Восток – дело хитрое

После Сочи и Крыма объектом усилий всей страны стал Дальний Восток. Создано министерство по его развитию, а чуть ли не в каждой ФЦП есть направление по этому макрорегиону. По размерам дотаций из центра Дальний Восток уже переплюнул Кавказ, но в октябре 2018 г. президент Владимир Путин подчеркнул, что Хабаровск с Владивостоком должны получать не менее 5, 5% инвестиций по государственным программам. Россияне исторически привыкли всем миром наваливаться то на создание столицы на невских болотах, то на освоение целины, то на постройку олимпийского чудо-города. Но ещё никогда объектом всеобщих усилий не становилась территория размером с треть крупнейшей страны мира. А идея оборудовать малахитовую гостиную в коммунальной квартире никогда не выглядела такой гротескной.

Наступят времена почище

В мае 2016 г. премьер-министр Дмитрий Медведев заявил, что с Дальнего Востока практически прекратился отток населения. А тогдашний глава Минвостокразвития Александр Галушка конкретизировал: отток сократился в 15 раз – до 221 человека за два месяца. Но ничего подобного де-факто не зафиксировано: миграционная убыль составила по итогам 2016 г. 14, 8 тыс. человек, а за 2017 г. макрорегион покинули 17 тыс. человек, как признал полпред президента в Дальневосточном федеральном округе (ДФО) Юрий Трутнев.

Более того, согласно свежему исследованию ВЦИОМ, 28% жителей Дальнего Востока хотели бы сменить место жительства и навсегда покинуть регион. Это при том, что за последние 20 лет народу и так стало меньше на 23%. Хотя правительство по-прежнему рассчитывает, что[end_short_text] к 2025 г. население ДФО увеличится с 6, 2 до 6, 5 млн человек.

Как и ожидалось, бодрые высказывания Медведева стали прологом к выделению на Дальний Восток дополнительных средств – в январе 2017 г. подписали «Концепцию демографического развития до 2030 г.». Это именно то, что требуется для комфортного освоения средств: деньги сейчас, а результаты – как можно позже. Власти Приморского края тут же повысили ставки, взяв на себя обязательства увеличить 1, 9-миллионное население до 3 млн человек. Соседи в Хабаровске и Магадане сразу занервничали: для них это значит, что Владивосток планирует отщипнуть себе лучший кусок федерального пирога.

Чтобы придать демографическим фантазиям научный лоск, на Дальнем Востоке без конца вспоминают Дмитрия Ивановича Менделеева, написавшего в 1906 г. в книге «К познанию России», что к началу XXI века в России должно жить около 600 млн человек. А в советские годы директор института истории академик Андрей Крушанов мечтал о том, что Дальний Восток станет домом для 18 миллионов. Тем не менее пиковая численность пришлась на 1991 г. – 8, 3 млн человек. С тех пор уехали более 2 млн – половина военных и членов их семей, половина гражданских, преимущественно молодых и трудоспособных.

– Нет никаких объективных предпосылок к тому, чтобы до 2030 года у нас кардинально вырос естественный прирост, – говорит директор Азиатско-Тихоокеанского института миграционных процессов Юрий Авдеев. – Был небольшой всплеск рождаемости, ставший эхом 4-летнего всплеска горбачёвской антиалкогольной кампании, – родившиеся тогда дети вступили в репродуктивный возраст. Сегодня же детей в возрасте 5–15 лет почти в два раза меньше, чем молодёжи 20–29 лет. Мы можем только работать над сокращением смертности, но и здесь достижения невелики. Значит, рождаемость будет схлопываться в долгосрочной перспективе. Но на конференциях приходится слышать от чиновников: «Как так? Раз президент поставил задачу, мы должны обеспечить».

Ключевая цель, по мнению правительства, – это создание инвестиционной привлекательности Дальнего Востока, чтобы возникали новые рабочие места. Для этого учредили 12 «территорий опережающего развития» (ТОР), свободный порт во Владивостоке. Для привлечения рабочей силы местные элиты готовы платить от федеральных щедрот по 1 млн «подъёмных» для специалистов, давать им жильё и кучу льгот, попутно требуя от центра всё новых средств. Став вице-премьером, полпред Юрий Трутнев попросил «локально повысить» материнский капитал на 30%, ввести единовременную выплату при рождении первого ребёнка, возмещение затрат на покупку или строительство жилья при рождении второго и последующих детей – и освободить работающих родителей многодетных семей от уплаты НДФЛ. А ещё повысить финансовую помощь дальневосточным предприятиям с 225 тыс. руб. до 1 млн руб. на одного работника.

