В нашей стране мусорная отрасль всегда имела серо-чёрные оттенки: оборот наличных денег, несанкционированные свалки, организованные преступные группы, квазиэкологи, тотальная коррупция. В общем, была создана идеальная среда для того, чтобы эта отрасль ещё десятилетия не смогла встать на ноги.
ТАКИЕ условия отпугивали серьёзных инвесторов. Но в последние два года вектор развития начал меняться. На федеральном уровне были приняты принципиально новые нормативные акты. Мы получили территориальные схемы, которые полностью перекроили слаженные, пусть и кривые, потоки мусора в регионах. Но в то же время появились гарантии для загрузки отходами новых современных объектов.
Возникли понятия регионального оператора – эдакого монополиста в сфере обращения с твёрдыми коммунальными отходами в регионе. Но имеющего чёткие обязательства по модернизации этой системы в рамках своей зоны ответственности и оператора – партнёра регоператора в этом совсем не простом деле.
Все эти нововведения породили в ряде регионов войны мусорных элит. Мусорные короли, по двадцать лет возившие отходы на старые советские свалки и получавшие за это деньги, столкнулись с новыми игроками, которые пришли в контролируемый ими регион и перекроили мусорную карту по-своему. Это им не понравилось. В ход пошли все возможные инструменты. Постсоветские – физическое и административное давление. И инновационные – вбросы через соцсети, общественные советы местных Росприродназдора и Роспотребнадзора, интернет-троллинг.
Бои на мусорном фронте ведутся, несмотря на то что в большинстве регионов регоператоры уже выбраны и территориальные схемы утверждены. И всё это тормозит развитие отрасли. Сюда накладываются ещё и недоверие, наша неряшливость и ограниченность мировоззрения, недофинансирование.
Недоверие сквозит во всём. Люди не доверяют друг другу, власти, бизнесу, иностранцам, тому, что написано и сказано по телевизору, и так далее. «Всех купили» – вот что я слышу, когда в защиту той или иной позиции привожу мнение надзорных органов. Но полтора года моей работы в Общественном совете Росприроднадзора РФ показали, что процедурно и бюрократически это ведомство – одно из наиболее прозрачных и people friendly. Конечно, не без перекосов на местах.
Так, я получаю десятки обращений с жалобами на действия этого надзорного органа через аппарат уполномоченного при президенте РФ по защите прав предпринимателей. Сегодня в экологическом законодательстве около 800 явных абсурдов, тавтологий, порочных циклов и даже несуществующих понятий. И нам предстоит долгий процесс приведения всего этого в порядок.
Являясь омбудсменом в области экологии и природопользования, я предложил уполномоченному по защите прав предпринимателей Б.Ю. Титову внести в доклад президенту РФ В.В. Путину системные проблемы, которые требуют срочного решения. В следующем докладе мы сфокусируемся только на мусорной отрасли.
Сегодня недофинансирование здесь критическое. Получить системное финансирование крайне сложно. Пока банки, долгие годы боявшиеся кредитовать мусорную сферу, наблюдают за ситуацией.
Например, обязательно должна быть залоговая масса с коэффициентом 1, 6, финансово-технический аудит, мусорные лицензии, включение в территориальную схему, договоры, проекты, личные средства. В итоге финансирование получают только единицы, в то время как свободные деньги есть у очень небольшого количества активных игроков на рынке.
В то же время принято множество стратегических программ, резолюций высоких форумов, международных соглашений, но в реальности по ним невозможно работать.
Приведу пример из своего практического опыта создания площадок временного накопления отходов в многострадальной в экологическом плане Московской области. Мусорная реформа здесь запущена, меры по долгосрочному решению очевидны: сжигание на заводах Ростеха и строительство экотехнопарков. Один из таких проектов на собственной территории в 72 га я и предпринял в Рузском городском округе.
