Как работают диверсанты ДНР (Фоторепортаж)

 Их боится украинская армия. Они вплотную подползают к позициям ВСУ, а потом украинские СМИ сообщают о подрывах техники. Еще они воруют флаги прямо с позиций противника. В кино их называют диверсантами. Но на самом деле, они просто разведчики. Этот репортаж о командире взвода одного из подразделений разведки армии ДНР.

Группа уже ушла на километр, когда раздался первый взрыв. Потом еще один, и еще. Грохотал укрепрайон бойцов запрещенной в России террористической организации «Правый сектор». Там взрывалась техника.

[related_articles]

Нахулиганившие на украинских позициях бойцы взвода Олега Призрака выходили из-за линии фронта. Шли бодрым шагом по уже хорошо известной им лесной тропе, которую сами же и проложили. В рюкзаке у командира лежали два флага: правосековский и украинский. 

Он их только что снял с флагштоков укрепрайона противника, и теперь нес домой. Вместо одного из полотнищ Олег повесил российский флаг. И теперь над окопами националистов гордо развевался российский триколор.

«Мы их просто, решили немного наказать за безалаберное отношение к собственной безопасности», — вспоминает Призрак тот день, рассказывая о той вылазке.

Вообще, идея своровать флаги родилась спонтанно. Уничтожать технику изначально тоже никто не собирался. Основной задачей у взвода было наблюдение. Но уж слишком заманчиво трепыхались красно-черная и желто-синяя тряпки. И уж слишком вольготно себя чувствовали националисты на донецкой земле, находясь на окопах.

Группа Олега Призрака ползала между украинскими позициями где-то неделю. Парни подкрались практически вплотную к окопам противника, выискивали замаскированную технику.

«Как они там несли службу, это просто катастрофа с военной точки зрения», — вспоминают бойцы группы, которая была в той вылазке: «Могут автоматы побросать, ночью спят».

Прямо перед окопами националистов стояли флаги: украинский и «Правого сектора» (запрещенной в России террористической организации). Операция по их похищению была назначена на раннее утро. Ее возглавил непосредственно сам Призрак. Пришли заранее, рассредоточились по огневым точкам на случай боя, пересидели в посадке. Едва забрезжил рассвет, Олег выскочил из леса. С ним были еще двое бойцов.

Наблюдатели на окопах националистов спали. Поэтому флаги удалось снять без лишнего шума. Первая часть операции была выполнена успешно. На место украинских тряпок был водружен российский триколор. Саму территорию вокруг флагштока заминировали. После этого была заминирована техника: бронетранспортер, две БМП и танк. Взрывать все это сразу не стали, потому что было слишком рискованно. Украинская позиция находилась уже на первой линии обороны ВСУ, и до своих позиций разведчикам было слишком далеко.

«Судя по переговорам первым взорвался бронетранспортер», — вспоминает Призрак ту операцию: «Минут через пятнадцать взорвалась бэха. Видать начали проверять технику, она и взорвалась. А что взорвалось потом определить не удалось. Потому что третий взрыв был фактически спустя час после первых двух. Мы уже были на значительном удалении. Связь практически не ловила».

Случайная судьба снайпера

Это теперь Донецк. А до того была пара мест, которые нельзя называть. А еще Нагорный Карабах, а еще Афганистан, куда он поехал снайпером подразделения спецназа ГРУ.

«Я вообще, по «срочке» должен был стать танкистом», — вспоминает Олег как попал в Афганистан: «Но стал снайпером. После «учебки» поехал в Афганистан. В школе занимался пулевой стрельбой, был кандидатом в мастера спорта. На полигоне случайно пересеклись с парнем, с которым вместе призывались. Их офицеры отошли куда-то в сторону. Они одни стреляли. Я подошел, попросил дать мне пальнуть».

Ему дали пять патронов и разрешили пострелять пока офицеры не видят. Закончив стрельбу, Олег по привычке доложил об этом, и тут…

«Тут я услышал чей-то незнакомый голос», — рассказывает Призрак тот судьбоносный случай: «Дайте, говорит, ему еще магазин, пусть стреляет. Я поворачиваюсь (а когда стрелял не видел же, как он подошел), смотрю, а это особист стоит. Я магазин выпустил. Он мои данные записал. А потом у меня учебка закончилась на две недели раньше. Особист вызвал меня к себе, спросил люблю ли я жару. Я ему, мол, да ну как сказать. Он сказал придется полюбить».

Первая поездка на войну была страшной. До этого молодой парень видел ее только в фильмах. И там постоянно кого-то убивали. Олег сначала попал в Кабул, оттуда в Кандагар. В каких операциях он принимал участие в Афганистане рассказывать нельзя до сих пор.

