Призыв не услышан

Осенью 2017 г. на срочную службу призвали рекордно низкое число молодых россиян – 134 тысячи. Минобороны пояснило, что снижение на 18 тыс. душ – плановое, поскольку срочников заменяют контрактники. Частично это подтверждают и правозащитники: кое-где уже прибывших с вещами ребят отпускали с призывных пунктов домой, поскольку план выполнен и без них. Вместе с тем в крупных городах возобновились облавы на уклонистов. Комитет Госдумы по обороне отчитался, что число взяток в военкоматах выросло на треть. А на встречах 30-летних одноклассников никого не удивляет, что «школу жизни» прошли 1–2 человека.

С ног на голову

В 1990-е годы в Москве и Питере от армии мало кто косил. Если парень не жил по месту прописки, то искать его никто не стал бы. Страна катилась в тартарары. У военкоматов не было возможности подключить к своим проблемам милицию или обязать работодателя требовать у своих сотрудников приписное. Сами военкомы думали, как концы с концами свести, а не за уклонистами бегать. Кстати, «уклонистом» де-юре считался лишь тот, кто прошёл медкомиссию, получил повестку, но на сборный пункт не явился. Такому злодею по суду грозил максимум год условно. А тем, кто с самого начала повестками подтирался, – вообще ничего. В 27 лет он всплывал в военкомате, платил 500 рублей штрафа и получал военный билет.

В XXI веке страна завинтила молодёжи гайки, как смогла. Сотрудникам военкомата и милиции платили премиальные за каждого пойманного «пацифиста». Появились электронные базы, по которым отслеживались места работы, номера мобильников, даже особо любимые[end_short_text] бары. Уклонистам блокировали карты, арестовывали личные авто. При помощи социальных сетей их заманивали якобы на собеседование в «Газпром» или на свидание с Верой Брежневой. Самой яркой находкой встающей с колен державы стали облавы: становится на выходе из метро взвод милиции и метёт без разбора всех выходящих парней призывного возраста, пока не набьёт ими три автобуса. Уже в конторе пленных неторопливо просеют, и к ночи всех, у кого есть отсрочка, глядишь, и отпустят по домам.

Просто «забить» на армию стало проблематично. Зато рынок «отмазок» сформировался ещё в 1990-е. Ведь многие призывники жили по месту прописки, делали карьеру на госслужбе и хотели решить проблему основательно. Цены на рынке подогревали сотни убитых в Чечне срочников и леденящие душу истории о казарменных пытках. Самой известной из них стало дело рядового Андрея Сычёва, которого в ночь на 1 января 2006 г. сержант заставил несколько часов просидеть на морозе в позе «глубокого полуприседа», результатом чего стали тромбофлебит, гангрена и сепсис с последующей ампутацией нижних конечностей и половых органов. Рассказывают, что главным следствием истории стал резкий рост цен на «белобилетные услуги».

В 2000-е услуги «по освобождению от призыва» рекламировались среди частных объявлений, их авторы не скрывали, что имеют связи в военкоматах, а большая часть оплаты пойдёт на взятки. Специалисты отмечали и такую тенденцию: среди молодых москвичей возник спрос на прописку в Рязани или Калуге, где цены значительно ниже столичных.

К 2010-м гг. Минобороны засекретило данные о небоевых потерях, хотя в прошлые годы в результате неуставных отношений, несчастных случаев и самоубийств гибло по 300–500 срочников ежегодно. Сказочно вырос и бюджет военного ведомства, создавая у населения иллюзию, что заодно с закупкой новых танков и в казармах постепенно «наводят порядок». А возвращение Крыма вызвало патриотическое воодушевление. Не то чтобы в военкоматы выстроились очереди, но в Минобороны констатировали: желающих служить срочную в ВДВ вдвое больше, чем мест. В Ростовской области зафиксирован уникальный случай, когда взятку в 60 тыс. рублей пытались дать не за «откос», а за призыв физически не очень здорового юноши, который тем не менее хотел служить. «Всё перевернулось с ног на голову», – проговорился тогда официальный представитель Минобороны Игорь Конашенков. А долго стоять на голове невозможно.

Новости с верхней шконки

Сегодня широкие слои населения беспокоит главный вопрос: действительно ли командиры обновлённой армии объявили войну беспределу в казармах? В Минобороны уверяют, что так и есть. Но разве наблюдаем мы самоотверженную борьбу с коррупцией в реформированной полиции и её «филиале» – ГИБДД? Хотя и там рвут рубахи на груди. В Каменке (Ленинградская область) дислоцируется 138-я мотострелковая бригада, где совсем недавно половина офицеров находилась под условным сроком за неуставные отношения. Верите ли вы, что сегодня они поют мальчишкам песни под гитару?

8 февраля 2017 г. погиб срочник Кантемировской дивизии Илья Горбунов. По официальной версии, он управлял танком, не справился с управлением, перевернулся в ручей глубиной чуть больше метра башней вниз и утонул. Родители Горбунова уверяют, что до того Илья танк никогда не водил, а глубина ручья существенно преувеличена. К тому же в феврале стояли 30-градусные морозы, и водоём наверняка замёрз. А за три недели до инцидента в той же части погиб друг Ильи рядовой Афанасьев – отравился угарным газом. Мама Горбунова не скрывает: сын полагал, что смерть товарища могла быть насильственной. Прошло 2, 5 месяца после гибели самого Горбунова, и проклятый угарный газ унёс жизни ещё двух бойцов: рядового Кононова и прапорщика Фомкина. По словам матери Кононова, сын рассказывал ей по телефону, что незадолго до смерти переписывал какие-то документы «по Горбунову».

