думаю, мы должны признать, что 3-4 градуса потепления наиболее вероятны", - утверждает профессор.
Австралийский ученый уверен, что мир входит в новую геологическую эпоху (хотя эти периоды измеряются даже не сотнями и тысячами, а миллионами лет) антропоцена. Нет дороги назад. Мы не можем развернуть вспять геологические "часы". Во многих частях мира природные катастрофы обусловлены не естественными причинами, а являются продуктом человеческой деятельности. Самое время найти решение, как избежать природных катастроф и сделать экономические и социальные системы устойчивыми к воздействию природных сил.
Как бы там ни было, из двух актуальных природоохранных проблем современности - разрушение озонового слоя и потепление в Арктике - только вторая имеет непосредственное отношение к России. И то вовсе не Россия виновна в этом, так устроена физика атмосферы и океана. Стоит странам увеличить на 3 градуса "парниковый эффект", как это повлечет за собой ускоренное потепление Арктики. Многолетние наблюдения учёных, как российских, так и норвежских показывают, что самые сильные климатические вариации претерпевают арктические пространства, но не Россия больше всего влияет на рост температуры. Не секрет, что в арктическом воздухе находят частицы вредных выбросов, перенесенных с предприятий из Китая и Индии. Выходит, что процессы изменения климата взаимозависимы, а значит на выработку окончательного решения по климату потребуется время, терпение и желание разделить ответственность.