«Пластилиновая ворона», «Коробка с карандашами», «Про Веру и Анфису», «Закрывать и открывать глаза», «Если видишь на картине»... Все эти песни для мультфильмов написал композитор Григорий ГЛАДКОВ – детский бард, член Союза кинематографистов, заслуженный деятель искусств России, один из ведущих программы «Спокойной ночи, малыши!».
– ВЫ И ВАШ однофамилец (композитор Геннадий Гладков, в частности, автор песен из мультфильмов «Бременские музыканты» и «По следам бременских музыкантов». – «АН») привнесли в детскую музыку рок-н-ролл. Была ли у вас лично такая задача?
– Да, у меня была задача привнести рок-н-ролльный драйв. Кроме того, мои песни – без сюсюканья. Я сформировался под влиянием профессии своей мамы – детского педагога. Она познакомила меня с десятью заповедями Януша Корчака – это величайший человек планеты, который по собственной воле пошёл вместе с двумя сотнями детей в газовую камеру, рассказывая им сказки. Одна из заповедей Корчака гласит, что ребёнок – это такой же взрослый и сюсюкаться с ним не надо (также он сказал: «Ребёнок – это праздник, который пока ещё с тобой»). А вообще мы с Александром Татарским (создатель мультфильмов «Пластилиновая ворона», «Падал прошлогодний снег», «Коробка с карандашами» и др. – «АН») творили для себя, а не для масс. Когда пишешь для себя, то получается для всех, а когда пишешь для всех, то получается ни для кого.
– По количеству просмотров в Интернете советские мультфильмы уступают современным российским мультсериалам, таким как «Маша и Медведь» или «Фиксики» по мотивам «Гарантийных человечков» Успенского (кстати, «Маша…» пользуется успехом и за рубежом – вошла в пятёрку самых узнаваемых мультфильмов в Европе). «Спокойка» вообще уходит в прошлое – многие современные дети не знают Хрюшу и Степашку. Нет ощущения, что детский жанр нового поколения наступает вам на пятки?
– А что здесь не так? Вот если бы новая информация была не способна вытеснить старую, это было бы плохо. Новое создаёт конкуренцию, благодаря которой во времени выкристаллизовывается золото. К тому же особенность детского жанра в том, что он не стареет. Некогда суперхит «Миллион алых роз» сейчас почти не звучит, а песня «Пусть бегут неуклюже» Шаинского – как будто вчера родилась. Что касается отечественных мультсериалов, то они сделаны талантливо, изящно и с душой, а в «Маше…» звучат прекрасные песни Васи Богатырёва. Впрочем, я всё же рекомендую родителям не подсаживать детей на сериалы, потому что главная их задача – рекламировать сопутствующий товар. Основная прибыль извлекается из продажи предметов с изображениями персонажей: игрушек, маек, футболок, ластиков, линеек, дневников, рюкзаков… В штучных мультфильмах такого нет, там больше художественности. Хотя среди них тоже встречаются специфические. Например, художник Игорь Ковалёв, который сделал «Пластилиновую ворону», сейчас ушёл в артхаус и делает хорошие фестивальные фильмы – эдакая «пластилиновая ворона», но без юмора, жуткая и жёсткая, ужастик (смеётся).
Помните, с каким негодованием страна восприняла «Телепузиков»? «Да как вообще возможен такой бред?!» – говорили люди. Мы не понимали, что задача у сериала вовсе не художественная, а коммерческая – продать игрушки. Так покупали индейцев за медную пуговицу. Мы и были тогда «индейцами», лохами, ничего не понимавшими в рыночной экономике. Сейчас, слава богу, понабрались опыта.
– Вижу, воспоминания о начале российского капитализма у вас не радужные…
– Хорошо, что я подхватил у мамы эту педагогическую «бациллу». Она меня спасла. Я практически не выступал в ночных клубах и на корпоративах, и при этом не умирал с голоду. Мне говорили: «Да ты чё, ночные клубы – это же такая кормушка! Как же ты живёшь?!» – «Ну вот как-то живу, – отвечал я. – Ни комсомолу с партией не служил, ни золотому божку, как вы».
Кстати, я был на баррикадах у Белого дома в 1991 году. А эти пацаны-демократы сразу же совершили предательство: первым же делом убрали всё детское. Прекратились детские программы, остановилось производство мультфильмов. Осталась единственная детская передача на телевидении – «Спокойной ночи, малыши!», куда они вставляли «Тома и Джерри». К власти пришли циники. Но дети спаслись, потому что у всех дома оставалась «подушка безопасности» – детские книжки, пластинки, кассеты… Сила нашей культуры спасёт не одно поколение! Правда, не обошлось без появления детей цинизма, как их называет Успенский. Один такой, помню, сказал мне: «Григо-орий Василич, у вас кла-ассная музыка, но те-ексты, те-ексты не те!» – «А почему не те?» – спрашиваю. – «У вас какие-то за-айчики, ко-озлики, а надо про любо-овь!» – «Старина, посмотри в зеркало на выражение своего лица, когда ты произносишь это слово, – посоветовал я ему. – Мои зайчики, козлики и вороны – это и есть про любовь».
Сейчас мы постепенно выкарабкиваемся из той ситуации, в которой оказались после перестройки. Появилось детское радио, появился канал «Карусель»…
– Но почти не снимаются детские фильмы. Кроме «Хоттабыча» 2006 года, и припомнить ничего не могу.
