Чем живёт предновогодняя Москва

Всё ближе встреча Нового года. В такие дни совершенно не хочется грузить читателей разного рода проблемами. Это общее желание всех, кто работает в так называемых «источниках массовой информации». Федеральные телеканалы начали показывать только хорошее, газеты публикуют традиционные советы о том, как избавиться от похмелья 1 января и как сделать салат оливье. Москва тонет в предпраздничных гирляндах, магазины забиты битком. Это парадная сторона жизни центра Вселенной, которым Москва стала за последние 3–4 года.

СТО лет назад, при демонстрации первых лент немого кино, такую благостную картинку обычно прерывала надпись в титрах – «А в это время…». Далее киношный злодей либо совращал жену графа, либо обманутый граф стрелял из потешного пистолета в жену-изменницу. Что происходит сегодня «в это время»? В предновогодние дни – разное. Самое любопытное и омерзительное – это показ на некоем фестивале документальных фильмов «Артдокфест» фильма «Полёт пули» об убийстве бандитами из карательного батальона «Айдар» (запрещённого в России решением Верховного суда) жителя Луганской области Украины. Бандиты зовут его «сепаром». Авторша фильма, некто Бубенец, в течение часа не сводит камеры с того, как бандюга сначала везёт несчастного в машине, приставив дуло АК к его виску, затем его пытают и, по рассказам очевидцев, убивают.

7 сентября 2014 года международная неправительственная организация Amnesty International опубликовала доклад, в котором указано, что бойцы батальона причастны к похищениям людей, казням задержанных. Amnesty International отметила, что эти преступления могут быть расценены как военные и командование этого подразделения может понести ответственность по украинским или международным законам. Бубенцова этого не могла не знать, но холодно фиксировала акт пыток. Выступала историографом убийц жителя Луганской области. Ценность «фильма» только в одном – это документ для будущего суда над укронацистами и над самой Бубенцовой как соучастницей.

А сейчас самое интересное. Фильм о запрещённом в России «Айдаре» демонстрировался в полукилометре от Кремля в знаменитом кинотеатре «Октябрь». Зал был заполнен работающими в Москве украинцами, которые едва не начали кричать: «Слава Украине!», «Героям слава!». То есть – «симпатизанты» украинских пособников Гитлера – Бандеры и Шушкевича – живут в Москве вольно и приятно. Для них даже культурную программу с убийством «сепара» приготовили, чтобы не скучали. Честь москвичей спасла кучка людей, которые пришли на показ и сделали всё, чтобы эту гнусность прервать. Их полиция и забрала. Бандеровцы с Бубенцовой остались нетронутыми.

И ещё. Организатор фестиваля – некто Манский. Уроженец Львова, работавший на российском ТВ. Ныне переехал в Ригу. Прославился своей фотографией на фоне псевдопортрета Путина с пририсованными гитлеровскими усиками и дыркой в голове. Это никого не волнует, вот он и лютует так, что пепел Бандеры и Шушкевича безнаказанно клокочет в сердцах украинских националистов в самом центре ненавистного им града. Напечатай что-либо подобное любая газета – её бы закрыли. Кинотеатру показывать преступников можно.

На красивые московские улицы тем временем «тихо падали с неба снежинки». И неподалёку от «Октября», почти одновременно с пропагандой укрофашизма, случилось ещё одно знаменательное событие. В Большом театре на главной сцене всё же показали балет Серебренникова «Нуреев».

Это выглядело новогодним подарком деятелей культуры, глотком свободы в мрачной атмосфере удушения настоящего искусства в современной России. Так думали многие, кто давился в очередях за именными билетами, не спал ночами. Ещё бы – автор либретто, одновременно режиссёр-постановщик балета Кирилл Серебренников сидит в застенках по обвинению в растрате госсредств. Его сравнивают с самим Нуреевым, который сбежал из СССР на Запад, где стал богат и знаменит. Хотя трудно вспомнить какие-либо его заявления по поводу притеснений в СССР. Вполне возможно, что одной из причин его побега стало опасение попасть в колонию по обвинению в человеконенавистнической уголовной статье УК РСФСР, карающей за нетрадиционную ориентацию.

