«Русский ад» – историческая эпопея Андрея Караулова

В августе 2017 года увидел свет первый том эпопеи Андрея Караулова «Русский ад». Книга сразу завоевала своего читателя во всех уголках России. Несметное количество интересующихся новейшей историей огромной страны, её тайнами, приведшими к государственным переворотам и громким преступлениям на всех уровнях общества, нашлось и за рубежом. Самые знаменитые издательства на пяти континентах предлагают перевести и издать книгу по всему миру. Сейчас в издательстве «Художественная литература» выходит в свет второй том эпопеи. Редакция «Аргументов недели» продолжает знакомить своих читателей с эпохальным произведением знаменитого журналиста. К публикации представлен отрывок из второго тома книги Андрея Караулова «Русский ад».Если бы в руках у Березовского была атомная бомба, он бы тут же долбанул по Нью-Йорку или Парижу.

ДЬЯВОЛ, – Чуприянов понимал, что второй раз Антон уже не придёт, «западло» это у них, разговор закончен, такие ребята по два раза не повторяют.

Откуда такой гонор, однако? Главные люди стали? По всей России самые... главные? Вон Яша Голдовский, кожевенных дел мастер. Из Тюмени. Схватил сейчас весь западносибирский нефтехим, прежде всего – Тобольский нефтеперерабатывающий завод. Ничего не боится Яша: случись что на объектах – это же новый Чернобыль! Да и у Антона, у «измайловских», уже десяток предприятий, главное – Саянский алюминиевый завод, гордость Сибири, один из лучших в мире, не только в России – в мире!

Сегодня цель у «измайловских» – Красноярский алюминиевый; КРАЗ и Ачинск, глинозём, комбинат Чуприянова, это (в цепочке) единое целое. Начали с Саянска, закончат КРАЗом, вопрос времени, это ясно, то есть защитить сейчас Чуприянова – уже некому.

Чуприянов знал, да и многие знали: за Антоном стоят чекисты Баранникова. Подполковник Измайлов с Лубянки – многолетний куратор бригады Антона. Отсюда и вывеска: «измайловские»...

Кто он, Чуприянов, для этих парней? «Красный директор»? Оборонщик? Кавалер двух орденов Ленина, с которым Косыгин и Байбаков здоровались за руку? В гробу они видели всё, что было – когда-то – до них!

Постарел, постарел Чуприянов за последний год... Все красноярские директора вдруг резко постарели. Валится – на глазах – дело жизни: только что, весной, эти парни, бригада Антона, уничтожили в Питере завод систем числового обеспечения, построенный Силаевым и Паничевым по новейшим итальянским технологиям. Вместо высокоточных танков с ЧПУ завод числового обеспечения выпускает сейчас... сигареты!

Чуприянов сразу, на первой же встрече, предупредил Антона: в Ачинске, в его «грязных цехах», плотно обвешенных колючей проволокой, работают (отбывают срок) 847 заключённых.

В ответ – злющие, ненавидящие глаза Антона. Не знал Чуприянов (а мог бы и догадаться, между прочим), что в «зонах» Антон уже побывал. И не раз!

Хочешь быть богатым – отбери!

Беседовать с такими парнями, как Антон, интересно.

Власть (да и сама жизнь, если угодно) занималась все советские годы важнейшим делом: таких, как Антон, коммунисты всячески старались заглушить.

А хрена: Антон восставал как Феникс из пепла. У них – кошачья живучесть! А ещё есть необъяснимый, исстари идущий пиетет народа (всей нации, если угодно) перед такими гражданами, как «измайловские» и К°. – Укоренилось: они могут всё, эти крепкие, мускулистые парни, деньги для них – лёгкое дело, не сумела советская власть (старалась, но силёнок не хватило) загнать их в подполье... – разве можно не уважать таких людей, таких бойцов?

А в самом деле: если бы в 91‑м Ельцину под руку подвернулся матрос Дыбенко, тот самый, революционный... кем бы он сейчас был?

Старовойтова, предложившая себя в министры обороны, чем отличается в этом смысле от Дыбенко, Крыленко и т.д. и т.д.?