– Их действительно очень мало, и ещё меньше доходит до широкого зрителя. Сложно снять фильм, и ещё сложнее – показать его. Я смотрю такие фильмы на фестивалях, а где ещё их увидеть? Требуется серьёзное финансирование. В Советском Союзе существовало правило: «Всё лучшее – детям», а сейчас – остаточный принцип. Порой задумываюсь: почему в СССР для детей всё было так здорово устроено? Может быть, потому, что у тогдашних взрослых детство было бедное, убогое, голодное? Они старались для нового поколения: сколько было кружков, секций, пионерских лагерей, как сильно заботились о детской безопасности, сколько средств вкладывали в мощнейшую систему обеспечения детства!
А детская редакция центрального телевидения придерживалась формулы: развлечение плюс образование и воспитание. Эта же формула действовала для всех писателей. Когда к нам пришла американская программа «Улица Сезам», то мы увидели: там этому правилу – «образование через развлечение» – следуют особенно жёстко. Математика, языковые правила, азы техники… Кстати, многое хорошее из того, что делалось для детей в СССР, я вижу сейчас в США.
– Часто там бываете?
– В последнее время – да, часто приглашают. Сейчас у меня звёздный час. Не только у меня, а у всех, кто в детском жанре. У нас огромное количество предложений из Европы и США: концерты, спектакли, творческие встречи с детьми наших эмигрантов. Порой дети там лучше знают наш детский жанр, чем здесь. Наши эмигранты стали людьми мира, но по-прежнему нуждаются в родной культуре – ничто не может им заменить её. Они хотят передать эту культуру своим детям и открывают там детские центры, театры. В этих русских центрах много людей из СНГ – с Украины, Белоруссии, Прибалтики. Но это не только эмигрантский интерес – пятую или даже четвёртую часть нашей публики составляют местные! Дело в том, что русский язык входит в число пяти – семи наиболее изучаемых в США. Я спросил, почему так, и мне пояснили: «Русский – это язык чемпионов мира по шахматам. У нас говорят: хочешь играть в шахматы – учи русский. На одно наше слово у вас приходится 50 слов-оттенков – это заставляет мозговые клетки работать».
В Вашингтоне недавно прошёл фестиваль «Пластилиновая ворона – Мульт-Орландо», а ещё там есть фестиваль детских русскоязычных театров – последний раз в нём участвовали 22 театра Америки и Канады, а номинировались вообще 50! Я побыл председателем жюри чикагского фестиваля «Восходящие звёзды», стал «почётным жителем» города Шарлотсвилла и штата Огайо (смеётся). Ещё в США много наших бардовских фестивалей, но детские концерты собирают гораздо больше публики – залы битком. Такова сила детского жанра. В него, напомню, уходили лучшие авторы, спасаясь от цензуры, – это и Маршак, и Остер.
Отдаю себе отчёт в том, что зрители идут не на меня, а на весь жанр в моём лице. Не только на Гладкова, но и на другого Гладкова, и на Шаинского, и на Успенского, и так далее и так далее. Аналогично я говорю бардовскому ансамблю «Песни нашего века»: «Люди идут не на вас, а на Галича, Высоцкого, Окуджаву, Визбора. А вы думаете, что на вас, и бёдрами крутите».
– Давно задаюсь вопросом о советской мультипликации. «Ёжик в тумане», «Жил-был пёс», «Сказка о старом эхо» – полезны ли детям такие грустные и, прошу прощения, экзистенциальные мультфильмы?
– Не надо недооценивать детей. Им нужны настоящие, подлинные эмоции. А если ребёнку неинтересно, то он и смотреть не будет.
– И грустные эмоции нужны?
– Грустные – тем более! Необходимо сочувствие, сострадание – иначе дети отморозками вырастут.
– А как вы оцениваете – применительно к детям – появление видеомагнитофона, а теперь и смартфона? Телевизор дозировал детское развлечение. Делу время – потехе час.
– Мы были рабами телевизора, а свободный доступ к информации воспитывает самостоятельность и достоинство. То, о чём вы говорите, – это вопрос к родителям, к воспитанию. Там, где изобретают всю эту технику, подход строгий. Как-то раз я видел, как сын американского музыканта Джона Маккачена, с которым мы гастролировали, попросил его: «Пап, мои полчаса!» – и тот выдал ему гаджет. Полчаса, и не больше! Хочу обратиться ко всем родителям через вашу газету: нужно покупать любые игрушки, которые отвлекают от экрана, – мячи, ракетки, любую фигню, которую ребёнок мнёт, трёт, разбрасывает… всё-всё! Что отвлекает от экрана, то очень полезно.
– Как думаете, отомрёт ли с распространением Интернета жанр детской телепередачи?
– Интернет, телевидение – лишь инструменты. Думаю, у части детей всегда будет запрос на интерактив, на соучастие. Отправить на конкурс свой рисунок и увидеть его на экране – это очень ценно. Я на своих концертах постоянно вовлекаю детей в действие – им так гораздо интереснее.
– Чего пожелаете стране в новом году?
– Родителям – почаще впадать в детство, а детям – не спешить становиться взрослыми и заняться воспитанием родителей, выгуливать их, водить в кино, обливать их холодной водой и, самое главное, танцевать с ними, когда они приходят вечером домой замороченные.
– Вы сказали, с детьми не надо сюсюкаться. А рассказывать про Деда Мороза – сюсюканье?
– Нет-нет! Моему сыну 13 лет – и у него только-только первые сомнения появились. Сомневается, но не хочет разувериться. Говорит: «Есть Дед Мороз, есть!»
– Прекрасно сказал мальчик в фильме «Один дома»: «Я уже большой и знаю, что вы ненастоящий Дед Мороз. Но вы работаете на него!»