В 1990-е годы с этой истории начинались бы все федеральные новости, а сегодня – почти полный молчок. Специалисты признают, что де-факто армейского криминала стало значительно меньше, чем 10 лет назад, когда за самовольное оставление части разыскивалось полторы дивизии. Но усилия Минобороны тут преувеличены.

– Во-первых, срочнику разрешили иметь мобильный телефон, по которому он может позвонить родителям или военному прокурору, – говорит адвокат и руководитель СКА «Призывник» Аркадий Чаплыгин. – Офицеры понимают также, что родители могут поднять тревогу, если телефон сына долгое время будет выключенным. Во-вторых, срок срочной службы сокращён до 12 месяцев, и в одной роте служат, как правило, бойцы одного года призыва. Правда, на смену дедовщине уже приходят землячества. И не обязательно внутри казармы враждуют русские и кавказцы. Свои правила могут навязать, например, псковские новгородским.

«Правила» – это уже не прославление дедов с тумбочки. У солдата, особенно контрактника, появились деньги, а сам он 19-летний бывший школьник. В крайнем случае у него есть телефон, по которому можно попросить у родителей или знакомых, чтобы ему «нормально служилось». И молодёжь с гражданки готова заплатить, чтобы закрыть вопрос с армейкой навсегда.

Волшебники по призыву

Согласно отчёту комитета Госдумы по обороне, число взяток в призывных комиссиях и военкоматах в 2015 г. выросло на 29, 4%. География широкая: Сахалинская, Орловская, Саратовская, Московская области, Краснодарский край и Москва.

В июле 2017 г. Мещанский райсуд Москвы приговорил к 3 годам колонии за мошенничество бывшего начальника отдела призыва городского военкомата Александра Симонова. Прокуратура сочла такое наказание слишком мягким, поскольку в ходе следствия вскрылась коррупционная сеть. По версии следствия, Симонов брал за откос одного призывника 110 тыс. рублей. На него замыкались сотрудники рангом ниже: например, начальник отдела связи горвоенкомата Алексей Оглоблин брал с посредников уже 140 тысяч. Последние искали обеспеченных призывников у военкоматов и в Интернете, поднимая сумму до 190 тысяч. Делился ли с кем-то Симонов, следствием доподлинно не установлено. Есть лишь свидетельские показания, что в ряде районов у него была «квота» в 30%. То есть треть отмазанных в районе юнцов освобождались от призыва по указке Симонова бесплатно. С остальных 70% кормились, вероятно, сами местные. Техника отмазки элементарна. У призывника-аллергика заинтересованный врач находил астму, чуть близорукому юноше рисовал зрение -7, а у нервного паренька с небольшой аритмией обнаруживал врождённый порок сердца.

В апреле 2017 г. 8 с половиной лет лишения свободы получил военком Московской области Виктор Чеховский. А в Петербурге томится в неволе в ожидании суда главный призывной врач города Самир Мурсалов. Мурсалова взяли в 2016 г., а обыски прошли в 17 районных военкоматах Петербурга. Следствие готово подвергнуть сомнению около тысячи диагнозов несостоявшихся солдат. А заодно проверяет информацию, будто старшие врачи в районах выплачивали Мурсалову по 1 млн рублей за призыв, дабы оставаться на хлебных должностях.

– После арестов 2016 года состав призывных комиссий радикально обновился, и мы надеялись, что вслед за этим изменится и система, – говорит координатор организации «Солдатские матери Петербурга» Оксана Парамонова. – Но в последнее время мы всё чаще слышим от призывников, что им снова предлагают откупиться. При этом сотрудники военкоматов в штыки воспринимают ребят, у которых есть законные основания не служить. Например, юношу обязаны освободить по зрению, но отправляют на психиатрическое обследование. Зачем? Возможно, чтобы унизить и показать, что так просто никому не отделаться? Среди выбравших альтернативную гражданскую службу реально попадают на АГС 20%. Остальным отказывают, хотя по закону призывник не обязан доказывать наличие философских или религиозных взглядов, запрещающих ему иметь дело с оружием.

И нет ничего странного в том, что при избытке призывников возобновились облавы. Служить готовы преимущественно те, кто патриотично настроен, у кого нет денег на откуп, кто связывает своё будущее с армией и для кого она является способом вырваться из провинциального захолустья. Однако военным сегодня нужно куда больше образованных призывников, способных освоить сложные системы оружия. И вот тут без облав, похоже, не обойтись.

Давно обсуждалась идея запретить неслужившим в армии поступать на госслужбу. В 2017 г. она воплотилась де-юре с принципиальной оговоркой – «без законных оснований». Всё-таки в армии не служили ни премьер Дмитрий Медведев, ни министр обороны Сергей Шойгу, ни вице-премьеры Аркадий Дворкович и Дмитрий Рогозин, ни министр торговли Денис Мантуров, ни даже наш главный спортсмен Виталий Мутко, выпускник ГПТУ №226 и Ленинградского речного училища.