Разница в чём: Ленин отбирал заводы в пользу государства, а Ельцин отбирает заводы... у государства... в пользу кого?

Расцвёл Антон, поднялся, дружит, как он говорит, с министром Нечаевым, – да разве только с ним?

Именно дружит. Не делится, а дружит. Делиться сейчас не принято, не та стадия, но ведь дружба – в нужный момент – дороже, чем деньги. Антон смел, и смелость у него в крови; это, наверное, от деда, кавалера трёх степеней Солдатской славы, – за своих друзей Антон порвёт кого угодно, выстрелит первый, не промахнётся и потом ещё долго, с удовольствием, будет мочиться на труп своего врага...

– В России всё принадлежит народу, – смеялся Антон. – Вот Чубайс и раздаёт: наше – нам.

– А цель? Какая цель? – допытывался Чуприянов. – Разве производительность труда зависит от формы собственности?

– Цель? – улыбался Антон. – Цель – поменять человеческие ценности.

– И религию тоже?

Антон смотрел на Чуприянова, как на идиота:

– А вы пустите попов в бизнес, и попы сами быстренько поменяют религию... Вы когда-нибудь видели, чтобы в монастырях открывались рестораны? Или кафе? Не дешёвые столовые для бедных прихожан, нет: кафе? В Москве, дорогой, это уже есть!

Первого сентября Антон сам повёл своего сынишку в первый класс.

– А вы, родитель... что можете сделать для школы?.. – сразу спросила завуч.

– Я?.. – Антон сделал вид, что задумался. – Хм... Что могу?.. Могу, например, возбудить уголовное дело...

Ни одного матерного слова. Речь, как у столичного профессора словесности: мягкая, глубокая, неторопливая...

...Если его, Чуприянова, прикончат, Катюха сама отдаст Антону акции ачинского глинозёма. Те акции, которые Чуприянов год назад перекупил (отобрал?) у своих же рабочих.

Уйдёт комбинат. Вон в Новолипецке: внезапно появились «СЛОНы». В Рязани, у себя на родине, «СЛОНы» весь город обложили данью: они пинками (чего ж церемониться?) сгоняли местных предпринимателей на трибуны стадиона «Локомотив». Здесь, в центре поля, стояли микрофоны и удобное кресло для господина Ермолова – лидера группировки, бывшего таксиста.

Когда Ермолов появлялся на поле, люди на трибунах вставали. С любого бизнеса «СЛОНы» забирали – себе в карман – по 60%! Господин Ермолов лично по очереди вызывал «на ковёр» бизнесменов. То есть – в центр поля. И каждый вручал Ермолову увесистый конверт. Местный телеканал вёл прямую трансляцию со стадиона, объясняя гражданам, что на их глазах предприниматели Рязани сами, добровольно, жертвуют деньги на развитие города...

«СЛОНов» тщательно охраняла милиция.

Теперь Ермолову мало Рязани: Новолипецкий металлургический комбинат, один из самых важных в Европе, имеет – по году – почти два миллиарда прибыли...

Ну что же: ждём, ждём с нетерпением, гости дорогие!

До Липецка «СЛОНы» добирались на автобусах. Встретили их во всеоружии. Именно так: с самым разным оружием в руках. Кого-то из боевиков выписали из Москвы, кого-то из Тамбова. Помог Отарий Квантришвили – «менеджер по спортсменам». Антон тоже послал целый батальон, почти сто человек. Как не помочь? Если в Рязань, к Ермолову, никто не лезет, все знают – территория «СЛОНов», что Ермолов делает тогда в Липецке?

«СЛОНы» ложились штабелями. 202 человека за один день, точнее – вечер. Их ловили повсюду: на местных рынках, где боевики запасались провизией, в барах гостиниц, в кафе и ресторанах; кого-то «положили» прямо в сауне! (Пострадали, увы, и местные проститутки, Маша и Рита, попали под пули: Маша стала инвалидом.)

Кто он, тот могучий человек, кто так ловко срежиссировал расстрелы?

