В дорожно-транспортных происшествиях каждый день гибнут люди. Часто — невинные. Но дорожные трагедии, промелькнув в новостных лентах, не закачиваются: в каждой аварии должен быть виновный. И вот тут в дело вступают следователи. Именно от их профессионализма, желания восстановить реальную картину ДТП и объективности зависит, кто окажется пострадавшей стороной, а кто — на скамье подсудимых. Необходимо исключить малейшую вероятность ошибки, а значит — проверить абсолютно все версии, найти всех свидетелей происшествия и до сотых долей секунды восстановить события. Если этого не происходит, возникают сомнения, которые чреваты роковой ошибкой.
В Северском районном суде рассматривается уголовное дело в отношении Натальи Юрковой, которую следствие посчитало виновницей ДТП со смертельным исходом, произошедшего в августе прошлого года. Уже прошло два заседания, но ясности в этом деле так и не появилось. Участники выдвигают диаметрально противоположные версии произошедшего. Представим обе, но начнем с неопровержимых фактов.
В 9 часов 10 минут 6 августа прошлого года на автодороге «Подъезд к станице Убинской» (0 + 793,8 м) произошло ДТП. В этом месте к трассе примыкает второстепенная дорога, ведущая к психоневрологическому интернату. Двигаясь со стороны станицы Северской, автомобиль Toyota Sienta под управлением Н. Н. Юрковой совершил левый поворот на эту дорогу. Двигавшийся во встречном направлении «ВАЗ-21074», за рулем которого сидел Ширяев, врезался в иномарку. В результате одна пассажирка отечественной машины погибла, другая получила травмы и попала в больницу. Что касается водителей, то мужчина пострадал незначительно и от госпитализации отказался. А Наталья Юркова попала в больницу с переломами и сотрясением — ее диагноз важен, так как в результате ДТП она на время потеряла память, что подтверждено врачами, но в то же время не дало возможности с самого начала полноценно участвовать в следственных действиях. Теперь версии.
Показания водителя Ширяева в суде сводятся к следующему: трасса была свободная, видимость хорошая, ехал по своей полосе «с обычной скоростью», перед перекрестком со второстепенной дорогой метрах в 15—20 неожиданно увидел медленно двигавшуюся по встречке иномарку, затормозил, попытался уйти вправо, но аварии избежать не удалось — ударил иномарку в правую переднюю (водительскую, так как данная «тойота» праворульная) дверь. По его версии, столкновение произошло на его полосе, но со смещением на второстепенную дорогу. В целом же ДТП он не помнит, потому что всё случилось мгновенно и прошло много времени.
Версия Натальи Юрковой иная. Из ее показаний следует, что она ехала по дороге и заблаговременно до маневра включила левый поворот. Навстречу ей медленно двигалась светлая машина. Остановившись перед поворотом, Юркова увидела, что встречный автомобиль довольно далеко и практически остановился. Убедившись в безопасности маневра, она повернула налево и, уже съехав на второстепенную дорогу, почувствовала удар. И ударила ее машина темно-зеленого цвета, а не та, что была ближе. То есть, по ее версии, ДТП произошло из-за того, что Вячеслав Ширяев, ехавший позади светлой машины, пошел на обгон тихохода по обочине и в результате столкнулся с ее машиной, но уже на примыкающей дороге, а не на своей полосе. Достаточно ли при таких вводных, чтобы судить женщину?
При изучении материалов дела у меня создавалось ощущение, что версия о выезде на встречку и виновности Юрковой сразу стала основной и иные варианты не учитывались.
Так, кроме участников трагедии, которые в суде заявляют, что не полностью помнят произошедшее, картину ДТП помогал изначально восстанавливать единственный свидетель, который, по его же показаниям, ехал за Юрковой, но через две машины. Любой водитель скажет, что рассмотреть детали происшествия при таких условиях довольно проблематично. Ходят слухи, что свидетель по удивительному стечению обстоятельств оказался хорошим знакомым одного из участников данного происшествия, а потому сомнения в его показаниях только возрастают.
Далее, в деле нет никаких сведений о машине светлого цвета, которую описывает Юркова. Нет также указаний на то, что ее вообще искали. Хотя в наше время, когда все трассы находятся под тотальным видеоконтролем, это задача чисто техническая: известно время, цвет, направление. Где свидетели, которые находились в двух машинах между автомобилем Юрковой и основным свидетелем? На этот вопрос следствие тоже не дает ответа.
Далее о схеме ДТП. Примечательно, что ее составляли без главной подозреваемой, основываясь исключительно на показаниях единственного свидетеля и второго участника ДТП. Более того, даже после относительного выздоровления Юрковой, когда к ней стала возвращаться память и она физически смогла участвовать в расследовании, ее показания на месте происшествия не проверялись, следственный эксперимент — очень важное мероприятие по данной категории дел — с ее участием не проводился. Слова же Ширяева приняты безоговорочно, хотя и тут есть поводы для размышлений.
Например, любой водитель знает, что первая реакция при опасности — тормоз в пол. Это рефлекс. Если «тойота» двигалась по встречной полосе, а заметил ее водитель «семерки» максимум в двадцати метрах, у него реально не было шансов уйти от удара, потому что при экстренном торможении машины, не оборудованные антиблокировочной системой (АБС), неуправляемы и руля не слушаются. Но со слов же Ширяева иномарка ехала медленно. Это значит, что на встречке она появилась не сразу, как при обгоне, а с задержкой, что дает время на принятие решения. А теперь просто представьте: пустая дорога, ни ям, ни выбоин, навстречу по своей полосе едет машина, а потом бах — и она уже еле ползет по встречке в двадцати метрах от тебя. Что-то тут не складывается. При неожиданном появлении хоть один из фигурантов должен ехать быстро или выскакивать из-за препятствия, но по материалам дела все перемещались только с разрешенной скоростью и даже медленнее, и проверялась ли версия выезда «семерки» на обочину? И таких нестыковок в томах уголовного дела масса. Можно ли при таком качестве следствия гарантировать, что за решеткой не окажется невиновный?
Следующее заседание суда по этому делу — уже третье по счету — назначено на 26 июня. Мы обязательно будем на нем присутствовать и расскажем обо всех перипетиях. И хотя итог пока неясен, очевидно одно: судье не позавидуешь — все ждут справедливого и мотивированного решения, а принять его можно, только взвесив все факты, исследовав все доказательства, проверив все версии. Но как это сделать, если при знакомстве с материалами уголовного дела возникает больше вопросов, чем находится ответов.
Игорь ПРИЛУКИН