Химия больших денег

Недавно опубликованное расследование Lenta.ru  раскрыло движущие силы одного из крупнейших корпоративных конфликтов современной России - более чем десятилетнего противостояния «Тольяттиазота» и «Уралхима». Судя по всему, владелец последнего Дмитрий Мазепин остро нуждается в получении контроля над эффективно работающим химическим комбинатом для того, чтобы заштопать трещащие по швам бюджеты собственной промышленной империи, а также для команды «Формулы-1». 

Как отмечает издание, на затянувшемся судебном разбирательстве по инициированному «Уралхимом» делу против бывших руководителей «Тольяттиазота» сторона обвинения пустила в ход все доступные варианты – от допроса анонимов до привлечения в качестве свидетеля экс-безопасника ТоАЗа Олега Антошина, арестованного за подброс на территорию завода оружия со взрывчаткой для последующей инсценировки теракта.

Авторы расследования приходят к выводу, что «Уралхим» так отчаянно бьется за «Тольяттиазот», чтобы с его помощью решить проблемы, накопленные собственными активами. Однако даже исполнив желаемое, магнат вряд ли сможет достичь поставленных целей из-за огромных долгов, сковавших его предприятия, и сомнительных управленческих решений, как например, попытки купить команду королевских автогонок «Формула 1». Проще говоря – это нецелевое расходование денежных средств, которое кроме легкого удивления вполне может привести и к реальному сроку – по примеру недавно с позором уволенного экс-главы Nissan Карлоса Гона.

Напомним, что этот известный топ-менеджер международного масштаба лишился свободы за чересчур вольное обращение с корпоративными финансами. Гон охотно перекладывал на возглавляемую им компанию свои потери от частных инвестиций, а также тратил деньги фирмы на приобретение элитной недвижимости за границей.  Итог всех этих действий оказался предсказуем – Гона арестовали, а затем уволили и из председателей совета директоров компании Nissan, и из руководителей автоконцерна Mitsubishi. 

Решение Дмитрия Мазепина, конечно, не полностью повторяет аферы Гона, но демонстрирует вполне определенное сходство в образе действий обоих руководителей. Так, после отказа в покупке команды Sahara Force India F1 Team, владелец «Уралхима» затею не оставил и нацелился на приобретение команды «Вильямс».

Проблемы с активами Мазепина выставляют эту ситуацию совсем не в лучшем свете. Претензии налоговых органов, закрытие информации, громадные долги — вряд ли такие факторы вместо поиска новых источников финансирования благоприятны для инвестиций в самые дорогие автогонки мира.

Проследив историю становления бизнес-империи Мазепина от поста президента нефтехимического концерна «Сибур» в 2002 году и создания двумя годами позже компании «Конструкторское бюро», до ее  превращения в «Уралхим», можно охарактеризовать его способ ведения дел как «агрессивный и нацеленный на безудержный рост». Действительно, скандалов и судебных разбирательств в карьере Мазепина было немало, достаточно вспомнить борьбу за волгоградский «Химпром» или целесообразность  покупки «Уралкалия». Это не помешало предпринимателю стабильно скупать новые активы, что сделало  «Уралхим» одним из крупнейших по объему производителей минеральных удобрений в Восточной Европе. Но у столь стремительного взлета есть и обратная сторона – многочисленные кредиты.

«Уже 75% акций подмосковных «Воскресенских химудобрений» в 2008 году Мазепин покупал на заемные средства, взяв в Сбербанке кредит на 700 миллионов долларов. Покупка миноритарного пакета акций «Тольяттиазота» у «Реновы» в том же 2008 году также была проведена на заемные средства. Покупка 20 процентов акций «Уралкалия» в 2013 году обошлась еще в 4,5 миллиарда долларов, которые дал ВТБ. При этом долг Мазепина перед «Сбербанком» к тому времени не был погашен, а обещанное им в 2007 году IPO, по результатам которого можно было бы погасить долги, так и осталось несбывшимся планом», - пишет Lenta.ru.

Покупка «Уралкалия» только подняла долговую нагрузку компании Мазепина: сейчас «Уралкалий» должен около 5,5 млрд долларов, из которых 2,46 млрд — кредит «Сбербанка», а пакет купленных акций стоит всего 1,2 млрд долларов.

