А северный завоз и ныне там

Завершился очередной легендарный северный завоз, одно из самых масштабных ежегодных мероприятий, что в социальном, что в экономическом плане. Разнообразные ведомства, региональные власти и пр. отрапортовали премьер-министру и успокоились до следующего сезона. Однако людям на местах неспокойно. Огромное 10-миллионное население российской кромки мира знает: медведевское правительство, по сути, который год ведёт с ним негласную войну.

Чукотское чудо

Северный завоз – мероприятие грандиозное. В 2018 г. в общей сложности на Север перебросили 2, 7 млн т грузов. Четверть из них военные, потому что в последние годы заметно усиливается северная армейская группировка. Но на первом месте – Якутия, где работает особый госкомитет по[end_short_text] обеспечению жизнедеятельности населения региона. В 2018 г. она получила 1, 18 млн т северных грузов. Среди прочего на Север перекинули 740 тыс. т бензина и солярки, 372 тыс. т угля. Каждый год – более 300 тыс. т продовольствия. Снабжение Крайнего Севера обходится ежегодно в 400 млрд рублей.

То, что называют Севером с большой буквы, когда говорят про завоз, это вся верхняя кромка России, от Архангельска на западе, через Норильск до Чукотки на крайнем востоке РФ. Территория протяжённостью более 10 тыс. км – это четверть оборота планеты!

Северяне – особые люди. Их немало. Судя по цифрам Росстата, население районов Крайнего Севера – более 10, 124 миллиона. Каждый четырнадцатый. Думаете, Север вымирает? Ничего подобного, в целом с 2005 по 2018 г. в эти края приехали более миллиона человек.

Чем дышит настоящий российский Север, можно понять из местных новостей. Больше всего обсуждают два кошмарных «подарка» от правительства. Это отмена северных льгот и надбавок плюс пенсионная реформа, которая не дала никаких послаблений жителям Севера. Медведевский кабмин вёл подкоп под северные льготы четыре года подряд. Действуют руками орешкинского Минэкономразвития, который тихой сапой перекроил экономическую карту страны. Население огромных территорий, включая Новосибирскую, Омскую и Кемеровскую области, без лишней огласки собираются исключить из числа льготников, получающих зарплаты с северным коэффициентом. А это на Севере – от четверти до половины зарплат. Федеральные чиновники радостно рассказывают, мол, государство сэкономит на этом 200 млрд рублей. Только какой ценой?

О северных льготах отдельный разговор. На втором месте в местных новостях – северный завоз. Вопрос для многих миллионов людей более чем насущный: что есть и чем греться полгода. По завозу события часто разворачиваются драматически. Скажем, в прошлом сезоне неожиданно и сильно обмелела река Лена. По ней везут по 150–180 тыс. т еды и угля в Иркутскую область и Якутию, ключевая точка – Осетровский порт. Чтобы суда прошли по обмелевшей реке, пришлось грузить только на 40%. В результате завоз едва не сорвался.

Якутии вообще пришлось тяжело. Отопительный сезон в регионе начался 9 сентября. Уже в октябре в Ленском и Колымском районах ударило минус 23, в Оймяконе жахнуло минус 47! Вот почему для этой территории северный завоз начинается в мае, завершается к 1 ноября. Потом реки замерзают, огромная территория, по площади равная трети Европы, на полгода отрезана от Большой земли.

На Чукотке, где даже летом воздух едва прогревается до 10–12 градусов, разгар северного завоза – июнь. Нынешней осенью самое обсуждаемое событие в этом регионе – запрет на поставку американских куриных окорочков. Голода не боятся, но на всякий случай запасаются олениной. В отличие от остальной России этот регион не отказался от окорочков Буша. Потому что от Анадыря до Аляски рукой подать, каких-то 200 километров. А до центра страны с пересадкой лететь около суток. Так что выбор поставщиков у местного торгового гиганта – Чукотоптторга небольшой. Яблоки, курятину и картошку возят из Анкориджа. Всё равно выходит дико дорого, цены на Чукотке самые высокие в России. Эти ценники лучше не показывать людям с больным сердцем. Заветная мечта жителей края – туннель через Берингов пролив. Сколько было надежд и шума, когда в бытность губернатором Чукотки Р. Абрамович приобрёл самую большую в мире туннелепроходческую машину. В итоге отправил её работать не на Чукотку, а в Сочи.

Ледяная Пясина

Отдельная статья – Таймыр. Расположенное здесь плато Путорана размером с Британию невероятно красиво, входит в знаменитый список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Его второй рекорд: из всех тысяч мировых объектов наследия – этот один из самых малопосещаемых. Попробуйте добраться, когда крупнейшие реки Пясина и Хатанга замерзают в конце сентября. При этом знаменитому 60-градусной зимой краю довелось приютить один из немногих заполярных городов в мире Норильск.

Куда без северного завоза денется его 176-тысячное население? Чтобы накормить Норильск, три недолгих летних месяца суда с топливом и продовольствием из Красноярска проходят 2 тыс. км вниз по Енисею. Время поджимает – уже в октябре на реке не разгуляешься. Пример: недавно замёрз во льдах зерновоз. Команду эвакуировали в Туруханск, неуправляемое судно долго дрейфовало по реке.