Послушать столичных умников, так будто передовая Япония присоединила какой-то Лаос и не жалеет на него излишки денег. По словам председателя Общественного совета (есть и такой!) Минвостокразвития Сергея Габестро, можно научить 6 млн оставшихся дальневосточников обслуживать роботизированные производства – и нет проблемы нехватки рабочих рук. Дефицитным учителям необязательно приезжать на край России, поскольку «сегодня – мир цифры, общаться с суперпреподавателем вы можете в режиме онлайн». Дороги – тоже не проблема, поскольку через 10 лет для передвижения будут использоваться малая авиация и «семейные квадрокоптеры». Инфраструктура? Министерский общественник рекомендует посмотреть на проекты Илона Маска: «Там не нужны ни электросети, ни очистные. Там новые технологии – солнечные батареи, тепло земли, лишь бы вода была. Есть вода и участок – и ты можешь быть полностью обеспечен всем необходимым для жизни».

Деньги на Дальний Восток идут из карманов различных министерств и федеральных программ, их общий объём оценить непросто. Одним из ориентиров стали расчёты Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, согласно которым вложения 5–6 трлн рублей до 2025 года смогут «создать условия» для увеличения населения на 2 млн человек.

Субсидии для пахана

Пока чинуши в Москве грезят «семейными квадрокоптерами», в дальневосточных городах кило помидоров стоит 700 руб., картофеля – 200 рублей. Уровень нетрудоустроенных граждан в регионах ДФО доходит до 8, 1%. Они также аутсайдеры РФ по продолжительности жизни и лидеры по продажам алкоголя. Приморье – один из самых криминальных субъектов России, где смертность превышает рождаемость на 11%, и непонятно, почему там должно вырасти население чуть ли не вдвое. Несмотря на бесконечные дотации и субсидии, к 2017 г. регионы Дальнего Востока нарастили объём государственного долга до 152 млрд рублей. На Камчатке очередь в детские сады ждут более 1, 5 тыс. малышей, и умирает каждый тысячный родившийся ребёнок. А в некоторых школах Владивостока – по 40 человек в классе.

Кто будет обслуживать «роботизированные производства», также неясно. Народ из Владивостока и Хабаровска активно уезжает на заработки в Южную Корею и Китай. Да, пока столичные эксперты пугают «китайским завоеванием» нашего Дальнего Востока, обосновывая этим новые бюджетные траты, остатки россиян в регионе предпочитают чистить репчатый лук на полях, выращивать огурцы и дыни в теплицах Поднебесной. Это нелёгкий хлеб: вкалываешь по 
12–14 часов при двух выходных в месяц. Зато заработать можно 70–80 тыс. руб. – огромные для простых россиянок деньги. В полях трудятся в основном женщины, мужики на заводах 100–120 тыс. получают. Если бы те же деньги можно было заработать дома, как об этом звенят в Москве, неужели бы они не воспользовались?

Согласно бравым отчётам, Дальний Восток захлёбывается от частных инвестиций. Для поддержки инвесторов основали уйму всевозможных агентств, центров и «корпораций развития», пик активности которых приходится обычно на аренду элитной недвижимости, закупку для неё статусной мебели, проведение пафосных форумов и презентаций.

Поверив в чиновничье радушие, инвестор построил на площади Серышева в Хабаровске 15‑этажный офисный центр «Счастье» с кофейнями и детским городком. В феврале 2018 г. арбитражный суд постановил снести «Счастье» за счёт инвестора «по требованиям безопасности». По соседству находится следственный изолятор, начальство которого подождало, пока здание полностью достроится, и вкатило иск. Все «корпорации развития» развели руками: что же сделаешь, таков суровый закон – не тюрьму же из центра города переводить. В другом случае инвестор вложился в жилой комплекс на берегу Амура, за 200 млн расселил беспросветные бараки. И вдруг власти останавливают стройку только потому, что местной епархии не понравилось, что объект испортит вид на Спасо-Преображенский кафедральный собор.