Этапы приобретения земли, проектных работ, геологических изысканий, выбора технологии, получения технических условий по подключению к энергомощностям области и определения списка подрядчиков остались позади. Казалось бы, вкладывай деньги и строй завод по глубокой переработке отходов, где из входящего потока мусора будет оставаться к полигонному захоронению, а потом к сжиганию не более 25%. В виде готовой продукции появятся товарное вторичное сырьё, компост, альтернативное топливо для цементной индустрии. Но не тут-то было.
В нашей стране набирают обороты движения, развитие которых будет тупиком как для его участников, так и для отрасли. Первое напоминает американо-английское NIMBY, что значит Not In My Back Yard – сопротивление любому инфраструктурному строительству вблизи мест проживания протестующих. Второе – BANANA (Build Absolutely Nothing Anywhere Near Anything). Их участники отличаются скандальными заявлениями и жёсткими действиями, но парадокс: после народного схода по поводу строительства современного мусороперерабатывающего комплекса на лужайке населённого пункта остались горы окурков, мусора, бутылок.
Представленный нами на народном сходе 30 апреля проект встретил жесточайшее общественное сопротивление по классической схеме движений NIMBY или даже BANANA, но с русским акцентом. Сам сход был на редкость организован и поставлен по определённому сценарию, чья-то невидимая рука дирижировала настроениями людей.
Камеры, микрофоны, мощные колонки, стрим в Сети, раскрученные хештеги, одинаковые мандаты для голосования, чётко поставленная и местами заученная или зачитанная по бумажке речь «простых» жителей на меня, как инвестора, произвела сильное впечатление.
«Нет, нет и ещё раз нет», – кричала толпа, вскидывая по команде в воздух жёлтые мандаты. При этом люди толком и не знали, против чего голосуют. В их представлении смешалось всё: и сжигание, и захоронение, и переработка, и все самые «ужасные ужасы», которые произойдут на свете, если на территории округа появится современный завод. Но мало кто из участников схода понял, что выглядит завод как дилерский центр иностранного автомобильного концерна и что он обеспечит развитие инфраструктуры окрестностей, которые сейчас представляют собой изрытые годами песчаные карьеры.
В итоге мусор не вывозится неделями, контейнерные площадки в округе забиты доверху. В посёлке Сычёво Волоколамского района, который находится ближе всего к планируемому заводу, дело идёт к настоящей экологической катастрофе. Вонь от контейнеров стоит прямо в центре города, птицы разносят заразу, фильтрат вытек и уже высох на незащищённом грунте. А в это время сычёвцы запускают флешмоб с картинками в инстаграме, какие красивые карьеры при закате летом.
В реальности в эти карьеры уже валят мусор прямо на склоны, поскольку другого места захоронения нет – полигоны Ядрово и Храброво мусор не возьмут. Скорее всего, от карьеров к лету останутся одни фотографии.
Моя бизнес-команда разработала масштабный проект, который был согласован в нескольких инстанциях, поддержан местной властью. Мы начали вычищать площадки от мусора, который лежал уже второй месяц. И что бы вы думали? Принять отходы мы смогли только после вмешательства Росгвардии.
Ситуация с экологией в области на грани коллапса. Но она выгодна каким-то радикальным силам, которые откровенно спекулируют на страхах населения за свои жизни и здоровье.
По непонятной причине мусор возле жилых домов, крысы, смрад и зараза стали считаться нормой, а перемещение и нахождение отходов на предприятии с четырьмя степенями защиты (песок, слой геотекстиля, полимерная мембрана, опять слой геотекстиля и ещё сверху тканевое покрывало) – экологическим варварством.
По сути, решение этих проблем – не задача инвестора и жителей. Необходим общественный договор между властью, бизнесом и населением, где все стороны получают гарантии и систему контроля. Вопрос в том, готовы ли стороны договариваться?
Ильдар НЕВЕРОВ,
учредитель ООО «Экотехнопарк», бизнес-омбудсмен по экологии, председатель комитета по экологии «Деловой России»