Френсис Коппола, «Апокалипсис»: «Такие приказы, полковник, не остаются в наших архивах...»

У Антона жуткий псориаз. Особенно руки: огненно-красные, все в язвах, похожих на ссадины. А на косточках пальцев сидят ещё и «розочки» из язв.

Они часто снятся Чуприянову, эти руки: лезут, лезут к нему со всех сторон и душат, душат, душат...

...А если шепотком спросить красноярских директоров: каково, мужики? Многие (да почти все) здесь же и начинали когда-то – кто разнорабочий, кто ученик слесаря, кто каменщик... – Завод для них дом родной, и вдруг... в проходную врываются Антон и его команда, причём ты им обязательно в рот смотри, в рот...

Раз в месяц Антон ездит в Израиль, на Мёртвое море.

В июле здесь плюс 50, но Антон мужественно, по три-четыре часа в день валяется на пляжном топчане под солнцем, только это и помогает, псориаз не лечится!

Какая же в них тяжесть, в этих людях, они – все! – как живые булыжники, а их пьянки больше напоминают поминальный обед.

На Малевского, кстати, уже было два покушения. Он (причём как-то очень буднично, спокойно) сам рассказывал Чуприянову, что стрелял в него лидер «ореховских» Сильвестр.

Оказывается, Сильвестр, он же – Тимофеев, Сергей Александрович, «по понятиям» прав: в каких-то Антон «темах» откровенно «крысятничал», то есть у Сильвестра есть внутреннее право его застрелить. Только и у Сильвестра есть враги. И они быстро набирают сейчас силу. Больше всех Сильвестру мешает некто Березовский, Борис Абрамович, выпускник Лесотехнического института в подмосковных Мытищах.

Кто такой? Откуда?

Да всё оттуда же, из мелюзги...

В 88-м, с появлением первых кооперативов, Березовский кинулся зарабатывать деньги. Спасибо Рыжкову: не было бы кооперативов, Березовский появился бы гораздо позже. Хотя... начал он с кур. Водка, куры, хлеб и чай... – истинно народный товар, значит – что? правильно, можно навариться. Пожалуйста, Рома Абрамович, сирота из Саратова. Торгует на «Пушкинской», в переходе, варёнкой. Джинсы варит (как умеет) прямо в ванной, на съёмной квартире, а в ванной – это вредно для здоровья. Химия всё-таки. И сколько можно не мыться?!

На продукты, на продукты надо переходить! Лучше всего на водку, как Брынцалов, геодезист из Карачаево-Черкесии, но вся водка сейчас под бандитами, Москва и Подмосковье – это Юзбашев, Лучок, Гарик Махачкалинский, а куры – пока свободны.

Березовскому предложили забрать под кооператив старый, вдребезги разбитый колхоз под Солнечногорском, но Березовский хотел найти что-то поближе к Москве. – Нашёл: Киевское шоссе, совхоз «Московский». Здесь, в «Московском», Березовский навсегда запомнился местным жителям, прежде всего – портфелем под мышкой.

Портфельчик был старый, непонятного цвета: Березовский держал в нём пару чистого белья и свежие носки (на случай, если он вдруг опоздает на последний автобус в Москву). Местные ребятишки были в восторге от этого маленького чёрного человечка, вприпрыжку скакавшего через огромные лужи.

– Березовский, негоциант, – представился он главному бухгалтеру.

«Вот это фамилия! – подумал главный бухгалтер. – Иностранец, наверное: Березовский-Негоциант».

А что сказать-то? Как представиться? Математик из Мытищ? Кооператор? (В народе их не любили.) Почти неделю Березовский бегал, надеясь на серьёзный ангажемент, за директором совхоза Егоровым. В конце концов он подкараулил его у гаражей. Березовский внушил Егорову, что в кооперативе Березовского при его совхозе будут самые чистые курятники в мире и что кур (американские технологии!) появится столько, что Егоров станет наконец Героем Социалистического Труда!

Уболтал, короче. Трудно, что ли?

