Между Россией и Израилем прошла сирийская трещина

Трагедия с самолётом радиоразведки Ил-20, в результате которой погибли 15 российских офицеров, обнажила скрытую сторону сирийского конфликта, о которой было неприлично говорить. Как официально подтвердили в российском Минобороны, израильские ВВС ранее практически безнаказанно и с предварительным уведомлением Москвы наносили авиаудары по промышленной и военной сирийской инфраструктуре, а также по объектам «Хезболлы» и Ирана. И всё это при молчаливом согласии штаба нашей группировки войск и сил. В Интернете саркастически называли эту фантасмагорию «партнёрской войной». Ведь все игроки этого конфликта считаются нашими партнёрами.

У простого человека голова идёт кругом, и сразу вспоминается притча про друзей и украденные ложечки. Они, конечно, найдутся, но осадок останется. Об этом «АН» спросили старшего научного сотрудника отдела Израиля Института востоковедения РАН к.э.н. Дмитрия МАРЬЯСИСА.

Если друг оказался вдруг

– Дмитрий Александрович, хотелось бы понять, каков уровень близости между нашими странами, если у нас называют «подставу» израильских ВВС, которая привела к гибели нашего самолёта с 15 офицерами на борту, «цепью трагических случайностей»?

– Израиль последние несколько лет проявлял повышенную активность в отношениях с нами, в том числе в сфере безопасности, понимая, что Россия сегодня – самый эффективный игрок на Ближнем Востоке. Уже понятно, что США не справляются[end_short_text] с сегодняшними кризисами в регионе, например в Сирии. Мы же, пусть не без ошибок, но эти задачи решаем. Поэтому прагматично иметь хороший уровень контактов с Москвой, чтобы влиять на политическое решение проблемы после войны.

Минобороны Израиля, кстати, сделало несколько показательных шагов для облегчения работы наших лётчиков в Сирии. В частности, специально подобрали русскоязычных операторов связи, чтобы на родном языке предупреждать пилотов, что они нарушили границу, чтобы не допустить трагедии, как было с Турцией. Так что отношения серьёзные. Стратегическими их назвать нельзя, но тактическим партнёрством – вполне.

- Россия воюет за Асада в Сирии, причём совместно с Ираном и «Хезболлой». Израиль бомбит Асада и «Хезболлу», с Ираном вообще смертельные враги. Мы и Израиль – партнёры. Как удаётся совместить это, как говорится, в одной голове? Это очень похоже на геополитическую шизофрению...

– Россия в последние годы заняла очень интересную позицию на Ближнем Востоке – мы являемся равноудалённым игроком. Единственной внешней силой, которая имеет одинаково рабочие отношения со всеми игроками взрывоопасного региона. Это позволяет быть, так сказать, «честным посредником» между сторонами любого конфликта, если он есть, и вообще между странами. Такая позиция ценится Израилем, Сирией, Ираном, Палестиной…

Даже во время войны нужны надёжные и проверенные каналы связи, как официальные, так и неофициальные. Россия и есть такой проверенный «канал связи».

– Кто-то назовёт такую политику Кремля «слуга двух господ», а кто-то – «третейский судья». Что ближе вам?

– Точно не слуга. Я не вижу там таких «господ», у которых бы Россия могла быть слугой! У нас есть чёткое понимание национальных интересов, и мы действуем исходя только из них. Позиция «третейского судьи», или честного посредника, вызывает уважение и соответствует нашим интересам в этом регионе.

Без зонта, между струйками

– Израиль – главный стратегический партнёр США на Ближнем Востоке. 
С США у нас отношения, мягко говоря, сложные. Однако как-то Тель-Авиву удалось ускользнуть от введения против России санкций.

– Израиль вообще один из главным партнёров США в мире, а на Ближнем Востоке точно главный. Но к санкциям действительно не присоединился. Причём очень ловко. Когда было голосование в ООН, Израиль на голосование не явился, заявив, что у них, дескать, забастовка дипломатов (смеётся). Красиво умыл руки…

Но это соответствует национальным интересам и ясно даёт понять, что Израиль является самостоятельным государством, а не марионеткой в руках внешних игроков.

Такое решение в Кремле оценили. Сегодня Израиль становится одним из основных российских партнёров на Ближнем Востоке. И не столько торговых, так как это очень небольшой торговый оборот, в районе 3, 5 миллиарда долларов, сколько импортёр в нашу страну высоких технологий и изделий. Другие страны региона нам этого дать не могут.

Мы в основном экспортируем в Израиль сырьё: пшеницу, алмазы, углеводороды, лес и ещё немного горнорудного сырья. Ввозим же сезонные товары сельского хозяйства: картофель, редис, фрукты. А также станки, оборудование для сотовых операторов, технологии для сельского хозяйства и другую высокотехнологичную продукцию. Плюс туризм. Со своими 500–600 тысячами мы уверенно занимаем второе место по количеству туристов в Израиле после французов. К сожалению, нельзя сказать обратного. Но это вопрос не к Израилю, а к нам самим.

