В 2014–2015 гг. статьи о развале хозяйственной жизни Незалежной можно было не читать. И так понятно, что всё плохо: война, потеря территорий, разрыв торговых связей с Россией, на рынки которой работало две трети предприятий машиностроения. Но всё-таки курс на интеграцию в Европу был взят Киевом с целью улучшить качество жизни украинцев, а не кому-то из соседей насолить или, наоборот, понравиться. И уж, конечно, не на кредиты Всемирного банка предлагалось шиковать. Ожидалось, что экономика преобразится вследствие изменения институтов, шумпетеровского «созидательного разрушения», когда рост современных отраслей сменяет «напомаживание» устаревших. Сбылись ли надежды? Даже если последствия войны в Донбассе и разрыва с Россией нельзя преодолеть за каких-то 4 года, то есть ли в Киеве хотя бы ощущение «верного пути»? Россияне, глядя на украинские ужасы по центральному ТВ, тоже задаются «проклятыми вопросами». К примеру: а что если это не ужасы, но обязательная часть пути, по которому нам самим когда-нибудь придётся пройти?
Песня остаётся прежней
В марте 2018 г.
руководитель программ Всемирного банка Фарук Кхан подтвердил, что ожидает роста ВВП Украины в текущем году на 3, 5%. Это вполне приличный показатель, превышающий среднеевропейский. Но есть нюансы. Во-первых, возможно, экономика просто отыгрывает падение после евромайдана, а качественного развития хозяйства не происходит. Во-вторых, в росте ВВП отразился нестабильный курс гривны. А если считать в долларовом эквиваленте, то вместо подъёма нарисуется спад. В-третьих, западные инвесторы не в восторге от того, как меняются украинские институты. Тот же Фарук Кхан отметил, что если правительство откажется от необходимых реформ, то рост может сократиться вдвое.
О чём, собственно, речь? В глазах западного мира евромайдан был «революцией достоинства». Народ не потерпел пьющего коррумпированного тирана с уголовным прошлым, который вместо желанного сближения с Европой вдруг замычал о таможенном союзе с Москвой. Революция победила, пролитая кровь сплотила людей, и, казалось, Украина теперь с утроенной скоростью заведёт у себя европейские правила и нормы. То есть олигархи через купленных чиновников и депутатов не смогут душить конкуренцию. Откаты и мздоимство на каждом шагу исчезнут вслед за радикальным обновлением государственного аппарата. Тем более в большой украинской политике закрутился Михаил Саакашвили, проведший в Грузии успешную реформу полиции и ликвидировавший 80% лицензий, допусков, разрешений и согласований, разбудив тем самым предпринимательскую активность. А за адекватными судами и чиновниками сформируется благоприятный инвестиционный климат: попрут капиталы, подешевеют кредиты, и все поймут, что кровь проливалась не зря. И тогда не важно, что доллар в начале 2014 г. стоил 8 гривен, а сегодня – 26. Всё равно в такой стране хотелось бы жить.
Однако никакого бума предпринимательства на Украине не наблюдается. Кто-то скажет – ключевая ставка Национального банка высока (17%), отсюда и кредиты дорогие. А куда деваться? Вон до майдана ставку держали на комфортных 6, 5%, а в 2015 г. она и до 30% доходила. Это значит, что предприниматель, получающий кредит в коммерческом банке, должен через год де-факто вернуть 150 долларов с каждых 100. Понятно, что так ни одна экономика развиваться не будет. И в 2016‑м НБУ предпринимал усилия, чтобы ставку снизить, но с декабря 2017 г. она снова выросла на 4, 5%.
Кроме того, вместо налоговой реформы наблюдается усиление налогового гнёта. В 2018 г. налоговики планируют собрать в бюджет на 23% налогов больше, в том числе по НДС – на 32%. Глава комитета Верховной рады по налоговой и таможенной политике Нина Южанина говорит, что «динамика поступлений от НДС не может превышать рост ВВП в два, три и более раз». Но у фискалов своя правда: бизнес терзают при помощи механизма блокировки НДС-накладных. Эта мера запущена пока в тестовом режиме, но уже в сентябре 2017 г. Минфин вынужден был срочно утверждать приказ №776, согласно которому хотя бы НДС-накладные сельхозпредприятий блокироваться не будут. Не вдаваясь в подробности, эта мера может полностью парализовать вашу бухгалтерию, если фискалу лишь почудились нарушения. А потом вы будете бегать и доказывать, что не верблюд. Ситуация больше похожа на нравы российской глубинки, чем на Европу.