Егоров впаривал Березовскому несушек, но Березовский от них отказался – замахнулся на доркингов.

Взял в аренду аж восемь тысяч кур. Целое стадо!

Зачем они нужны, эти несушки? Чтобы крестьяне у Березовского яйца крали? В голодные дни студенчества Березовский кормился на рынке в Подлипках. Воровал яйца. И тут же их глотал. Пока не отняли.

Выпил яйцо – и нет яйца. Концы в воду, как говорится!

В желудок.

Яша Синяков, математик, его дружок, напросился в компаньоны. Яша взял в библиотеке научные журналы, много журналов, погрузился, напялив очки, в чтение и убедил Березовского, что корма для доркингов лучше всего покупать в Индии. Или в Пакистане, в Лахоре. Это даже дешевле, чем в Индии.

– Точно, да? – суетился Борис Абрамович. – Посчитал?..

Он всегда суетился, потому что мыслил как бы в нескольких направлениях сразу.

В детстве Березовский зачитывался Джеком Лондоном. Какие парни, а? Жизнь – как полёт над бездной. Почему орлы, коршуны, грифы летают только в облаках? Потому что сверху добыча лучше видна!

Березовский задумался:

– А растаможка?..

– С растаможкой, Боря, с растаможкой! – объяснял Синяков. – Выгода – 4 1/17! А если таможне кинуть по 300 долларов с тонны, подрастаем ещё на 1/6!

Березовский кругами носился вокруг стола:

– Гениально... Это г-гениально!

Яша важно кивал:

– 4 1/17 плюс 1/6. Антанта нам поможет. То есть Лахор!

Он всегда верил в свои силы и в свою шестиконечную звезду.

– Не-в-вероятно, не-в-вероятно... – бормотал Березовский. – Я ж-ж это чувствовал, п-понимаешь?.. Чувствовал!

Волнуясь, Березовский всегда заикался. Он не знал, где находится Лахор, но был уверен, что корма из Лахора – лучшие в мире!

– Хорошо, Яша, играет тот, кто играет всеми фигурами сразу, – объяснял Березовский. – И белыми, и чёрными...

Яша не спорил:

– Если играть, так за обе стороны.

Если бы в руках у Березовского была атомная бомба, он бы тут же долбанул по Нью-Йорку или Парижу, чтобы пробежаться потом по брошенным ювелиркам и банкам. Если СССР жил без денег (в СССР люди жили без денег), такой народ способен на всё...

В Лестехе Яшу прозвали «ботаником». Большие окуляры-очки и вечно смущённое лицо. Человек, как пончик: Яша любил маму, математику и пышную русскую девушку Наташу с длинной косой, но Наташа его не замечала.

Ещё больше Яша любил деньги. Он знал, что Березовский хоть и жаден до чёрта, но в самом деле готов сейчас вложиться в эти курятники. – Ладно, раз такая пьянка пошла... Яша сдал в ломбард всё, что у него было: компьютер IBM, куртку «Аляска» и – даже! – серьги, которые он вынужденно украл у мамы. Яша хотел сдать в ломбард и своё бельё, даже пижаму, но ему вежливо объяснили, что бельё в ломбард не берут, а такое бельё, как у Яши, здесь задаром не нужно...

Вечерами они часто вели между собой разговоры.

– Ты, Боря, чего хочешь? От денег.

– Я? Чтобы у меня никто их не мог отнять.

– А могут? – насторожился Яша.

– Конечно. Деньги всегда хочется кому-то отнять. Особенно у еврея, ибо еврей кажется беззащитным.

Яша обожал Березовского. Вот бы в Австрии, в музее, ему удалось увидеть легендарное копьё Лонгина, ведь после великих полководцев античных времён, после шведского короля Карла оно вроде бы побывало в руках Гитлера – величайшая реликвия христианства, то самое копьё, точнее – пика, которую римский воин Лонгин вонзил в Иисуса Христа.

Говорят, тем, кто хоть пальцем дотронется до пики Лонгина, она приносит небывалую удачу!

Сколько в мире интересного...