Как Призрак попал на Донбасс

Прошедший уже не одну горячую точку Олег Призрак понимал, что дорога на Донбасс может быть в одну сторону. Он тщательно готовился к поездке. Решил все дела дома, и только потом собрался в путь.

Сначала Призрак добрался до Ростова-на-Дону, оттуда на такси до границы. Границу переходил пешком. Там снова на машине до Донецка, где его уже ждали в интернациональной бригаде «пятнашка».

«Когда приехал, обрадовало то количество добровольцев, которых я увидел», — вспоминает Олег Призрак день приезда: «Единомышленников было очень много. Причем они были не только из России».

Опыт и мастерство ветерана российского спецназа быстро заметили. Теперь Призрак — командир одного из подразделений разведки. Упомянутая в самом начале операция с флагом — лишь одна из рядовых вылазок. Их было много.

«Было и такое, что 16 человек выдвинули линию фронта на километр вперед», — вспоминает Олег свои подвиги: «Это было в начале лета прошлого года.»

Позиции армии ДНР находились на склоне горы. Украинский наблюдательный пункт занимал более выгодную точку.

«С нее была видна территория глубиной 11 километров. И по линии порядки 18 километров противник мог просматривать нашу территорию», — объясняет Призрак предварительный расклад.

Украинский наблюдательный пункт был хорошо вооружен и укреплен. Там была пулеметная точка с крупнокалиберным станковым пулеметом. Кроме того, рядом стоял бронетранспортер. Продумывая операцию, Призрак внимательно осмотрел подходы, определил зоны возможного прострела.

«План был простой: подойти как можно ближе и как можно тише», — вспоминает Призрак тот день.

Дальше действовали по обстоятельствам. А они были таковы, что обзор с высоты идеальный. Пройти можно либо по полю, либо по «зеленке».

«Мы шли по краю зеленки»,— вспоминает боец подразделения Призрака с позывным Мариуполь. Он участвовал в той операции: «Была практически безветренная погода. Для скрытного передвижения это плохое условие».

При штиле ветки деревьев не качаются. Поэтому в «зеленке» можно заметить движение. В безветренную погоду все движения должны быть плавными, а главное медленными. А это усложняет операцию, растягивает ее по времени.

Безветренная погода сыграла плохую службу. Противник заметил движение в сторону своих позиций и поднял беспилотник. Впрочем, было уже поздно. Группа Призрака уже занимала украинские окопы.

Занять украинские позиции удалось без единого выстрела. Призрак со своей группой, просто, зашел на наблюдательный пост. Он оказался пустым

«Они либо заметили наши передвижения и бросили позиции, либо это был просто дневной пост, и на ночь они просто ушли», — рассказывает Призрак про ту операцию: «Мы зашли туда с утра-пораньше. Видно было, что позиции обжитые, свежие. Видно было что там находились люди, причем они были там совсем недавно. Но там никого не было. Они просто ушли».

Заняв позиции противника, Призрак подал сигнал пехотинцам. Спустя два часа они подошли по уже протоптанной разведчиками тропе. Так Донецкая народная республика взяла под свой контроль еще один километр своей собственной земли. Через несколько часов бойцы ВСУ пытались отбить пост. Сделать это им не удалось.

Результатом операции стало укрепление позиций армии ДНР. Расстановка сил на этом участке фронта поменялась и теперь уже Донецкая народная республика вела наблюдение за «территорией глубиной 11 километров, и по линии порядки 18 километров».

За выполнение задание самого Призрака наградили орденом, а бойцов его группы медалями. Соответствующий приказ уже подписан. Награды должны прийти в ближайшее время.

Повседневная работа

Идем колонной, дистанция семь метров друг от друга. Задача — наблюдение за позициями противника. Это повседневная работа взвода Олега Призрака. На Донбассе перемирие. Пушки молчат. В середине сентября ожидается наступление со стороны противника, вот взвод Призрака и ходит наблюдать за тем, что происходит на окопах ВСУ.

Потом их данные появятся в сводках. Если удастся обнаружить что-то эксклюзивное, например, в зоне соприкосновения будет замечена запрещенная минскими соглашениями тяжелая техника, информационный центр минобороны ДНР даже расскажет об этом на своем брифинге. Но таких сведений бывает не так много. Как правило, информация, которую предоставляет Призрак командованию, носит специфический военный характер. Она интересна министерству обороны, позволяет вовремя среагировать на возникающие с украинской стороны угрозы. Вот, с целью выяснить, чем прямо сейчас угрожают ВСУ армии ДНР на одном из участков фронта, мы и выдвигаемся колонной на дистанции семь метров друг от друга.

