Аргументы Недели → Общество № 19(612) от 17.05.18 13+

Как не запутаться в сетях

, 20:21

Госдума приняла в первом чтении законопроект о регулировании социальных сетей, наделавший много шума. Под него подпадают такие сайты, как «ВКонтакте», «Одноклассники», «Фейсбук», «Твиттер», «Инстаграм» и прочие. Главные нововведения заключаются в том, что владелец соцсети, во-первых, обязан создать её представительство на территории России, а во-вторых, должен в течение суток «ограничивать доступ или удалять по заявлению пользователя социальной сети распространяемую в ней информацию, которая явно направлена на пропаганду войны, разжигание национальной, расовой или религиозной ненависти и вражды, недостоверную и (или) порочащую честь и достоинство другого лица или его репутацию информацию, иную информацию, за распространение которой предусмотрена уголовная или административная ответственность». «АН» обратились за комментариями к депутатам.

Леонид Левин, председатель комитета Госдумы по информационной политике, информационным технологиям и связи, член фракции «Справедливая Россия»:

– Авторы законопроекта, по их словам, перевнесли его из-за кемеровских событий, когда чудовищные по цинизму фальшивки бездумно тиражировались в соцсетях. Это вело к причинению дополнительных страданий близким погибших. Уже не первый раз в обществе появляются идеи по введению регулирования соцсетей. Ранее необходимость такого закона обсуждалась, когда мы столкнулись с распространением лженовостей о количестве погибших во время наводнения в Крымске.

– Существуют ли подобные законы за рубежом?

– Аналогичный закон действует в ФРГ, он послужил моделью для исходного законопроекта наших коллег – депутатов Сергея Боярского и Андрея Альшевских. Собственно, значительная часть аспектов, затруднивших принятие законопроекта Государственной думой в его первой версии, была связана с тем, что форма этой инициативы слишком отличалась от принятой в отечественном законодательстве.

– Наряду с привычной формулировкой «разжигание розни» законопроект содержит менее привычную – «пропаганда войны». Что это такое? Не получится ли так, что «пропагандой войны» заклеймят призывы к более активной помощи населению Донбасса, Приднестровья, Сирии?

– Под войной в определении «пропаганды войны» в нашей стране традиционно понимают агрессивную войну. Поэтому опасения, что кто-либо из наших граждан может пострадать за призывы к защите соотечественников или к оказанию помощи законным правительствам, скорее всего, беспочвенны.

Сергей БОЯРСКИЙ, член фракции «Единая Россия», соавтор законопроекта:

– Требование к иностранным соцсетям открыть свои представительства в России – это краеугольный камень нашего законопроекта. Сейчас отечественные и иностранные соцсети находятся в разной ситуации. На своих можно пожаловаться, к ним можно обратиться, можно вести диалог в суде с их юристами, а иностранные соцсети, несмотря на их бурный рост и популярность в России, пока так и не открыли своих представительств. Теперь это станет нормой, прописанной в законе, и мы надеемся, что они проявят к ней уважение. Представительство может иметь любую организационно-правовую форму, мы не делаем никаких ограничений.

– Представительство нужно для того, чтобы можно было в случае необходимости схватить администратора соцсети за руку?

– Чтобы осуществлять оперативное юридическое взаимодействие. Это просто неприлично – зарабатывать на рекламных бюджетах за счёт российских пользователей и при этом не иметь в России уполномоченного лица, которое могло бы отвечать по обязательствам и вести диалог в правовом поле страны, где работает и зарабатывает данная соцсеть.

– Представим себе ситуацию: владелец соцсети, чтобы не нарушать закон, удаляет информацию по просьбе пользователя, а затем идёт в суд и принимается доказывать, что эта информация не противоречит законодательству. Что дальше? Война экспертиз?

– Вы моделируете ситуацию, неприменимую к нашему закону. В судах можно спорить, например, относительно ущерба для деловой репутации: имел человек в виду нечто или не имел, оценочное у него суждение или не оценочное. А в нашем случае запрещается достаточно однозначная информация, и я не думаю, что могут возникнуть какие-то особые трактовки, разве что в исключительных случаях. Согласно нынешнему законопроекту, пользователь, выступая как самостоятельная единица, как внутренний регулятор, указывает владельцу соцсети на однозначно противозаконный контент, размещённый в ней: на пропаганду наркотиков, экстремизм, разжигание войны, призывы к беспорядкам, детскую порнографию. Словом, мы запретим то, что уже запрещено, то, что и так уже блокируется.

– Тогда какая необходимость в вашем законопроекте?

– Мы выделяем площадки соцсетей как большие информационные ресурсы, приравнивая их к новостным агрегаторам, поскольку соцсети бурно развиваются именно в этом качестве. Нужно распространить на них запрет, который прописан в законе об информации и работает в отношении новостных агрегаторов, – запрет на публикацию общественно значимых недостоверных сведений.

Все те, кто скептически или с опаской относится к нормам регулирования, воображают какие-то крайние варианты. Это, наверное, справедливо. Но мы исходим из того, что соцсети уже сейчас – по воле владельцев – занимаются самоочищением, блокируя подобный контент. Владельцы сами заинтересованы в том, чтобы их площадки были легальными, чистыми. Другое дело, что у них рук не хватает. Недавно в комитет по экологии активисты представили ссылки на живодёрство в соцсетях (фото и видео, где убивают животных). Мы передали эти ссылки владельцам соцсетей – и те приняли их с благодарностью, тут же удалив этот контент. Таким образом, наш законопроект – вещь взаимовыгодная. Он упрощает жизнь и пользователям, и владельцам.

