БЕРЕЗОВСКИЙ: Я никогда не вдавался в подробности управления компанией «Сибнефть». Более того, хочу вам напомнить, что я говорил раньше: что в то время я был заместителем председателя Совета безопасности и я максимально попытался отойти от любого участия в любом бизнесе. Но я не могу исключать, что господин Абрамович позвонил мне и сказал: мы хотим поднять деньги на рынке через выпуск еврооблигаций – что вы на эту тему думаете? И я не мог сказать, что я против этого. Может быть, он и более подробно мне что-то рассказал, но я никогда не консультировался с ним, а он со мной.
Просто чтобы вы поняли, это абсолютно... Это важно понимать, потому что когда господин Абрамович говорит, что он – член совета директоров, то написано, что он окончил Московский институт дорожного строения. Биография, которую он представил в суд, говорит совсем другое.
Судья Элизабет Глостер: Господин Березовский, эти вопросы ваш юрист будет задавать господину Абрамовичу, когда он будет вести перекрёстный допрос. Если он считает, что это уместно. Я не хочу затыкать вам рот, но такого рода замечания оставьте на усмотрение вашего юриста. Вы говорите, что это фальшивый документ, потому что господин Абрамович говорит здесь что-то о себе, что не является правдой?
– Правильно.
Судья Элизабет Глостер: Я поняла.
Г-н Сампшн: Это статья из TheMoscowTimes от 28 июня 2001 года. Тут написано: «Борис Березовский в среду объявил, что ему принадлежит половина «Сибнефти», уходя от предыдущих спорных заявлений, что ему принадлежало либо 7% в шестой по величине нефтяной компании, либо ничего не принадлежало, никакой доли». Помните ли вы, что вы объявили до 28 июня 2001 года, что вам принадлежала половина «Сибнефти»?
– Да. Это я уже покинул Россию и уже жил в Англии.
– И правильно ли здесь газета отмечает, что это противоречило вашим предыдущим заявлениям по этому вопросу?
– Правильно, противоречит. И каждый раз я совершенно чётко и понятно могу объяснить, почему это происходило. Это интервью было сделано, когда я уже был эмигрантом, жил в Лондоне, я пытался получить политическое убежище в Великобритании. И Роман Абрамович мне угрожал, мне пришлось продать компанию по заниженной цене. И в то время они только начали нам выплачивать 1, 3 миллиарда, как было согласовано между Бадри и Романом. И я сказал это, потому что Бадри попросил меня не говорить, что мы уже вышли из компании, потому что, если мы раскроем или сообщим общественности, что мы вышли из компании, Роман может перестать платить, и тогда он скажет: «А вы согласны с этим? Ну и всё. А что я вам буду платить?» Так что для нашего будущего и вообще для нашей будущей работы здесь очень важно понимать, что после того, как Роман меня предал, и после того, как мой друг Николай был посажен в тюрьму, я всех воспринимал как врагов. Это уже была не ложь, а дезинформация. А вы как специалист по войне, историк, вы же прекрасно понимаете разницу между ложью и дезинформацией. Когда вы сталкиваетесь с людьми, которые хотят вас выжить, вас убить, и вы пытаетесь защититься, вы должны дезинформировать людей. Вот была моя позиция. Я не знаю, госпожа судья, как вы относитесь к этой позиции. Но я в то время так себя чувствовал и так это понимал.
– Я буду заявлять суду, что вы последовательно на публике во всеуслышание всегда отрицали, что у вас была какая-то доля в «Сибнефти». И первый раз, когда вы публично заявили, что у вас имеется доля в «Сибнефти», – это было после того, как вы, по вашему утверждению для теперешнего случая, вы продали эту долю.
– Причина, почему я об этом не говорил публично, – это что в 1997 году мы договорились, что я дистанцируюсь, отойду от компании из-за своего политического реноме. Когда я покинул Россию и после того, как господин Абрамович угрожал мне, у меня уже не было никаких обязательств перед лицом Абрамовича придерживаться согласованной позиции. И вот почему я просто что-то не мог вспомнить, говорил я когда-то или нет, но вы мне помогли. Моя позиция изменилась, а публичная моя позиция изменилась, потому что Абрамович перестал быть моим другом, мы стали, к сожалению, врагами. И я совершенно не обязан был выдерживать наши согласованности.Автор тонкого и профессионального осмысления стенограмм – знаменитый юрист Михаил Барщевский: «Здесь и история выборов президента России 1996 года, и «алюминиевые войны», и история залоговых аукционов, и борьба за власть самого конца 90-х. Сам я узнал много нового, хотя моя профессиональная деятельность в те годы подразумевала достаточно высокую степень осведомлённости. Однако выяснилось, что это была иллюзия.
Абсолютно безусловно эти страницы должен изучить любой юрист.
Здесь и «учебник» всяких хитрых схем построения бизнеса, оптимизации налогов, структурирования крупных компаний. Здесь и потрясающий по своей глубине и детализации анализ российского гражданского права. Адвокаты и судьи, думаю, могут просто считать эту книгу учебником профессионального мастерства и, обидно это говорить, образцом для подражания. (Я не про книгу – я про профессиональную работу судьи и адвокатов.)»