На Камчатке в районе г. Елизово бизнесмен Олег Тиньков вёл переговоры о строительстве отеля премиум-класса для горнолыжников. Недорогой или вовсе свободной земли там завались, но местные чиновники обломали варяга с местом под строительство. Как рассказывал сам инвестор, он принёс им частные деньги. «А наши где интересы?» – спрашивают.

Камчатские рыбопромысловые предприятия уходят в соседние регионы вместе со своей квотой, но недавний глава Минсельхоза Александр Ткачёв почему-то не сомневался: Камчатка должна стать лидером по производству рыбной продукции. Есть ощущение, что социально-экономическая риторика вообще никак не связана с реальным положением дел в регионе. А чиновники оправдываются при помощи одних и тех же приёмов: «Конечно, проблемы есть! А где их нет? Да это безобразие вообще при прежнем губернаторе началось! А мы работаем, принимаем меры. Раньше денег не было, а сейчас есть. Через пару лет увидите – будет результат». А когда результата всё равно не появляется, назначают стрелочника или просто пеняют на удалённость от центра.

На поддержку предпринимательства выделяются огромные субсидии, но малому и среднему бизнесу достаются крохи. Зато для проекта группы «Полюс» в Магаданской области не пожалели 9, 9 млрд руб., для якутского проекта «АЛРОСы» – более 8 млрд, для планов группы «Петропавловск» в Амурской области – 5, 6 млрд рублей. Кому же дарят бюджетные деньги? Коренным дальневосточникам? Но офис группы «Петропавловск», занимающейся в России горнодобычей, расположен в Лондоне, по состоянию на 2015 г. 70% акций компании владели иностранные фирмы. «Полюс» – это крупнейший в России производитель золота, его основным собственником называют семью Сулеймана Керимова.

На Камчатке, вопреки Бюджетному кодексу, 72 млн руб. субсидий было выделено в адрес… производителя алкоголя: на новый пивоваренный завод. Хотя один завод в Петропавловске-Камчатском уже есть, новостройку включили в список приоритетных инвестиционных проектов. А крупнейшим акционером счастливого ООО оказался бизнесмен Сергей Спиро, совладелец нескольких десятков компаний, зарегистрированных на Камчатке, в Москве, Подмосковье, Краснодарском крае, имеющих интересы в рыбном и оленеводческом бизнесе, золотодобыче и аэропорту Петропавловска. В СМИ сообщают, что через фирмы «Ист Вэй» и «ПКАГТ» Спиро близок к зампреду краевого Законодательного собрания Роману Гранатову. Будто бы в 1990-е их обоих знали под псевдонимами Рыжий и Грэм и даже вроде как видели с бейсбольными битами в руках. Оба дружат со спортом: Гранатов руководил краевой федерацией дзюдо, а Спиро, носивший по пацанству фамилию Ледин, числится почётным президентом федерации кикбоксинга. Его бизнес-проекты (к примеру, по строительству тепличного комплекса в посёлке Вулканный) уже получали на Камчатке статус приоритетных.

Интересный факт

Весь Дальний Восток производит столько же промышленной продукции, сколько Московская область. Его доля в территории страны – 35%, в промышленном производстве – 5%.

Изгнание отца Онуфрия

18 октября 2018 г. аудитор Счётной палаты России Юрий Росляк заявил, что программа «Социально-экономическое развитие Дальнего Востока и Байкальского региона на период с 2019 до 2021 г.» не отвечает целям стратегического развития и не решает проблему миграционного оттока. Более того, Минвостокразвития «не смогло стать куратором процесса реализации программы, поставить и проконтролировать подзадачи». Никак не обеспечивается и главная цель финансирования: создание комфортных условий проживания населения.

Люди ведь уезжают с Дальнего Востока не потому, что у них маленькие зарплаты. Но обидно, когда зимой треть дохода уходит на отопление и свет, а в – 40e_SDgrС надо бегать в туалет на улицу. Даже в не самых отдалённых от Владивостока и Хабаровска городках нередки перебои с завозом основных продуктов питания, в поликлиниках к специалистам очередь на месяц вперёд. Сергей Габестро из Минвостокразвития приводил пример крупной компании, которая несколько лет назад ввезла в Приморье 300 специалистов с семьями. Им хорошо платили и поставили на обслуживание в платную клинику. А в случае серьёзных проблем готовы были оплачивать лечение в Корее. Но практически все эти специалисты вскоре уехали. Потому что катать коляски с детьми по местным тротуарам – это серьёзный квест. А где этих детей потом учить? И каков уровень учителей?