Киев планирует в 2018 г. заменить налог на прибыль, являющийся основой фискальной системы в странах Евросоюза, налогом на выведенный капитал. Это значит, что облагаться податью будут средства, которые выводятся из бизнеса в виде выплаты дивидендов, роялти, финпомощи, доначислений и т.д. С этих денег будут забирать в бюджет по 15–20%. Государственный подход вроде бы есть: зачем снимать проценты с прибыли предприятий, которая рефинансируется обратно в производство? В Гонконге такая схема способствовала экономическому рывку, она же неплохо работает в Эстонии. Но у украинцев, похоже, иные причины: накопленные налоговые убытки перевалили за триллион гривен, а 85% общей суммы налога на прибыль в государстве уплачивается одной тысячей плательщиков при 269 тысячах зарегистрированных. И это явно отдаёт лихоимством грозных фискалов.
– Я знаю летние кафе у нас в центре города, которых не существует в фискальной базе, – рассказывает харьковский предприниматель Олег. – Они работают абсолютно нелегально, и это не какая-то там взятка. Это коррупционная система, которая совершенно не изменилась со времён Кучмы и Януковича, хотя в неё и пришли новые люди. Я не знаю ни одного примера приватизации госсобственности, в основе которого не заложен откат. Причём во многих случаях фигурируют сумки с деньгами, которые на поезде привозят в Киев, оставляют там 80%, а 20% везут обратно в Харьков. Казалось бы, такая схема очень рискованна, ведь изобрели же электронные платежи, офшоры, безымянные карты. Но люди привыкли так работать и не собираются меняться. Да и страна остаётся прежней. Многие, особенно молодые, надеялись, что после победы на майдане люди ощутят себя европейцами, что вести дела по командно-коррупционным принципам станет прежде всего неприлично. Не то что тебя посадят или оштрафуют, а просто друзья за столом тебя не поймут. Но ничего подобного: разговоры про Европу отдельно, а бабки – отдельно. И не заметно, чтобы создавалась какая-то система институтов «на будущее» по западному образцу. Наоборот, мы видим лишь попытки правительства выжать побольше налогов здесь и сейчас. А дальше хоть трава не расти. При Ющенко и Януковиче мы жили с ощущением абсолютно прогнившей власти. Но цены были невысокими, к тебе никто особо не лез, а на крайняк большинство вопросов решались недорого. Сегодня это уже вспоминают с ностальгией.
С 1 июля 2018 г. работодатели начнут каждый месяц отщипывать от доходов сотрудников 2% на их будущую пенсию, а со временем отчисления вырастут до 7%. Поднимут акцизы на табак и алкоголь. Стоит ли удивляться, что доля теневой экономики выросла до 43%?
Ще не вмерла
Впрочем, негатива об Украине в российских СМИ и так перебор. Оно и понятно: искать у идеологического противника успехи – всё равно что у ненавистного супруга во время ссоры. Тем не менее необходимо отметить: в 2015–2016 гг. украинская экономика показала рост ВВП более 2%. Удалось обуздать инфляцию: 12–13% – это не так и плохо для страны, потерявшей четверть промышленного потенциала в Донбассе и находящейся в состоянии вялотекущей гражданской войны. Курс гривны отпустили в свободное плавание, «таргетируют» только инфляционные процессы. Без особых потрясений национализировали крупнейший банк Украины – Приватбанк.
Результаты многих начинаний Киева при Петре Порошенко вызывают различные оценки экспертов. При зависимости страны от импорта газа на 65% она уже в 2015 г. отказалась от закупок у «Газпрома». Но эта мера чисто политическая: газ в трубе всё равно российский, но закупаемый через европейских посредников с 15–20%-ной маржой. К счастью для властей, пока обошлось без серьёзных коррупционных скандалов на эту тему. Да и потребители особо не ропщут.
