Эпидемия экономии на «скорой помощи» охватила даже богатые российские регионы. Добраться до позвонившего пациента за 20 минут без манипуляций со статистикой всё сложнее. Однако именно эти приписки анализируют «эксперты», когда решают: количество дежурных бригад можно ещё подсократить. Но даже оставшиеся экипажи поставлены в условия, когда лучшие специалисты будут увольняться. Забывается, что именно врачи спасают жизни людей, а не новые машины, методики и циркуляры.
Медленный вальс
В декабре 2016 г. Екатерина Выговская из Петербурга трижды за месяц вызывала «скорую» годовалому ребёнку. Приехали через 2 часа, 1 час 40 минут и 45 минут соответственно. Это Васильевский остров, от районной станции ехать 5 минут, все три раза вызывали после 20 часов, когда дороги свободны. Диспетчер «скорой» честно признавала, что экипажей не хватает и «скопилась очередь». Сами приехавшие врачи оказались внимательными и компетентными.
О ситуации именно на этой станции «скорой» в Питере «АН» подробно рассказывали в №43 за 2015 год. Врачи тогда воевали с новым директором, не имевшим опыта работа на «скорой» и пришедшим из поликлиники, где курировал платные услуги. Варяг на треть сократил количество экипажей, урезал надбавки сотрудникам, объединил детскую и взрослую очереди. Поскольку фонд ОМС оплачивает непосредственно вызов, стали нагонять их число: например, «скорая» везёт аспирин алкоголику, у которого с бодуна болит голова, а человек с сердечным приступом ждёт в очереди. Или ребёнок с температурой за 40. При этом по 15 тыс. рублей в день уходит на аренду машины «скорой», которая принадлежит не городу, а частной конторе. Её владелец «отбивает» карету за какие-то полгода, а вечно экономящих чинуш Комздрава эта ситуация почему-то вполне устраивает.
Как изменилась ситуация за два года? Весной 2016 г. в Питере решили сократить ещё 82 бригады, потом согласились «всего» на 50. Не брезгуют даже сезонной ротацией: по статистике, летом вызовов на 20% меньше, и это даёт повод урезать число бригад. Интересно, как бы отнеслись в самом Комздраве к переводу на четырёхдневку с сокращением зарплат? Наверное, лучшие специалисты начали бы подыскивать другую работу.
Поразительно, но, по официальной статистике, время направления бригады на вызов превышает норму (20 минут) всего на 4 минуты. А если поговорить с людьми на улице, то окажется, что и 40 минут ожидания – редкая удача. Какая же из сторон сочиняет? В СМИ публиковались откровения одного питерского фельдшера: заступает он раз на дежурство – а на ожидании 44 вызова. В обращении к властям группа работников «скорой» пишет: «Авторы проекта оптимизации ОСМП намеренно рискуют жизнями и здоровьем жителей и гостей Петербурга. Ведь, по существу, невозможно предугадать уровень нагрузки в конкретный день и час».
В Москве ситуация, похоже, не лучше. В 2016 г. не стало выдающегося футболиста «Торпедо», ЦСКА и сборной СССР 45-летнего Сергея Шустикова. Его вдова теперь не может простить себе, что вызвала государственную «скорую», когда у мужа случился сердечный приступ. По её словам, ночью спустя час после вызова явился совершенно не подготовленный фельдшер, оставив дефибриллятор в машине. В итоге время упустили, Шустикова не стало.
Что уж говорить о провинции, где на дорогах видишь «буханки» советских времён, а ехать к пациенту могут вовсе отказаться по причине отсутствия бензина. Или на единственную «буханку» приходит два вызова: один на 120 км – к северу, другой – на 80 к югу. Успеет ли бригада сгонять в оба адреса за 20 минут? Учитывая две паромные переправы и три ремонта мостов по пути?
В одной из псковских газет опубликовали письмо женщины, которая уверена, что «скорую» в России сделали платной – так ей сказала соседка. Она и не вызывала помощь, опасаясь расплаты. Испугаться есть чего: в столице частная «скорая» стоит 4, 2 тыс. рублей в час. А в провинции это полпенсии. В Вологодской области правительство с 2013 г. заключило с частниками договор на оказание транспортных услуг на 3 года. Имеется в виду, что подрядчик будет всего лишь поставлять на «скорые» водителей, но народ ведь слышит по-своему. Люди же чувствуют: начальство мечтает, чтобы «скорая» приносила им прибыль, а не расходы.
Не такси, не ресторан
Получается грустно и смешно: чиновник создал систему, при которой «скорая» даже в столицах приезжает через два часа, а народный гнев пожинает врач, который зачастую и перекусить не успевает. «Люди воспринимают нас как обслуживающий персонал вроде официанта. Приезжаешь спасать, а пациент ругается, почему я долго ехал», – рассказывают работники «скорой».