– В комментариях читателей израильских СМИ, которые сообщали о гибели наших офицеров и заявлениях МО и МИД РФ о вине Израиля, чётко видны два лагеря. Первый – Россия нам друг, и очень плохо, если отношения теперь испортятся. Второй: Россия – открытый враг израильтян, поскольку поддерживает Асада, дружит с Ираном и «Хезболлой». Комментариев примерно поровну. А какое у вас впечатление, что думают израильтяне о нас?

– Это полярные точки зрения, между которыми качается маятник общественного мнения. Большинство, как и в других странах и по другим вопросам, где-то посредине. В Израиле нет монолитного общества, следовательно, нет и единого мнения. Но, на мой взгляд, поспешная реакция Минобороны и МИД России качнули маятник в ненужную для наших отношений сторону.

Там, конечно, большая русскоязычная община, которая может давить на восприятие тех или иных событий. Но русскоговорящая она по факту принадлежности к бывшему Советскому Союзу. Например, много евреев, приехавших из Украины. А в силу сложностей между Москвой и Киевом они занимают крайне антироссийские позиции.

Кстати, многие коренные израильтяне действительно не могут понять, как Россия находится в союзе с Ираном и «Хезболлой», но поддерживает тесные контакты с Израилем. Это выглядит немного странно в их глазах.

– И что думаем мы о них? Какое отношение к жителям Земли обетованной у большинства наших граждан?

– Есть довольно много людей, причём в исполнительной власти и даже в МИДе, которые считают, что Израиль занимает непропорционально значимое место во внешней политике нашей страны. Среди рядовых россиян, согласно опросам общественного мнения, к Израилю сегодня больше позитивное отношение, чем отрицательное. Многие там побывали. Изменился тон СМИ. Если сравнивать Израиль с другими контрагентами геополитики, он, без сомнения, более дружественен к России.

– Как известно, существует несколько «башен Кремля», которые конкурируют друг с другом за внимание Самого, за ресурсы, за бюджет. Есть ли что-то подобное у них? Такая же жёсткая вертикаль власти?

– В Израиле не может быть никакой вертикали власти в нашем понимании этого термина. Почитайте, как критикуют премьер-министра Нетаньяху, скатываясь буквально к неприличным оскорблениям. Если бы у нас так критиковали Путина или даже Медведева, то всю прессу уже стёрли бы с лица земли. Но это специфика Израиля. Там солдат на равных может говорить с генералом, обращаясь к нему даже не по имени, а по прозвищу! Политическая культура такая же. Есть ли там дрязги? Конечно, есть! Есть мощное политическое движение против Нетаньяху? Конечно, он слишком долго у власти.

– Существует несколько типов капитализма. Американский – всю жизнь ты должен банкам (грубо говоря, финансовый). Есть европейский – более социальный (особенно североевропейский). Есть капитализм Залива (тоже разный, но верхушка всегда неприлично богата). Есть наш – без комментариев. Какой оскал у израильского капитализма?

– Вы не поверите, но в 1985 году в Израиле началась своя перестройка. Государство «всеобщего благоденствия» начало реформы по сокращению госсектора в экономике, приватизации, конверсии, сужению социальных гарантий. Там «работает» либеральная экономическая модель, со своей спецификой. Это олигархический капитализм в первоначальном греческом понимании этого термина. Свои израильские «семьи», которые в приватизационные 1990-е годы смогли приобрести законным путём и за прозрачные сбережения крупные активы, встали сегодня у руля экономики.

Параллельно очень активно развиваются инновационные стартапы цифровой экономики, экономики знаний, которые теснят этих старых акул капитализма. Но Израиль по-прежнему социальное государство, особенно в обеспечении своих стариков и инвалидов. Перераспределение богатства на пользу общества идёт через прогрессивную шкалу налогов. Всего действует 6 так называемых налоговых ступеней. Самые бедные платят 10% от доходов. Самые богатые – 47%. Средняя ставка подоходного налога – 40%.

Много в культуре ведения бизнеса заимствовано у США и Великобритании. Например, очень много венчурных фондов. Израиль – вторая после Кремниевой долины территория по объёму привлечённого венчурного капитала в мире. Но копирование чужих моделей идёт не слепо, как у нас, – взяли и посадили в чужую почву, а максимально приспосабливается к конкретным условиям, местным реалиям, задачам, чётко сформулированным национальным интересам. Велика роль монополий в том же сельском хозяйстве или банковском секторе. Сегодня государство пытается развернуть их немного к общественным интересам.

– У израильского правительства получается поставить монополистов в рамки приличия?

– Власть не очень сильно влияет на бизнес, а тот – на вл асть. Сказать, кто сильнее – слон или кит, нельзя. Но есть реально независимая и сильная судебная власть во главе с Верховным судом справедливости. Идёт процесс разделения власти и бизнеса. Последний стараются не допускать к политическим решениям, а бизнес обороняется от попыток государства навязать ему правила игры.

- Объявили бы в Израиле траур, если бы у них погибло сразу 15 офицеров ВВС и разведки?

– Несколько лет назад за ставшего известным капрала Гилада Шалита, который по своей глупости попал в плен, отдали 1027 заключённых-террористов! 1027 обменяли на одного капрала! В мае накануне Дня независимости Израиля есть государственный траурный день всех погибших воинов Израиля. Поэтому уверен – сразу был бы объявлен национальный траур…