– Эффективность законов можно оценить по количеству и качеству перемен за определённый период времени. Как планируется оценивать эффективность этого закона после его вступления в силу? Какие предполагаются перемены и на каком временном отрезке?

– Сложно сказать. В течение года-двух практика покажет, насколько эффективны те механизмы, которые мы предложили. Закон – живое явление. Он может и должен трансформироваться вместе с изменяющейся картиной мира. Мы будем оперативно вносить правки. Необходимо, чтобы все участники процесса ощущали себя не в состоянии противоборствующих сторон, а в состоянии коллег-единомышленников, решающих одну большую задачу. Противопоставлять себя закону и регуляторам – означает тормозить процесс наладки тех принципов, которые в любом случае будут введены. Весь мир идёт по этому пути.

– Какая ответственность грозит соцсетям в случае нарушения предлагаемого закона?

– Штраф от 5 до 50 миллионов рублей для юрлица (заметим, что все действующие в России соцсети являются юрлицами).

Евгений РЕВЕНКО, член фракции «Единая Россия», заместитель секретаря генерального совета партии «Единая Россия»:

– Если говорить о фейках (fake news, фальшивые новости. – «АН»), которые продуцируются внутри социальных сетей, то приходится констатировать: соцсети стали играть роль сарафанного радио, и потому от общества требуются некие усилия, чтобы если не ликвидировать, то хотя бы минимизировать объём производства этих фейков. Я полагаю, ответственность за это должны нести не только представители администрации социальных сетей, но и сами пользователи, которые сознательно распространяют информацию, не соответствующую действительности.

– А если несознательно? Если пользователь сам оказался жертвой дезинформации?

– Сознательное распространение, несознательное – это, возможно, предмет уже другого законопроекта. Нужно также смотреть, какое количество подписчиков у пользователя. Если у тебя пять тысяч подписчиков, или десять, или пятнадцать, или четыре с лишним миллиона подписчиков, как у некоего видеоблогера Соболева, который во всеуслышание говорил, что в Кемерово погибли не 64, а 300 человек (откуда он взял эту цифру?), – в таком случае пользователь должен нести ответственность за свои слова.

– Мы обратились к вам за комментарием не только потому, что вы депутат, но и потому, что вы журналист, а значит, можете взглянуть на эту проблему не только глазами власти, но и глазами распространителей информации.

– Как журналист я хочу отметить юридическое неравенство журналистов и блогеров. Даже маленькая районная газета, тираж которой не превышает двух-трёх тысяч экземпляров, несёт ответственность за то, что она публикует. А блогеры, у которых миллионы подписчиков, не несут вообще никакой ответственности. Хоть трава не расти.

– Год назад в Думу уже вносился законопроект об ужесточении контроля над соцсетями, и тогда вы высказались о нём отрицательно.

– Тот законопроект был совсем другим, и внёс его другой депутат – Виталий Милонов. В частности, там предписывалось, что регистрироваться в соцсетях можно только с 14 лет и строго по паспорту. Я понимаю, что именно тревожит моего коллегу, но его тогдашняя инициатива кажется мне эмоциональной и нежизнеспособной. Не могу представить себе механизм её реализации. Как это администрировать? Мы должны принимать законы, которые понятны обществу. Мы устанавливаем правила для общества, и оно должно принимать их. Иначе столкнёмся с эффектом правового нигилизма, когда принятый закон не исполняется.

Прежде всего нам нужно думать не о каких-то излишних барьерах, а о том, как привить культуру и, если угодно, гигиену пребывания в такой среде, как Интернет. Вот что важно. Многие не понимают, «что такое хорошо и что такое плохо» применительно к Интернету. Он им кажется каким-то невнятным пространством, где можно выражаться как угодно – вплоть до мата. Нужно донести до людей, что Интернет точно такое же публичное пространство.

– А нет ли сейчас спешки?

– Законопроект пока принят только в первом чтении, и, я предполагаю, в рамках второго чтения будет сделана существенная детализация, чтобы исключить риски злоупотреблений, чтобы не сужать территорию свободы. Вне сомнения, свобода слова должна находиться под защитой закона. И в то же время она не должна нарушать прав других людей. Будем взывать к совести интернет-пользователей. На разных чашах весов лежат свобода и совесть с ответственностью.

Дополнительный аргумент

Пётр ТОЛСТОЙ, заместитель председателя Госдумы, член фракции «Единая Россия»:

– Об ограничении конституционных прав граждан, в данном случае – права на свободу слова, говорить не приходится. Все законопроекты, принимаемые Госдумой, прежде всего отталкиваются от норм Конституции РФ и никоим образом не могут идти вразрез с Основным законом.

– Распространится ли действие предлагаемого закона на кампании вроде той, что устроили противники фильма «Матильда», препятствуя его показу в кинотеатрах?

– Действующая ст. 207 УК РФ предусматривает наказание за заведомо ложное сообщение о готовящемся взрыве или поджоге. Поэтому если говорить о случаях телефонного терроризма, которые, например, имели место во время показа фильма «Матильда», то это является уголовным преступлением уже сейчас. Никаких дополнительных законов, для того чтобы наказать хулиганов, изобретать не нужно.

 

Подписывайтесь на «АН» в Дзен и Telegram