Интеграция «пакистанского чуда» в сельское хозяйство Подмосковья привела к неслыханной трагедии.

Все куры, все как одна, сдохли. Они даже опомниться не успели. Восемь тысяч кур. Корм оказался такой дешёвый, что это был не корм, а яд. Увидев доркингов с белыми, как мел, глазами, Яша забился в дальний угол курятника. Здесь, в углу, он чуть с ума не сошёл. Куры ужасно кричат перед смертью, но ещё страшнее вопил Березовский:

– Где этот му...к?! Где сидит эта сволочь?!

Он сам, лично, вытащил Яшу из-за ящиков и дал ему в морду.

Удар был серьёзный. Березовского часто лупили, поэтому он знал, как бить.

Яша свалился в лужу, встал, но это была ошибка, потому что, когда Яша поднялся, Березовский ударил его ещё раз. Яша кричал, что он больной человек, у него слабое сердце, хронический простатит и мама – инвалид, но Березовский был в аффекте и не слышал Яшу Синякова.

В курятник влетел плотник Степан. Здорово поддатый и с топором.

За ним неслись русские бабы – с вилами.

– Слышь, жиды! – орал Степан. – С народом рассчитайсь!

Березовский очнулся. Он запамятовал, что людям полагается платить зарплату.

И вот люди пришли. Напомнить, что они – люди.

– Вы чего... голубушки?.. – залепетал Березовский. – Вы ко мне за денежкой, да?

– Жид! Изверг! – орали бабы. – Убьём! Убьём!

Не так давно Березовский слушал в Большом театре «Бориса Годунова». Там, в сцене «Под Кромами», народ с удовольствием поднял на вилы жирного боярина. Яркая сцена, правдивая. Боярин умирал в муках.

– Где ведомость? – кричал Березовский. – Яша, ведомость! Вставай, сука, – Березовский пинал его ногами. – Ведомость давай!

Бабы глядели с недоверием, а Яша понял: живым отсюда не уйти.

– Бабы! – орал Березовский. – Братья и сёстры! Дорогие труженики легендарного совхоза «Московский»! У нас, у всех... большое горе. Куры подохли. Кур убил подонок Яков Синяков! Зарплату буду выдавать сейчас прямо! Народ! Братья и сёстры! За мной!

Голос срывался, но держался Березовский бодрячком. Со всех сторон Березовского обступили бабы, но Березовский закрывался от них портфельчиком. Денег у него не было ни копейки, вместо денег – только один проездной, но он бодро шёл, почти бежал к административному корпусу, выкрикивая речёвки:

– Куры застрахованы! Это эпидемия! Курятники оцепим! Синякова под суд! На нары! В Магадан!

– Пидорас! – орали бабы.

– Ещё какой, – кричал Борис Абрамович, демонстрируя полную солидарность с русским народом.

Предвкушая зарплату, бабы расслабились. Это была ошибка.

Административный корпус совхоза «Московский» находился рядом с Киевским шоссе. Напротив – автобусная остановка, то есть один шанс из тысячи. На кону – жизнь.

...Как же он бежал, господи!.. Как же он бежал... Бег ради жизни. Вприпрыжку, через лужи и большую канаву.

Березовский ненавидел Россию.

– Держи жида! – орали бабы.

Водители рейсовых автобусов проходили строгий советский инструктаж: когда на дороге что-то из ряда вон выходящее (несчастный случай, например), человека нельзя оставить без помощи.

Человеком был Березовский.

Шофёр обогнал баб, затормозил, подобрал Березовского, захлопнул дверцы.

Кто ты, шофёр автобуса? Как тебя зовут? Как сложилась твоя судьба? Так и остался, бедняга, шофёром?

Сколько в России таких вот... незаметных людей, способных на подвиг? Они ведь не знают, что способны на чудо.

Если бы не этот шофёр, если бы бабы из совхоза «Московский» вдруг подняли Березовского на вилы, кто знает, каким бы он был, русский XXI век?

Кто знает...

Как сложилась судьба Яши Синякова, неизвестно. По совхозу ходил слух, что Яшу отдали (на глумление) плотнику Степану.