Дорога, по которой мы следуем, протоптана еще неделю назад. Тропа давно разминирована. Теперь там стоят только свои растяжки. Они тоже опасны. Вообще, в минно-взрывном деле нет такого понятия, как своя либо чужая мина или граната, установленная на растяжке. Как только она установлена и переведена в боевое положение, мина уже ничья. Она живет своей жизнью, и если к ней подойдет человек, который ее установил, может сработать так же, как если бы это сделал кто-то другой.

Вот, и теперь боец доходит до лески, которая прячется в траве. Он присаживается рядом, и словно прикрывает ладошкой участок над нею. Так разведчик показывает следующему за ним товарищу место установки растяжки. Он внимательно смотрит в свой сектор, краем глаза поглядывая за товарищем: принял ли тот сигнал.

Через несколько секунд подходит второй боец. Он легонько хлопает боевого товарища по плечу, показывая, что готов сменить его. Первый разведчик осторожно перешагивает леску, второй остается на его месте. Таковы правила прохода группы, они написаны кровью. Торопиться нельзя. В Чечне были случаи, когда бойцы просто обозначали место протяжки лески и продолжали движение. Следующие за ними разведчики чересчур увлекались наблюдением за своим сектором и срывали растяжку.

Мы добираемся до наблюдательного поста. Место указывать нельзя. Можно сказать, лишь, что отсюда хорошо видно дорогу, по которой ездят грузовики ВСУ. Смена три человека. Один наблюдает, один спит, еще один в отдыхающей смене. Это не значит, что боец расслабляется. Он обеспечивает быт и следит за подходами. К группе могут подкрасться украинские диверсанты, и тогда придется несладко.

На дороге, за которой наблюдают разведчики, останавливается легковой автомобиль. Издалека видно плохо, но похоже из машины выходит человек в камуфлированных штанах и бронежилете. Наблюдатель делает запись в журнале и снова прикладывается к биноклю.

Вообще, удобнее смотреть в монокуляр, но его нет. Бинокль эффектно смотрится в кино. В жизни ты в него дольше пятнадцати минут смотреть не сможешь: устанут глаза. Поэтому смотреть приходится одним глазом. Второй открыт. При достаточной сноровке особых неудобств такой способ наблюдения в бинокль неудобств не вызывает. Зато смотреть можно сколь угодно долго. Когда устает один глаз, наблюдатель прикладывается к окуляру вторым глазом.

Наблюдение — это обычная работа разведчиков. Спецоперации бывают, но далеко не всегда. Гораздо чаще бывают так называемые «холостые» выходы.

«Бывает такое, что вызывают на тот или иной участок», — рассказывает Призрак о своей повседневной работе: «Бойцы на позициях заметили бронетехнику, которая начала выезжать в каком-нибудь участке серой зоны. Мы приезжаем, спрашиваем где. Они нам показывают: мол, примерно там. Приходим, а там следов ноль. Следы зайца видно, вот, он недавно пробегал. Наши следы видно, потому что мы только что пришли. А следов бронетехники нет, хотя она там точно «натоптать» должна была».

«Мы у них спрашиваем зачем суету поднимаете?» — рассказывает Тимофей Тимоха, боец взвода Призрака: «Они говорят, точно там техника была. Прилетало с той стороны. Скорее всего, техника была где-нибудь гораздо дальше, совсем на другом участке. А то, что долетало, было уже на излете».

Как попасть к Призраку

Рота в которой служит Призрак считается одной из самых лучших. Попасть сюда считается великой удачей. Это настоящее боевое подразделение, которые практически постоянно на вылазках. А взвод Призрака — один из лучших. Олег очень тщательно отбирает тех, кто будет служить у него.

«Бывает такое, что человек спрашивает сколько платят, какой у нас график работы», — объясняет Призрак свои принципы отбора разведчиков в свою группу: «Я говорю: платят так же как везде. А графика у нас нет. Мы не работаем, а служим».

Тех, кто спрашивает про график и про работу, Призрак сразу отметает. Служба круглосуточная. Приказ подняться по тревоге может поступить в любой момент. На сборы отводится два часа. Этого времени хватит только, чтобы собрать все, что необходимо для вылазки.

Вторая категория бойцов, с которыми Призрак тоже прощается — не желающие учиться.

«Если я вижу, что он сам не интересуется, а ходит на занятия просто, потому что это нужно, я тоже предлагаю ему поискать другое подразделение», — делится командир взвода принципами подбора кадров в свое подразделение.

Именно эти принципы отбора личного состава и превратили группу Призрака в одну из самых лучших и боевых в Донецкой народной республике. Эта группа способна заминировать технику прямо на позициях противника. И эта группа способна без единой потери забрать наблюдательный пункт, занятый бойцами ВСУ.