Кто за? Кто против? Кто воздержался? Депутаты поднимают карточки. Тут же второе чтение. Кто за?! Кто против? Кто воздержался? Закон принят единогласно. Это уже финальная стадия голосования. При поверхностном знакомстве такой формат парламентской работы кажется формальностью. В какой-то момент возникает ощущение, что депутаты даже не читают текст проекта. На самом деле, это не так. Ощущение ложное. Работа над законом в Донецкой народной республике ведется очень кропотливая.
«У меня это единственный дом, другого жилья у меня нет», — с дрожью в голосе сообщает мужичок в пиджаке, надетом на свитер (так часто одеваются на Донбассе). Свет от люстры отражается на его гладко выбритой голове. Из-за этого при неправильно выставленной диафрагме в кадре появляется нимб над его головой. Снимок бракованный, его приходится удалять. Но когда узнаешь историю мужчины, начинаешь жалеть об удаленном кадре: что-то святое в его характере есть.
А вся история-то плевая по сути. Человек не может прописаться в собственном доме. Закон это запрещает. Мужчина прошел все круги бюрократического ада, где каждому чиновнику пытался объяснить, что кроме как на территории садового товарищества ему жить негде. Здесь у него добротный дом. Бюрократы все понимали, но сделать ничего не могли.
Все эти мытарства начались еще при Украине. Чиновники отправляли его на многочисленные согласования, требовали какие-то документы. Он все сделал, что от него требовалось. Но в прописке ему отказали. Нет такого закона.
«А чиновники и не могли ничего сделать», — пояснил корреспонденту АН председатель комитета по сельскому хозяйству и земельным ресурсам Донецкой народной республики Олег Глебов: «Они исполняют закон. И проблема в отсутствии нормативного документа, который позволяет прописать человека в садовом товариществе.»
Это в России отсутствие прописки не особо критично сказывается на образе жизни человека. Многие и вовсе переезжают в другие города и там живут без регистрации. А на Донбассе с его, пока еще тяжелой социально-экономической ситуацией, отсутствие прописки может скрывать тяжелые последствия. У человека может не быть работы. По идее он мог бы рассчитывать на гуманитарную помощь. Но муниципальные власти выдать ее ему не могут: без прописки нет оснований.
Пенсионер без прописки может остаться без материальной помощи, на Украине ему не смогут начислять пенсию.С голоду человеку, конечно, умереть не дадут. Как ни крути, но народность республики обязывает местных властей помогать людям. Но с точки зрения государства — это неправильно. Закон для того и создается, чтобы его соблюдать. Поэтому логика социальной справедливости должна быть формализована в нормативном акте. Именно поэтому мужчину (он, кстати, назвал себя бомжом, человеком без определенного места жительства) и позвали на комитет рассказать о проблеме.
Еще во время его выступления депутаты начали засыпать жителя Донбасса уточняющими вопросами. «Это было нужно, чтобы точнее понять беду самого человека», — пояснил один из участников этого заседания: «Суть проблемы-то понятна. И закон мы обязательно примем. Он очень нужен. Но просто хотелось помочь мужчине найти решение прямо сейчас. Пускай, это было бы временное решение, но пока нормативного акта нет, мы же не можем оставаться в стороне.»
Парламентарий объяснил это уже после заседания. Во время обсуждения, корреспондент АН, отметил высокий уровень компетенции в вопросе. Ну правильно, они же готовились к этому заседанию. «Наверняка», — подумалось: «Заранее прочитали статьи соответствующих законов. Может быть помощники подготовили им справку».
Но парламентарии оказались просто обладателями высокого уровня компетенции в вопросах регистрации. А еще они хорошо знают земельное, жилищное законодательство, трудовое право и многие-многие другие законы. Они чувствуют их на кончиках пальцев.
Это было не срежиссированное заседание — чистый дискуссионный экспромт. Депутатам Донецкой народной республики даже не понадобилось приглашение экспертов, чтобы уже те разбирались в проблеме. Они сами эксперты. Не такое ожидалось увидеть в парламенте молодой республики.
Дискуссии в парламенте тоже есть. Они проходят не на парламентской сессии, на комитетах. В случае с той же пропиской у одного из депутатов возник вопрос не станет ли закон поводом для расширения практики регистрации на другие объекты недвижимости.
«Сегодня садовые товарищества, завтра гаражи», — пояснила одна из парламентариев: «Не возникнет ли риск, что завтра придет человек, у которого единственное жилье в гараже».
Коллеги объяснили парламентарию: «Придет человек с такой проблемой, ну и будем обсуждать. А сейчас нужно как можно скорее помочь людям. Тем более, что аналогичная практика есть и на Украине, и в России.
По итогам комитета было решено в ближайшее время разработать изменения в законодательство и вынести их на голосование в парламент. Эта работа комплексная. После подготовки проекта, его опять рассмотрят на комитете. В тексте могут возникнуть какие-нибудь коллизии. Если понадобится что-то доработать, документ вернется на доработку. Только когда из предлагаемого проекта будут исключены все спорные моменты, его предложат на рассмотрение в парламенте.
Накануне голосования проект рассылается всем депутатам, и они знакомятся с текстом закона. Каждому парламентарию предлагается высказать свои соображения. Но в большинстве случаев проекты оказываются проработанными на уровне комитетов настолько тщательно, что вопросов не возникает. Поэтому все и поднимают карточки большей частью единогласно. В парламенте Донецкой народной республике нет бизнес-кланов, лоббистов олигархов. Поэтому и споров особых на парламентской сессии тоже нет.
А то самое голосование за проект сразу в двух чтениях — банальная экономия времени. Если закон готов, никто не указал на коллизии и ошибки, то зачем тянуть время. Из-за этого реверанса тот самый мужчина в пиджаке поверх свитера с гладковыбритой головой так и будет считаться бомжом при имеющемся добротном доме. На этот дом у него уже получены все документы. Строение соответствует всем строительным нормам и признано жилым. Чиновники просто не могут прописать в нем хозяина, пока нет закона. И значит человек не может получить гуманитарную помощь, не может рассчитывать на пенсию или социальную поддержку. И не сможет принять участие на выборах, которые состоятся 11 ноября.