После майдана вынужденной реформе подверглись вооружённые силы. Патриоты говорят, что боеспособность выросла и количественно, и качественно, а критики кивают на сепаратистов Донбасса: мол, как же их не может победить регулярная суперармия численностью 255 тыс. человек? Не в том ли проблема, что, выделив на военные расходы около 6 млрд долларов (5% ВВП вместо прежних 2, 5%), Киев плеснул пива на старые дрожжи? Достаточно сказать, что уголовное дело возбуждено против заместителя министра обороны генерал-лейтенанта Игоря Павловского, одного из героев евромайдана, пришедшего к власти благодаря ему. А чему удивляться, если на рынке вооружений возвышается государственный концерн «Укроборонпром» с 80 тыс. работников, который, не чувствуя конкурентного давления, может назначать любые цены. Из свежего: приостановлено производство для армии аварийно-спасательных автомобилей «Богдан», на поверку имевших грузоподъёмность всего в тысячу кило при весе кабины 600 кг. А директор Харьковского завода транспортного оборудования предложил военному прокурору 60 тыс. гривен, чтобы тот закрыл производство по факту растраты. Это две с небольшим тысячи долларов по нынешнему курсу – как в лицо прокурору плюнул.
При президентстве Петра Порошенко Украина сумела наконец подписать Соглашение об ассоциации с ЕС, добиться безвизового режима со странами Шенгенской зоны, увеличить сотрудничество с НАТО. Как достижение в Киеве было воспринято получение в апреле 2017 г. четвёртого транша финансовой помощи от МВФ. Раньше Украине не удалось зайти дальше второго транша из-за невыполнения условий кредиторов. Тем не менее внешние займы составляют в сумме 2 млрд долларов в год, а переводы работающих за границей украинских гастарбайтеров – 7 миллиардов. Именно благодаря кормильцам-заробитчанам в стране нет дефицита валюты. А миссия МВФ осенью покинула Украину, не дав ни цента.
По словам директора Института экономических исследований и политических консультаций Игоря Бураковского, эксперты МВФ подробно оценили влияние коррупции на экономической рост и благосостояние. И больше всего боятся недееспособности Украины «в важнейшем вопросе, без решения которого двигаться дальше невозможно», – речь за коррупцию. Или вот земельная реформа: по европейским лекалам государству надо создавать кадастровые регистры и дистанцироваться от поддержки сельхозпроизводства. А на Украине полно агрохолдингов, которые землёй не владеют, но используют чернозёмы с огромной выгодой для себя, ещё и получая дотации из бюджета. Кто их тронет? Или вопрос повышения пенсий: политики бьют копытом, потому что это приносит голоса на выборах. А деньги предлагают брать из тумбочки, хотя кредиторы требуют сначала реформировать систему накоплений. По сути, проблемы Киева с МВФ начались, как только закончилось время лозунгов и эйфории и потребовалась бухгалтерская, чётко выверенная работа по реализации обещаний.
Главный итог реформ: инвестор на них не клюнул. Значит, не реформы и были. Провалилась приватизация такого лакомого кусочка, как Одесский припортовый завод. И дело наверняка не в самом заводе, а в государстве Украина как учредителе правил игры. Потеряв российские рынки, остановился на время крупнейший производитель ракетно-космической техники – днепропетровский «Южмаш». А американцы, собиравшиеся вместо россиян закупать ракеты-носители «Зенит», в последний момент отказались. Ликвидирован крупнейший авиастроитель Украины – концерн «Антонов», военно-промышленные осколки которого вошли в Укроборонпром. Та же история: никто из западных монстров не решился купить по дешёвке производителя легендарных «Анов».
Но упасть могли ещё больнее. В 2014 г. многие эксперты уверяли, что Донбасс – это мотор страны, без которого рухнет вообще всё. Напомним, через два года после создания ДНР и ЛНР экономика Украины показала рост. В системе государственной и судебной власти проведена люстрация: на выход попросили тысячи опытных управленцев, дети которых управляли офшорными компаниями с личных яхт. И пусть новые назначенцы оказались немногим лучше, это шаг в правильном направлении, поскольку коррупция перестаёт выглядеть узаконенной. Заработали продвинутые онлайн-сервисы, позволяющие отслеживать госфинансы, а журналисты-расследователи получили доступ к многочисленным грантам, в том числе правительственным. По материалам публикаций возбуждаются уголовные дела в отношении крупных фигур, правда, редко доводимые до приговора.
