Вырастить традицию

Интеллектуальная миграция не чужда и нашему городу. От нас не только уезжают, но и приезжают. Епископ Феоктист – человек для Волгограда новый. Но буквально за пару-тройку месяцев он сумел привлечь внимание, как рядовых прихожан, так и лидеров общественного мнения. Этот интерес иногда настороженный, потому что варягов у нас не жалуют, а иногда благосклонный – образованный собеседник не может не вызвать любопытства.

- Ходят активные слухи, что вы – будущий религиозный губернатор Волгоградской области. То есть, именно вы приехали, чтобы сменить митрополита Германа.

- Я вам искренне совершенно говорю: мне про это ничего не известно. И даже скажу больше: это вообще никому не известно. Потому что эти решения принимаются не так заранее. Вопрос можно будет поднимать тогда, когда владыка Герман будет почислен на покой. Когда это произойдет, я не знаю, это первое. А второй очень важный момент – у нас пока что в современной истории Русской Православной Церкви нет ни одного прецедента, чтобы викарный епископ, а именно эту должность я занимаю, через какое-то время становился во главе этой же митрополии. Хотя, возможно, скоро такой прецедент создастся, не скажу где, не имею права. И не потому, что это закрытая информация, а только потому, что решение ещё не принято. Будет ли оно, в конце концов, принято, я не знаю. Но у того человека уже был опыт самостоятельного управления епархией. У меня такого опыта нет.

- Ни подтвердить, ни опровергнуть эти слухи вы не берётесь?

- Это на самом деле вопрос опыта. Как в фильме «Москва слезам не верит» - сначала надо научиться руководить тремя человеками, а потом уже количество не имеет значения. Но этап, когда в подчинении три человека, тоже надо пройти. А ещё есть сумма информации, которую я должен узнать. Одно дело какие-то богословские вещи, которые уже есть априори, потому что этому учился. Но есть ещё и другие. Например, необходимо понять, как устроена структура региональной госвласти. Я не знаю каких-то строительных основ и ещё ряд других моментов. Этому надо учиться, прожить этот путь. Надо ещё сказать, что кадровые решения такого уровня принимает Священный Синод, и я вообще-то очень надеюсь, что по Волгограду никаких изменений в ближайшее время не будет. В противном случае, мне опять придется куда-то переезжать, а сейчас я бы этого не хотел. Мне нравится и Волгоград, и волгоградцы.

- Есть такой ментальный комплекс - мы всё время себя с кем-то сравниваем. С другими городами, с другими людьми. Вы, как человек, достаточно новый для Волгограда, как его находите? Конечно, мы имеем в виду в основном религиозный Волгоград?

- Давайте я проведу такое сравнение с Ижевском. Это тоже региональный центр, хоть и поменьше.

- До приезда в наш город вы жили там?

- Я там вырос. Последние десять лет служил в Москве, но со столицей сравнивать не совсем уместно, полагаю. А вот Удмуртия – это в религиозном смысле представитель другого полюса, и разница показательна. У Ижевска нет таких ярких героических моментов в истории, как у Волгограда. Бабушка моя выросла в Удмуртии, и можно сказать, что она не очень заметила, что была Вторая Мировая. Её отец ушел на войну, потом вернулся, с ранами, но живой. И никаких личных трагических моментов не случилось. Не было там ни голода, ни каких-то особых потрясений. Особенно в деревнях. И её сознания война мало коснулась. Совсем другие впечатления у её мужа – моего деда, который попал на оккупированные территории. В Удмуртии никогда не было масштабных боевых действий. А в Волгограде большинство сталинградцев, царицинцев были уничтожены уже в августовских бомбардировках 1942-го. Были те, кто выжил, эвакуировался, но если говорить о критической массе, то большинство погибли. Потом  - атеистический период, службы проходили только в одном храме – Казанском соборе. В Удмуртии не было уничтожения местных жителей и такого массового сноса церквей. И поэтому там сохраняется религиозная традиция, которой не священник учит, а которая передается от человека к человеку, в семье. Как и когда приходить в храм, как там себя вести, где стоять, какие праздники и обычаи соблюдать, рецепты блюд от матери к дочери. Там эти связи очень крепкие, это народная история, от поколения к поколению. В Волгограде такого нет. В силу того, что местные люди в массе были уничтожены, а с ними уничтожена и традиция. И сейчас для Волгограда христианство – это новодел. Наверняка, нужно какое-то время, чтобы это сформировалось в традицию семейную.

- В центре города строится большой храм, который должен стать кафедральным. Когда началось строительство, многие горожане были против. Да и до сих пор отношение неоднозначное. Это тоже из-за отсутствия традиции?