Степан пил до конца недели, значит, какие-то деньги у Яши были...

Березовский отправился на АвтоВАЗ, подальше от Москвы, внедрять на АвтоВАЗе математические программы.

Как выяснилось – абсолютно никчёмные. В эти дни московский искусствовед Александр Рубинштейн познакомил Березовского с драматургом Шатровым, и верный ленинец Шатров (за скромный гонорар в две тысячи долларов) привёл Березовского в Кремль, к Александру Николаевичу Яковлеву.

Встреча была полезной. Яковлев помог Березовскому с организацией ещё одного кооператива – ЛогоВАЗа. Разумеется – совершенно бесплатно.

Здесь, на ЛогоВАЗе, и пересеклись интересы Березовского и Сильвестра, он же Тимофеев: не сумели они поделить магазин «Орбита» в Москве, где Березовский собирался открыть автосалон.

Под «Мерседес» Бориса Абрамовича боевики Сильвестра заложили тротиловую бомбу. Погиб шофёр: взрыв оторвал ему голову, и она упала прямо на колени Березовского, сидевшего за его спиной.

Ошалев от взрыва, Березовский вышел из «Мерседеса» с головой шофёра в руках. Он был в прострации.

– Юдифь! – сокрушался искусствовед Рубинштейн.

Борис Абрамович был сильно контужен, осколки изрешетили его лицо и руки; он месяц не выходил из больницы, но потом вдруг очнулся:

– Я не позволю пустить своё дело под нож!

Антон знал: Березовский ответит Сильвестру. И не промахнётся.

Если пуля для Сильвестра уже отлита, зачем тогда нервничать?

У Антона и так полно проблем, и одна из них – Ачинск. Таких производственников, как Чуприянов, в Ачинске больше нет. И Ачинск – это не Красноярск, люди из Москвы (если искать кого-то на стороне) здесь не приживутся. – Кто будет держать комбинат? Работать кто будет?

Антон предложил: когда комбинат станет наконец его, Антона, собственностью, он оставит Чуприянова в качестве наёмного работника. Директора! Чуприянову положат хорошую зарплату. В семьсот раз больше, чем было при коммунистах.

Единственное условие: Чуприянов должен продать свои акции. Не отдать, а продать. По дешёвке, разумеется. Но это лучше, чем битой в голову!

...ВИП-зал в аэропорту Красноярска – такой же отстой, как и сам аэропорт. Кругом грязь. И даже (при таких-то морозах!) плесень.

Тоска подступает, будто не для людей всё это строили. Чуприянов летел в Москву, чтобы сразу, тем же днём улететь дальше, в загадочный Таиланд: сначала – в Бангкок, а потом на фешенебельный остров Краби, где песочек и отели, много отелей...

Чуприянов сам отправил себя в отпуск. Он не отдыхал шесть лет.

Антон любит говорить о партнёрских отношениях, о взаимной выручке («вы – со своей стороны, мы – со своей...») – даже! – о мужской дружбе.

Впереди толлинг, можно заработать, то есть им надо сейчас держаться друг за друга. Более того: у «измайловских» есть хорошие инвесторы, братья Чёрные, Лев и Михаил, поэтому опыт Чуприянова незаменим...

«Бананово-лимонный» Сингапур и Таиланд – это мечта его детства. Особенно Сингапур.

Океан, Сентоза, детский паровозик с вагонами, лучшая в мире коллекция бабочек, старые пушки в красивой гавани...

Катюха осталась дома, «на хозяйстве». Влюбилась девчонка, дело, похоже, к свадьбе идёт, у Катюхи даже свет в лице появился! Парень серьёзный, добрый, из Москвы, лет на десять её старше, но это не беда, мужчина должен быть умнее и чуть старше своей жены – он же мужчина!..

Эх, Антон, Антон... откуда ты взялся, друг? ЭУ, настоящий ЭУ...

Экономический убийца.

Чуприянов закрыл глаза, и ему почудилось, что он летит сейчас навстречу собственной смерти.