В сентябре этого года долги другой компании Мазепина – «Уралхима» - составили уже 253 млрд рублей, что почти в пять раз выше объема прибыли компании до вычета расходов (EBITDA). При этом свою полную финотчетность «Уралхим» показательно не раскрывает уже почти три года. В начале ноября «Уралкалий» выпустил облигации, повысив свою долговую нагрузку еще на 10 млрд рублей. В итоге компания получила чистый убыток по РСБУ в 5,3 млрд рублей за девять месяцев 2018 года против прибыли в более 30 млрд рублей, полученной в 2017 году.

Не стоит забывать и о требованиях ФНС - «Уралхим» должен доначислить почти миллиард рублей налоговой недоимки. В ведомстве уверены, что компания занижала свою прибыль в расчетах с контрагентами. Тогда же стало известно, что бизнесмен продает продукцию своих предприятий через аффилированные с ними офшоры. С таким бэкграундом  конфликт Мазепина с закредитованным «Уралхимом» и переоцененным  проблемным «Уралкалием» «на руках» и вполне финансово устойчивого «Тольяттиазота» обрастает дополнительными смыслами.

«Логика действий Дмитрия Мазепина говорит о том, что он скорее классический корпоративный менеджер, а не производственник. Рост производственных показателей в его компании достигается не за счет инвестиций в модернизацию, а с помощью слияний и поглощений. Такой подход всегда связан с повышенными рисками, а в условиях нестабильности на мировых рынках эти риски гарантированы. И если в начале корпоративной войны с «Тольяттиазотом» он был для «Уралхима» лакомым куском и возможностью для роста, то сегодня превратился в спасательный круг, который, впрочем, никак не дается в руки отчаявшемуся утопающему. Таким образом, Мазепин бьется за возможность сделать «Тольяттиазот» дойной коровой и снизить за его счет долговую нагрузку на «Уралхим», - приходит к выводу авторы расследования.

Если присмотреться, к чему пришли уже поглощенные «Уралхимом» активы, то за судьбу тольяттинского завода есть причины опасаться.

Так, в Воскресенске давно стала реальностью экологическая проблема загрязнения питьевых вод отходами принадлежащего «Уралхиму» химкомбината. Работа Кирово-Чепецкого химкомбината тоже не раз вызывала вопросы.

Поэтому нет никаких оснований предполагать, что включив в список своих активов «Тольяттиазот», Мазепин вдруг резко изменит бизнес-стратегию. Скорее напротив, он может пожертвовать своим новым приобретением ради погашения наиболее срочных долгов, социальные программы «Тольяттиазота» будут свернуты, а непрофильные активы, связанные с социальной ответственностью - ликвидированы.

Яркий пример этих процессов дает «Уралкалий» - до недавнего времени он нес соразмерную социальную нагрузку в Березниках, являясь там градообразующим предприятием, но  теперь, по решению «Уралхима», часть социальных программ «Уралкалия» свернули, а Березники перестали быть его центром «налоговой прописки». Само собой, экономика города от этого не выиграла. 

Говоря о Березниках,  стоит вспомнить, что в этом уральском  городе вследствие неуемной добычи ресурсов жилая застройка начала массово проваливаться под землю. Выяснилось, что «Уралкалий» добывал под Березниками соль, а образующиеся громадные пустоты оставлял как есть, вместо положенного по технологии засыпания песчано-гравийной смесью. Поэтому теперь по городу разбросаны провалы, затопленные водой. Подобная ситуация назревает и рядом с другими рудниками «Уралкалия», например — в Соликамске.

А после требования президента России о переселении жителей Березников, у чьих домов образовались ямы, необходимо, по-хорошему, строить новый поселок. Сможет ли это сделать компания, стоящая на грани банкротства?  

Итак, возможное будущее химкомбината «Тольяттиазот» в случае судебной победы миноритариев представляется вполне однозначным. «Уралкалий» перестал платить налоги и избавляется от социальных обязательств, а его владелец Дмитрий Мазепин, в последние годы увеличивший свое состояние  почти в шесть раз, до $1,3 млрд долларов по версии Forbes, намерен вложиться не в отечественный химпром, а в команду “Формулы-1”  .  Похоже, иностранные автогонки ему куда ближе и понятнее проблем российских производств.