- Опять приведу пример Ижевска, в котором построили Михайловский собор. Когда-то он в городе был, потом его взорвали – ситуация очень параллельная с волгоградской. С момента уничтожения там тоже появился сквер, где гуляли горожане, потом он хирел, и ради церковной стройки уже в наше время его вырубили. Общественное мнение негодовало, люди вспоминали детство, когда сквер был цветущим и благоустроенным, и они там гуляли. Храм построили, территорию облагородили, и если сейчас в поисковике вы забьете «Ижевск. Картинки», на первой же из них, как основную доминанту, как визитную карточку увидите Михайловский собор. И те люди, которые ругались, теперь гуляют там и очень довольны красотой. Я уверен, что когда будет достроен собор Александра Невского, он будет прекрасно просматриваться и со стороны Аллеи Героев, и с других сторон, и тоже станет визитной карточкой города наряду с Мамаевым курганом. Горожане его оценят и полюбят.

- Мы живем в 21 веке, но у нас такой предмет, как история православной культуры вводят в школе с третьего класса, а физику начинают изучать только в седьмом. Такая последовательность нормальна?

- Здесь происходит подмена понятий. Основы православной культуры – это основы культуры. Это сугубо культурологический предмет, и ни в коем случае не религиозный. Знаем мы это или не знаем, нравится или не нравится, согласны или не согласны, но русский язык и русская культура, то, что мы видим вокруг себя, сформировано под влиянием христианства. Я уже не раз приводил пример с числом сорок. Двадцать, тридцать, пятьдесят, а на сорока логика с образованием числительных ломается, и возникает заимствование из греческого, которое пришло через церковную среду. И таких примеров кругом много. Мы этого не замечаем, не обращаем внимания. Для того чтобы понимать тот мир, в котором мы живём: русский мир, который сформирован христианством, русскую литературу, выросшую из христианства, до физики надо научить ориентироваться в культурных кодах, а потом уже и физика. Библия – крайне важная книга для верующих, но у неё есть ещё и культурологическое измерение. И весь современный мир, как бы мы не хотели чего-то другого, сформирован авраамическими религиями.

- Поведение молодого поколения по сравнению с предыдущими сильно изменено. Они часто не обременены имуществом, привязкой к местожительству, понятие семьи другое. Это больше люди мира, их мышление космополитично. Они ищут другие культурные коды на Гоа, в Таиланде, там, где путешествуют. Как вы собираетесь привлечь их к христианству, православию, привести в храм?

- Здесь можно действовать только единственным путем – христианской миссией. Есть такая история из второго-третьего века христианства. Про раба, который работал у верноподданного язычника. И когда было объявлено очередное гонение на христиан и предписано их выдавать, хозяин пришёл к своему работнику. Объяснил, что должен его сдать императору, но поскольку он и человек неплохой, и работает хорошо, то делать этого не хочет. Давай, говорит, сделаем так: мне не важны твои убеждения, ты живешь, как считаешь нужным, но я об этом не должен знать, ничего не видеть. Но если я замечу твои христианские проявления, извини, вынужден буду тебя сдать. Проходит два года такой жизни, работник ничего предосудительного не делает. А через какое-то время хозяин приходит к нему, падает на колени и говорит: научи меня, я хочу быть таким же, как ты. И это единственно возможная миссия, чтобы мы христиане были такими, к кому другие приходят учиться жить. Пока, надо признать, мы являем из себя, мягко говоря, не совсем таких людей.

- Это как в педагогике - работает только личный пример?

- Точно. А иначе мы оказываемся в странной ситуации. Давай я расскажу тебе о Христе, о Евангелии. Ну, давай. А к концу разговора возникает вопрос: ты всё классно рассказал, но объясни, почему ты сам такой негодяй? На эту тему уже есть сформированное оправдание: церковь – это лечебница, больница, куда все приходят лечиться, и я тоже живой человек. Это сравнительно недавняя байка. Изначально так не было. Христианское сообщество было крайне привлекательно с точки зрения нравственности. И если возникают вопросы нравственности, то уже нужно ставить вопрос по-другому: а насколько тогда мы христиане?

- Вы вошли в новый состав Общественной палаты …

- Да, был грех (улыбается). Шутка, конечно.

- Ну, что уж – грех. Прямо с корабля, образно говоря, вас выдвинули в Общественную палату Волгоградской области. Надо понимать, что вы сменили там отца Олега Кириченко, и это представительство от православного сообщества региона. Что для вас такая трибуна?

- Я пока ещё не понял и немного беспокоюсь по этому поводу. Я – человек в Волгограде и в области новый, и пока только осматриваюсь, с людьми знакомлюсь. А тут такое серьёзное дело, когда тебе говорят, что в Общественной палате ты представляешь православную часть общества. Но через какое-то время, если Бог благословит, я со всем разберусь, и тогда будем работать. Мне повезло с моим образованием: меня учили, что прежде, чем что-то говорить и делать выводы, надо изучить всевозможные источники. Так и поступаю.