Создаётся впечатление, что государство по своей масти неспособно сделать что-то путное для «комфортных условий проживания». Оно заточено на другое: обороняться от басурман, создавать мегапроекты, повышать налоги и штрафы, что-нибудь запрещать. А когда с высоких трибун призывают заботиться о людях, на местах прячут улыбки авгуров: это же не по-настоящему, это лишь означает, что на стол поставили свежий пирог.

Природа власти, словно вилы, прорвалась наружу в истории с дальневосточным гектаром. Ведь как удобно: не нужно ни вкладывать, ни строить, ни налаживать – только раздавать пустующие земли, которых на Дальнем Востоке насчитали 188, 4 млн гектаров. Списали закон со столыпинских времён и радостно затрубили в горны: количество заявок перевалило за 100 тысяч. Но реально оформили гектар только 35 тыс. россиян – как правило, сами же дальневосточники подводили под закон приватизацию собственных дач. Зато власти освоили кучу средств на Дни Дальнего Востока в Москве в декабре 2017 г., когда за «повседневную еду дальневосточников» выдавали икру, лобстеров и лососёвых, тогда как на самом деле в магазинах Забайкалья и пельмени не всегда присутствуют. А в Хабаровске пенсионерам как раз в те дни отменили проездные по 100 рублей в месяц.

С особым пафосом презентовалось переселение на Дальний Восток чуть ли не тысяч русских староверов, ещё до революции обосновавшихся в Южной Америке. На всевозможные «дни русской культуры» в Новом Свете спустили миллионы долларов, в телестудиях стёрли языки. Однако к 2017 г. перебрались 126 человек: поселения старообрядцев возникли недалеко от г. Свободный (Амурская область), в глухих сёлах Дерсу и Большой Кут в Приморье. Возвращенцы решили заниматься сельским хозяйством, но тут аренда земли возросла в 5, 5 раза из-за повышения кадастровой стоимости. Безвозмездно в собственность не дали ни гектара. Ветеринар в Дерсу потребовал зарезать все 60 коров – якобы они больны какой-то очередной чумой. Выяснилось, что он сам торгует молоком. Проблемой для староверов стала даже заготовка дров на зиму: в лесу лежат сотни кубометров валежника, но трогать их нельзя, поскольку это территория национального парка «Удэгейская легенда». Из-за отсутствия документов об образовании и кредитных историй старообрядцам не получить займы на покупку сельхозтехники и гранты фермерам. Кто им помог? Российские чиновники? Нет, католики из немецкого центра «Каритас» при содействии фонда «Нужна помощь».

Оказалось, чтобы получить льготы по программе возвращения соотечественников, нужно иметь, как минимум, среднее специальное образование. Да и с визами у староверов начались проблемы, хотя на этапе заманивания их уверяли, что визы вовсе не нужны. Когда в семье Фефеловых родился пятый ребёнок, выяснилось, что российское гражданство ему не положено. Для начала процедуры нужно привезти младенца из Амурской области в Москву, сфотографировать и снять отпечатки пальцев. У кого-то закончилась справка об отсутствии судимости, у кого-то – что он не болен СПИДом. Все продления – тоже через Москву.

32-летний Онуфрий Ефимов перебрался из Бразилии в деревню Чулково на Енисее вместе с матерью в 1999 году. Женился на россиянке, родил трёх детей, достраивал большой дом. И вдруг к нему приходят росгвардейцы и требуют завтра в 9 утра явиться в полицию Туруханска. Ефимов всю ночь гнал на лодке 383 км и даже успел вовремя. В полиции на него составили акт об административном правонарушении – незаконном нахождении в России. Четыре ночи Онуфрий спал в лодке, ожидая суда, который постановил депортировать его за пределы нашей великой родины и оштрафовать на 2 тыс. рублей.

Понятно, что полицейские желали не оставить трёх малолетних детей в тайге без кормильца, а всего лишь срубить палку. Тем более что они всё про Онуфрия знали: сами же ставили невыполнимые условия для получения им паспорта. А раз паспорта нет – значит, Ефимова нельзя вписать в свидетельства о рождении детей. И де-юре он им не отец и своей жене не муж.

Кто сказал «мяу»?