Вообще приток Енисея – впадающая в него Дудинка – знаменит одноимённым портом. По мнению местных, жить здесь ещё ничего. Летом, хоть и редко, бывает даже 15–20 градусов. Иной раз шутят: у нас тут курорт. Зато дальше на север начинается настоящий край света. Один из центров таймырского северного завоза – село с говорящим названием Караул. Там даже в июле не теплее 10 градусов. Кругом бескрайняя тундра, вся местная промышленность – цех по копчению рыбы. Когда население Караула сократилось до 800 человек, его лишили статуса райцентра. Чуть севернее совсем весело. На самом срезе материка – посёлок Диксон. Живут в нём менее 700 человек. В июне – около нуля. Лёд стоит так долго, что навигацию на Диксон открывают лишь в августе.

Далеко не каждое судно доходит до порта назначения: северные реки капризные. Индигирка и Колыма вдобавок мелководные, на перекатах легко сесть на мель. Порой застревают караваны из десятка кораблей, как произошло в 2005 году. Так и загорали неделями, пока краевые депутаты не обратились с челобитной к тогдашнему главе РАО «ЕЭС» А. Чубайсу. Он дал отмашку, Колымская ГЭС сбросила воду, наполнив реку и освободив корабли из плена.

Так что товары в этих краях двигаются небыстро. Летом приходят в порт Певек, дальше водных путей до крупных посёлков нет. Поэтому в Певеке тысячи тонн груза ждут зимы, лишь тогда вновь отправляются в дорогу. Основной транспорт – сани. Зная это, с улыбкой вспоминаешь слова Г. Грефа. «Уже к 2013 году регионы Дальнего Востока, в частности Якутия и Чукотка, забудут о проблеме северного завоза», – объявил он в марте 2007 года.

Если бы так! Например, отдалённые гарнизоны на Дальнем Востоке в прошлом сезоне получили последние партии продуктов и топлива только к декабрю. График сорвали, к концу осени Восточному военному округу подвезли только 60% плановых грузов. В 2014 г. Минобороны отрапортовало о нормальном завершении северного завоза. Мол, всё по графику. Но есть сомнения. Несладко и на Камчатке, особенно в бывшем Корякском автономном округе. Что ни год, топливо в сёлах кончается быстрее, чем успевают поставить спасительные дороги-зимники, по которым может прийти подмога. Дизели замирают, тысячи людей остаются без тепла и света. Хорошо – регулярно выручает чудом сохранившийся у местного отделения МЧС старый вертолёт Ми-26. Когда приходят сигналы бедствия, машина привычно пускается в путь, развозит по сёлам солярку.

Один сплошной Север

На Колыме, где отопительный сезон начинается в сентябре, который год подряд вымерзают несколько посёлков. Хотя топлива в крае достаточно. Докеры местного порта даже установили общероссийский рекорд. Единственный поставщик кемеровского угля в регион – теплоход «Золотая Колыма». Обычно разгрузка такого судна занимает неделю, но в Магадане научились управляться за двое суток. Всё ради того, чтобы корабль успел сделать как можно больше рейсов за навигацию (каждая ходка в порт Ванино – две недели).

Вроде организация северного завоза – задача федерального масштаба. Тем интереснее такой факт: ещё 9 лет назад федеральный центр самоустранился, обрезал финансирование северного завоза до нуля и переложил его на плечи местных бюджетов. Как это удалось? На правительственном совещании по проблемам Крайнего Севера выступил тогдашний замминистра экономического развития М. Циканов. Он продемонстрировал замечательную карту, на которой почти вся Россия, кроме небольших клочков земли на западе и юге, была закрашена фиолетовым цветом. Он означал территории, приравненные к Крайнему Северу.

Многие регионы в тот момент действительно перестарались в деле выбивания себе статуса приравненного к северному. Всё ради надбавок, которые в тот момент выплачивал федеральный бюджет. В результате границы российского Севера достигли южных широт. В том числе заветный статус получили Алтайский край, Вологодская, Курганская, Оренбургская области и Башкортостан. Всего 40 регионов, хотя по реальным климатическим показателям на статус Крайнего Севера могут претендовать только четыре. Дотационные выплаты по северным статьям достигали 195 млрд руб. в год. В правительстве решили – бюджет не резиновый, и прикрыли лазейку. Может, и правильно. Но заодно прихлопнули федеральное финансирование северного завоза.

С тех пор регионы справляются сами. В целом неплохо, только тратят приличные средства. Например, Иркутская область и Ненецкий автономный округ тратят на северный завоз по миллиарду руб. в год, Хабаровский край выделил 1, 3 млрд рублей. Весь Дальний Восток расходует на эти нужды менее 30 млрд рублей.

Конечно, федеральный центр помогает. Но только исключительно полезными советами. К некоторым, кстати, стоит прислушаться. Основная проблема – ошеломляющая цена северных грузов. Например, тонна местного, камчатского, угля обходится в 4, 5 тыс. руб., привозного – в 12 тысяч. Цена перевозки топлива в рамках северного завоза часто в 1, 5–2, 5 раза выше, чем стоит само топливо. В результате переплата – сотни миллиардов.

Что в итоге? В планах – создание с Китаем глобального «Шёлкового пути», где Северный морской путь будет едва ли не главным, золотым звеном.