Когда 16 октября 1978 года кардинал Феличи объявил в Ватикане: «Мы обрели папу!» – кто мог предположить, что первый в истории папа-славянин и первый с 455 года неитальянец на престоле святого Петра сыграет решающую роль в разрушении социализма. Но стачка на судоверфи имени Ленина в Гданьске летом 1980 года проходила под огромным портретом папы римского Иоанна Павла II. И руководивший забастовкой Лех Валенса отправился в Рим. Он встал на колени перед папой. Без избрания поляка на Святой престол «Солидарность» была бы невозможна.
14 АВГУСТА 1980 года на гданьской судоверфи началась забастовка из-за того, что уволили раздражавших начальство Анну Валентинович и Леха Валенсу. 15 августа забастовка распространилась на другие предприятия. В ночь на 17 августа образовался межзаводской забастовочный комитет, председателем избрали электрика Леха Валенсу.
У ворот верфи собирались толпы, забастовщикам приносили еду, одеяла, лекарства. Приходили врачи, священники служили мессу. Вспыхнула забастовка и в Щецине. И властям пришлось вступить в переговоры с забастовавшими рабочими. Правительственные комиссии возглавили заместители председателя совета министров Польши. После подписания 31 августа соглашения с рабочими в Гданьске возник первый в социалистическом лагере свободный профсоюз «Солидарность».
Руководителю Польши Эдварду Гереку пришлось уйти. Кресло первого секретаря ЦК в Варшаве занял Станислав Каня, несмотря на очевидную скромность его талантов. Именно тогда распространилась сомнительная шутка: «Лучше Каня, чем Ваня». Лучше терпеть слабую фигуру, чем вызвать недовольство советского старшего брата.
Сила веры
На события в католической Польше сильно повлияло избрание папой римским поляка Кароля Войтылы. Предшественник Иоанна Павла II – Иоанн Павел I, он же венецианский кардинал Альбино Лучани, провёл на ватиканском троне всего тридцать три дня. Казавшийся крепким, здоровым человеком папа скоропостижно скончался во сне. По официальной версии, от инфаркта миокарда. Поговаривали, что он был отравлен.
Его предшественники были пессимистами, и, казалось, церковь занимает оборонительные позиции. Поездки и выступления Иоанна Павла II, его мужественный облик – всё это порождало иллюзию силы и мощи католицизма. Он был наделён талантом влиять на аудиторию, притягивать к себе людей. В Москве с тревогой наблюдали за тем, как восторженно воспринимали поляки Иоанна Павла II. Когда все были испуганы будущим, папа говорил о грядущем с надеждой.
В Польше сохранилась фанатичная и склонная к миссионерству вера, для которой не существует никаких вопросов и никаких нерешённых проблем. Польша занимает четвёртое место в Европе по числу католиков. А по регулярности посещения церковных служб Польша – самая католическая страна.
В трагические периоды разделов католическая церковь воплощала в себе единство нации. Теперь поляки связывали с папой римским надежду на освобождение от надоевшей власти. Рабочие отстаивали не только право на забастовки, но и требовали транслировать по воскресеньям католическую проповедь по радио.
– Когда мы познакомились с Валенсой, я был в восхищении, – рассказывал мне советник «Солидарности» известный журналист Адам Михник. – Это был сон большевика – рабочий поднимает восстание против режима! Я из коммунистической семьи. Мой отец был членом ЦК распущенной Сталиным компартии Западной Украины, моя мать вступила в польскую Объединённую рабочую партию. В юности я был идеалистом, я думал, что общество можно реформировать. Конец моему идеализму пришёл в августе 1968 года, когда советские войска были введены в Чехословакию. Мы испытали вкус победы в августе 1980 года, когда создали «Солидарность». Власти называли нас агентами ЦРУ, и я тогда думал: они идиоты, да с ними просто невозможно иметь дело…
Власти пришлось подписать соглашение с руководством профсоюза, предоставив «Солидарности» официальный статус. Соглашение подписывалось на глазах всей страны, под объективами телевизионных камер. Когда настала очередь Леха Валенсы ставить подпись, он достал яркую сувенирную ручку, оставшуюся от визита в Польшу папы Иоанна Павла II, величиной с морковку.
Генерал Ярузельский
Западные политики не сомневались, что Москва сокрушит «Солидарность». Вопрос состоял в том, когда это произойдёт и с какой степенью жестокости.
Польша в 1981 году была близка к банкротству. Варшаве, которая набрала иностранных займов, предстояло вернуть двенадцать миллиардов долларов. Но денег в казне не было. Импорт упал, и в стране ощущалась нехватка продовольствия. Без финансовой помощи Запада полякам было не обойтись.