Когда подобные сюжеты обретают широкую огласку, чиновники Дальневосточного полпредства, Минвостокразвития и областных администраций снова оглашают защитные хианы: «это удар в спину», «мы разберёмся» и т.д. И иногда в ручном режиме последствия устраняют, чтобы долго потом рассказывать на каждом углу, какие они молодцы. Но система потом всё равно берёт своё, точно так же как главные дальневосточные проблемы – системные. И их даже озвучить боятся.

К примеру, откуда взялось, что Россия потеряет Дальний Восток, если не будет вбивать в него примерно 1 трлн руб. каждый год? Что значит «китайцы захватят»? Объявят войну нашей ядерной супердержаве? Или они оккупируют регион экономически, переселившись к нам жить? Но почему тогда больше дальневосточников ищет работу в Китае, чем китайцев в России? И если опасность китайского заселения так пугает Москву, то почему нельзя вместо триллионных вложений просто ужесточить визовый режим? Как в анекдоте: можно расстрелять, а можно сбрить усы.

Кто сказал, что 6, 2 млн имеющихся сегодня жителей Дальнего Востока – это ничто? Для сравнения: на Аляске проживают 710 тыс. человек. Плотность населения здесь 0, 49 человека на 1 км, что в разы ниже, чем в Приморье (почти 12 человек на 1 км) и Хабаровском крае (1, 7 человека на км). Но никто не трубит, что нужно срочно переселить на Север пол-Калифорнии, иначе Аляску захватят канадцы. Впрочем, на Канадском Севере (это северо-западные территории, Юкон и Нунавут) живут всего 80 тыс. человек. И хотя Канада – одна из самых мультикультурных стран мира, внутри неё к Северному полюсу почему-то не тянутся волны украинских, мексиканских или филиппинских иммигрантов. Не потому ли, что Север априори несовместим с комфортным проживанием большого числа людей?

Если цель власти – сохранить Дальний Восток «русским», то кто придумал платить миллион подъёмных мигрантам из Средней Азии, которые всё равно уедут через оговорённые пять лет? А молодым дальневосточникам, которые отучились в Москве, платить дулю? Чтобы они после вуза оставались в Первопрестольной, а не возвращались домой во Владик? Не потому ли, что подлинной целью «развития Дальнего Востока» является создание инфраструктуры для энергичного экспорта ресурсов в азиатские страны – железных дорог, портов, мостов, трубопроводов? А призывы заботиться о людях – просто упаковка для этого интереса?

«Что же нам теперь, начхать на Дальний Восток? – спросит неравнодушный читатель. – Оставить всё как есть – и будь что будет?» Ничего подобного! Настоящим подарком дальневосточникам стало бы перераспределение налогов и полномочий. Чтобы регион сам решал, сколько ему нужно полицейских для обеспечения безопасности, а не Москва присылала орды со стволами и ксивами, которым нужно отчитываться наверх по большим и малым делам. Чтобы произвол силовиков был хоть чем-то уравновешен. Чтобы налог на добычу полезных ископаемых не зачислялся в полном объёме в федеральный бюджет. Чтобы дотации прикормленным фирмам не убивали конкуренцию на корню. Чтобы от человека в его районе хоть что-то зависело и он это чувствовал. Но не захочет ли тогда Дальний Восток обойтись совсем без Москвы?

Милость кесаря

Почему в российских регионах такая беспросветная нищета? Потому что налоговая система выстроена как вертикаль.

НА НИЗОВОМ уровне находятся муниципалитеты, которые получают 15% от налога на доходы физлиц, налог на землю и малое предпринимательство. Это слёзы – ни денег, ни полномочий. Субъект РФ получает весь налог на прибыль минус три процентных пункта, которые идут в федеральный бюджет. Туда же основная часть налогов на физлиц. Плюс налог на имущество юридических лиц, включая заводы, порты, электростанции. Это хоть что-то, но на эти деньги нужно содержать всю социалку, школы, больницы. И молча завидовать федеральному бюджету, в котором исчезают налог на добычу полезных ископаемых, НДС, акцизы на бензин, алкоголь и табак, таможенные пошлины, часть налогов на доходы физлиц и прибыль организаций. С этой золотой горы Москва раздаёт регионам дотации и субсидии. Главных критериев, говорят, два: геополитические интересы державы и умение губернатора договариваться.