К слову, Россия тут движется в противоположном направлении: вместо люстрации – оформление номенклатуры чуть ли не в высшее сословие. Российские чиновники всячески душат журналистские расследования, грантов нет вовсе, а из баз данных по госзакупкам, даже платных, исчезают важнейшие пазлы.
Почему Украина – не Польша
Важным следствием постреволюционного похмелья стали чемоданные настроения. Мало того, что за границей работают 5–6 млн украинских граждан, так ещё и треть населения страны, как сообщает УНИАН, хотела бы эмигрировать в Германию, США, Канаду или Польшу. В Польше действует программа по привлечению украинских кадров: нынче в стране трудятся 1, 5 млн заробитчан, не считая нелегалов. И каждый десятый из них готов осесть где-нибудь под Краковом навсегда. Хотя к моменту распада Союза средний поляк зарабатывал немногим больше среднего украинца, сегодня их доходы отличаются в 7 раз – 2, 2 тыс. и 15 тыс. долларов соответственно.
И вовсе не случайно Польша сегодня – главный пример по части реформ. Обе страны похожи культурно, граничат, исторически входили в одни государства, прошли горнило социализма. Польша – единственная страна Восточной Европы, реформы которой в 1990-е годы эксперты называют экономическим чудом. И украинцы верят: раз поляки смогли, то мы и подавно. И их не смущает, что содержание польской модернизации и украинской (если её так можно назвать) совсем разное.
И после «оранжевой революции» 2005 г., и после евромайдана 2014 г. на Украине не появилось внятной экономической программы, которая устраивала бы всех. Экономику в школах практически не преподают, в лучшем случае народ хочет сделать «как на Западе». А как – «не нашего ума дело». Политики чувствуют отсутствие широкого запроса и переключаются на словоблудие о «глобальных проблемах»: борьбе с отрицанием голодомора, признании России агрессором, сносе советских памятников и т.д. В экономических хрониках читаем: «Украина обеспечит полноценное финансирование угольной отрасли в текущем году». И через два дня: «18 угольных шахт будут закрыты из-за недостатка финансирования». В понедельник: «Украинцы платят за коммуналку на 30–70% меньше стран ЕС», а во вторник: «Украина планирует повысить тарифы на газ и тепло для конечных потребителей на 40%, согласно меморандуму с МВФ». Сразу видно – план реформ работает! Всё смешалось: либералы предлагают запретить вывоз валюты за границу, патриоты – снизить финансирование армии.
В Польше перемены развивались иначе. В 1981 г. в Гданьске заявил о себе профсоюз «Солидарность» во главе с электромонтёром Лехом Валенсой, будущим президентом страны. Как пишут в книге «Европейская модернизация» экономисты Дмитрий Травин и Отар Маргания, взгляды профсоюзных лидеров были левыми, а значит, антирыночными, и они вовсе не видели в компартии врага. Наоборот, в «Солидарность» входили несколько членов ЦК и один член польского политбюро. Кроме того, имелся «объединитель» в виде католической церкви во главе с папой-поляком. Главное в том, что профсоюз принёс «психологическую революцию», страна стала интересоваться дискуссиями об экономике, целое десятилетие превратилось в подготовку к переменам. В 1989 г. три генерала в знак протеста покинули заседание ЦК Компартии, и все поняли, что на штыках режиму не удержаться и без перемен не обойтись.
Польская «шокотерапия» премьера Лешека Бальцеровича – это примерно те же меры, что внедряло правительство Егора Гайдара в России начала 1990-х: свободные цены, открытые границы, приватизация госсобственности, жёсткая монетарная политика, отмена большинства дотаций, на которые уходило 38% бюджета. Теперь Бальцерович – общепризнанный герой и классик, а реформы Гайдара вызвали столько протестов, что президент Ельцин через год его сдал. Наиважнейший момент: поляки всё понимали и были готовы потерпеть, а у Бальцеровича хватило воли всё болезненное сделать сразу. И когда наконец посыпались проклятия, экономика уже перешла к росту. Конечно, Польша – не Россия, где Гайдару сразу предъявили и измену родине, и геноцид советской номенклатуры, которую он снял с довольствия. Премьер пытался лавировать, тянул кота за хвост, ошибался – в итоге восстановил против себя почти всех и ушёл из операционной, не зашив пациента. Великая вещь – готовность общества к переменам.