«Что делать или делать ли что-то вообще? – записывал в дневнике президент Соединённых Штатов Рональд Рейган. – Это первый прорыв в красном королевстве – Польша отходит от советского коммунизма. При этом её экономика в беде. Можем ли мы позволить, чтобы Польша потерпела катастрофу? Я не могу представить себе, что мы станем помогать правительству деньгами, но я за то, чтобы отправить продовольствие польскому народу».
В Москве тоже готовились оказать помощь Польше – другого рода. Комиссия политбюро попросила у Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева разрешения «на случай оказания военной помощи Польской Народной Республике» привести в полную боевую готовность три танковые дивизии и одну мотострелковую. Из запаса предлагалось призвать сто тысяч военнообязанных.
Брежнев сказал: повременим. Он рассчитывал, что поляки сами наведут порядок у себя дома. В феврале 1981 года генерал Войцех Ярузельский, которому очень доверяли в Москве, согласился возглавить правительство.
Брежнев принял в Крыму Каню и Ярузельского:
– Надежда защитить социализм путём переговоров, без использования всех возможностей власти вплоть до арестов – иллюзия… Не требует ли нынешняя обстановка введения военного положения?
Но Станислав Каня ничего не смог или не захотел сделать, и ему пришлось уйти. 18 октября на внеочередном IV пленуме ЦК ПОРП Ярузельский был избран первым секретарём. Он сохранил посты премьера и министра обороны. Вся власть концентрировалась в руках одного человека.
Польское руководство раскололось. Одни требовали уничтожить «Солидарность». Другие не хотели выступать против собственного народа. 5 декабря 1981 года Ярузельский сказал на политбюро, что после тридцати шести лет народной власти в Польше не остаётся ничего иного, кроме как применить полицейские меры против рабочего класса. Он опасался церкви, говорил: если архиепископ Юзеф Глемп выступит против введения военного положения, он превратится во второго Хомейни.
Нерешительность Ярузельского беспокоила Москву. Ситуация в Польше обсуждалась на заседании политбюро ЦК КПСС: «Из того, что говорит Ярузельский, ясно следует, что он нас водит за нос».
Руководитель Польши понял, что больше оттягивать решение невозможно.
12 декабря Ярузельский соединился с Москвой, сообщил о своих планах. Он не верил в успех. Сказал мелодраматически:
– Если план провалится, мне останется только пустить себе пулю в лоб.
13 декабря, в воскресенье, в шесть утра телевидение передало обращение Ярузельского к стране. Он сообщил о введении военного положения. В половине двенадцатого отключили всю телефонную связь и закрыли границы.
Леха Валенсу военные увезли из дома. С ним разговаривали вполне уважительно, называли «пан председатель». Он был в шоке. Никто из руководителей «Солидарности» не верил, что власти на это решатся.
Архиепископ Глемп призвал подчиняться властям, чтобы избежать кровопролития:
– Нет ничего важнее человеческой жизни. Вот почему я призываю к здравомыслию. Даже если мне придётся стать для этого на колени, я буду просить вас – не беритесь за оружие.
Впоследствии Войцех Ярузельский объяснял, что его решение было вынужденным: если бы он этого не сделал, Польша повторила бы судьбу Чехословакии. Многие поляки не согласны с Ярузельским, считают, что советское руководство не собиралось вводить войска в Польшу. Не хотело – это точно. Но если бы власть в Варшаве перешла к профсоюзу «Солидарность», позиция Москвы наверняка бы изменилась. В Чехословакию Брежнев поначалу тоже не хотел вводить войска...
Нобелевская премия
Брежнев позвонил Ярузельскому, чтобы подбодрить его:
– Вы приняли хотя и трудное, но, безу- словно, правильное решение. Иного способа спасти социализм, как твёрдой рукой подавить контрреволюцию, не существует.
В реальности советские руководители были не очень довольны линией Ярузельского, считали, что, совершив первый правильный шаг, надо идти дальше. Им не нравились попытки Ярузельского смягчить режим военного положения.
Советским руководителям не нравилось, что Ярузельский отказался посадить Леха Валенсу на скамью подсудимых и устроить показательный процесс.
А в Польше шли демонстрации, которые разгонялись. Такого масштаба протестов не было ни в одной социалистической стране. В ноябре отпустили Леха Валенсу. В Москве этого не понимали. Но у польских руководителей были иная история и иной менталитет. 16 июня 1983 года в страну приехал папа римский. Спустившись по трапу, он поцеловал родную землю.
Иоанна-Павла II принял Ярузельский. Генерал вспоминал, как от волнения у него тряслись ноги и подгибались колени. Через месяц он отменил военное положение. А в октябре Лех Валенса получил Нобелевскую премию мира. С социализмом в Польше было покончено.