Надо отдать должное руководству Большого. На фоне явного давления со стороны правоохранительных органов спектакль всё же состоялся. Вся богемно-политическая Москва почтила своим присутствием его премьеру. На фоне обвинений руководства страны, что оно гнобит Серебренникова, это выглядело подвигом. В том числе – министра культуры. В ажитации он даже не заметил бандеровцев неподалёку от Кремля. Были другие министры, помощники президента, миллиардеры, руководители госкорпораций…

Главная загадка любой премьеры – кто сидит в директорской ложе, что справа от сцены на одном с ней уровне? Обычно это самые уважаемые гости, до которых от артистов – расстояние протянутой руки. Находясь там, всегда кажется, что поют и танцуют они только для тебя. В нашем случае там были сам Роман Аркадьевич Абрамович и артистка кино Юлия Пересильд. Пару, разумеется, лорнировали и строили предположение – уж не новая ли это пассия владельца лондонского «Челси»? Но актриса недавно призналась, что имеет двух дочерей от известного кинорежиссёра Алексея Учителя. Так что предположения зрителей едва ли были оправданны.

Что касается спектакля. Многочисленные съёмки, сделанные во время представления, позволяют судить о его содержании. Это не балет. Здесь поют, танцуют, читают выдержки из доносов на Нуреева. По сцене бродит актёр Верник и читает доносы с листа. Кого-то это раздражало. Что прекрасно – музыка. Композитором на афише указан некто Демуцкий. В той же афише не указано, что композитор вовсю пользуется хитами прошлого. Представляете, насколько прекрасен танец примы Большого Светланы Захаровой в сопровождении хита всех времён и народов – «Адажиетто» из пятой симфонии Малера!

И ТАКИХ «синтетических номеров» – большинство: Чайковский, Стравинский, Люлли… Подобный случай был описан в советской литературной классике, книге Ильфа и Петрова «Золотой телёнок». Вот что однажды поутру сказал Остап Бендер своему компаньону Адаму Козлевичу:

 «Слушайте, что я накропал вчера ночью при колеблющемся свете электрической лампы...

 Я помню чудное мгновенье:

Передо мной явилась ты,

Как мимолётное виденье,

Как гений чистой красоты...

Правда, хорошо? Талантливо?! И только на рассвете... я вдруг вспомнил, что этот стих уже написал А. Пушкин... Такой удар со стороны классика!» Наш же классик с афиши «Нуреева» известен в широких музыкальных кругах музыкой на последние слова в суде Марии Алёхиной из панк-группы Pussy Riot.

Но музыка и танцы в спектакле были и в самом деле чертовски хороши! В конце публика аплодировала стоя пятнадцать минут. [end_short_text] Прежде всего гениальным артистам Большого, композиторам прошлого. И Кириллу Серебренникову, чей светлый образ присутствовал на майках участников спектакля, вышедших на поклон.

Одним словом, мифологизация героя прошла успешно. Да и как могло быть по-другому? Рудольф Нуреев и вправду был великим балетным танцовщиком. Благодаря артистам и музыкантам Большого легенда о нём станет известна во всём мире. Как легенда о Тристане и Изольде.

Что ещё нужно сказать о прошедшей премьере. В зале, похоже, не было ни одного человека, кто лично знал Рудольфа Нуреева. Но в Москве таких двое! На спектакль их не пригласили. Один – знаменитый на весь мир художник и друг Нуреева Михаил Шемякин. Он – автор дневников, где по часам и минутам описано время, которое Рудольф проводил в Нью-Йорке в компании с г-ном Шемякиным и писателем Эдуардом Лимоновым. Он – второй. (Подробно читайте Эдуарда Лимонова на с. 16.)

О том времени идёт документально-дневниковый спектакль в Театре Стаса Намина. Название «Нью-Йорк. 80-е. Мы». Это не о легенде, а о жизни не только Нуреева, но и всех тех, кто бежал из СССР. Интересно, что сказал после премьеры в Большом Эдуард Лимонов, с кем г-н Нуреев если и не дружил, но долгое время поддерживал самые тесные отношения.

«Премьера балета Нуреева. В зале интеллигенция, богатенькие и чиновники... короче, хозяева жизни. Как же Рудольф вас ненавидел! Он был революционер по сути своей, и даже его гомосексуализм был скорее средством выразить своё отвращение к вам. А вы там собрались, рыгая от удовольствия, поглазеть на дебильно интерпретированные сценки из его «скандальной» жизни. Овация, согласно Ирине Прохоровой, длилась 14 минут. Засекала же, по хронометру. Вышли на сцену фраера в футболках: «Свободу Кириллу Серебренникову», и это при том, что сам Серебренников признал свою вину в хищении 68 миллионов рублей.

Как же Рудольф вас ненавидел, если бы вы знали!

Жрецы, вашу так»...

В предновогодние дни эту ядовитую реплику едва ли услышат. Да и кто его знает – что было на самом деле 40 лет назад? Уж лучше – как в легенде Большого.

Что точно – Новый год и тогда встречали весело!