Вроде бы на Украине после евромайдана с национальным согласием было отлично. Но на ближайших выборах в Раду народ проголосовал за харизматиков: героев-революционеров, спортсменов, артистов – а это верный признак детского сада. Поляки, которые тоже далеко не эталон, ещё во времена Бальцеровича изучали программы свежеиспечённых партий, не вопрошая: «Если не Ярузельский, то кто?» И в итоге избрали компетентный сейм, в котором было много специалистов. А Надя Савченко при всей её храбрости – реформатор неважный.
Впрочем, в мае 2014 г. президент Порошенко пригласил в советники человека знающего и прожжённого – бизнесмена Каху Бендукидзе, служившего министром экономики Грузии в эпоху перемен. На вопрос «Как заразить людей жаждой реформ?» Бендукидзе ответил: «Для этого вы должны понять, в какой вы ж... Что если вы будете так продолжать, то настанет момент, когда петь «Ще не вмерла» будет уже поздно. И этот страх должен овладеть вами». При всей неоднозначности фигуры Бендукидзе, скончавшегося полгода спустя, сказано метко. И приложить можно не только к Украине.
Хвост виляет собакой
По подсчётам экономиста Андерса Ослунда, к 2015 г. потеря Крыма обошлась Украине в 4% ВВП, война в Донбассе – в 7% ВВП, а ещё 3% ВВП Украина потеряла из-за оттока инвестиций. По идее, самое время для системных реформ. А рыночная экономика, напомним, означает минимальное вмешательство государства, хорошую судебную систему, низкие налоги, простые регуляции.
ПО ДАННЫМ Всемирного банка, на Украине 28 налогов, из которых один – налог на прибыль, 24 – на трудовые доходы. Суммарная ставка налогов составляет 54, 9% – дикость для беднейшей страны Европы. Больше 80 банков были закрыты НБУ в 2014–2016 годах. Как результат, украинцы и бизнес, со слов главы Нацбанка, потеряли около 300 млрд гривен, поскольку возмещение денег из банков, которые были ликвидированы, получили не все.
Согласно данным Института демографии и социальных исследований Национальной академии наук Украины, доля украинцев, живущих за чертой бедности, достигла 60%. При этом госдолг приблизился к размеру ВВП, сейчас он составляет почти 70 млрд долларов, что соответствует 92, 7% ВВП, тогда как при Януковиче этот показатель почти не превышал 40%.
По словам гендиректора Ассоциации поставщиков торговых сетей Алексея Дорошенко, инфляция за неполные четыре года составила 92%: «Цены на практически все продукты питания, за исключением овощей борщевого набора, чёрного и белого хлеба массовых сортов, выравнялись с ценами стран Восточной Европы». Если в ноябре 2013 г. средняя зарплата на Украине составляла 3268 гривен (408, 5 доллара), то в сентябре 2017 года – 7351 гривен (274 доллара). Субсидии нынче получает 60% населения на Украине, тогда как в социально ориентированном Евросоюзе – 2–4%. А например, в Тернопольской области на субсидиях сидят вовсе 89% хозяйств.
Даёт ли это эффект в аграрной политике? После евромайдана Китай предоставил Украине кредит в размере 3, 6 млрд долларов в счёт поставок 3, 3 млн тонн зерна до конца 2014 года. Как китайцы потом доказывали в Лондонском арбитражном суде, Украина выполнила лишь один из 19 контрактов. Тем не менее в правительстве Украины заявили, что возврат долга партнёрам из Поднебесной не входит в приоритетные вопросы руководства страны. И все 4 года тикает счётчик – 6% в год.
Количество визитов в Киев первых лиц других государств в 2014–2017 гг. снизилось на 40%. «В экономической системе никаких реформ и изменений не было. А поскольку их не было, то не стоит ожидать улучшения экономических результатов в 2018 году», – заявил председатель комитета экономистов Украины Андрей Новак.