Заменить увольняющихся толком некем. Не стоит забывать, что врач учился 8 лет, фельдшер – 4 года. Для сравнения: по звонку в хвалёную американскую 911 через 8–12 минут появляются не врачи, а парамедики, которые прошли только курсы первой помощи. Их основная обязанность – довезти больного до больницы. При этом вызов 911, разрекламированный во всех голливудских фильмах, платный – от 400 долларов за «поездку» до больницы плюс фиксированная сумма за каждую милю. И если у пациента нет страховки, за такое путешествие на такси с красным крестом придётся платить из своего кармана. В беднейших странах Азии вообще не существует понятия «скорая помощь». Хотите быстро и до больницы – вызывайте такси.
В России система «скорой помощи» входит в ОМС – вызов бесплатный. И чиновникам явно не даёт покоя этот пережиток социального государства. К тому же наши врачи должны оказывать сложную медицинскую помощь на дому – от диабетика до сердечника. Курсами первой помощи тут не отделаешься. Сейчас в России существует альтернатива государственной скорой – частные платные неотложки, которые работают по системе ДМС. Но они мало кому по карману.
Согласно 323-му ФЗ РФ «Об основах здравоохранения граждан в Российской Федерации», вызвать «скорую» может любой человек, находящийся на территории России, – от туриста из Китая до бомжа, давно пропившего паспорт. Однако на деле приезд бригады зависит от человеческого фактора – от настроения диспетчера службы. Как правило, диспетчеры стараются по максимуму отсеивать тех, чьи симптомы недостаточно страшно звучат. «В районных центрах на 80 километров приходится всего 2–3 машины, при том, что многие вызывают скорую при температуре 38, а в это время у кого-то инфаркт. За смену один фельдшер может принимать несколько десятков вызовов», – рассказывает медбрат Максим.
«Я очень тяжело заболела зимой, температура была под 40, никаких жаропонижающих, кроме слабого антигриппина, дома не было. В 5 утра я позвонила в «скорую», описала своё состояние, попросила приехать. Мне вежливо посоветовали смешать парацетамол с аспирином, потом вызвать участкового терапевта и положили трубку. Поликлиники работают с 8 утра, круглосуточная аптека находилась далеко. В итоге помогли не профессионалы, а знакомый, который в 7 утра принёс аспирин», – делится студентка Аня. Согласно стандартам медицинской помощи, для каждых симптомов есть рекомендации по госпитализации. Кто-то полагается на эти правила, а кто-то следует своей врачебной «чуйке» и кладёт «нерекомендованного пациента».
Но вы держитесь!
Длительная задержка «скорой» вовсе не означает, что бригада доигрывала партию в домино, как грезится пациенту в период муки. «У нас стандарт – выезд незамедлительный, а там уж как повезёт. Вообще с задержками всё очень строго – сейчас почти на всех машинах стоят маячки ГЛОНАСС, их можно отследить в любой момент. Но, например, на вызов к ребёнку ехать должен педиатр. А если он один в городе, а таких вызовов 36? Или бригад на станции нет? Вот и приходится ждать по два часа», – делится врач «скорой помощи» из Петропавловска-Камчатского Евгения. Другой вопрос, кто создал ситуацию, что на 36 машин один педиатр? Кто больше всех говорит об оптимизации?
Ситуация, когда на станции стоят пустые машины, потому что работать в них некому, – не редкость. Не каждый фельдшер готов за 15 тыс. рублей не спать ночами, слушать пациентский бред и упрёки, драться с «неадекватами», которые требуют, чтобы им уступили дорогу. В Саратове молодая женщина-фельдшер чудом спаслась от изнасилования, когда приехала в квартиру оказать помощь и подверглась нападению пятерых пьяных мужчин. А российские дороги часто слишком узкие или разбитые. Фельдшер из Петропавловска Вероника жалуется: «Зимой у нас по два метра снега выпадает, а чистить их начинают только на третий день после пурги. В межквартальные проезды вообще не попасть, приходится идти до пациента пешком, тащим всё оборудование на себе, поэтому и задерживаемся иногда».
В Южно-Сахалинске неотложка, ехавшая на вызов, столкнулась с микроавтобусом, который не уступил ей дорогу. В Петербурге водитель «Порше» загородил проезд «скорой», в которой находилась пожилая женщина. Даже на Невском проспекте в культурной столице таксист отказался пропустить машину медиков с включёнными мигалкой и сиреной. В Петропавловске-Камчатском из-за отказа предоставить «скорой помощи» дорогу умер, не дождавшись помощи, 21‑летний парень. «В ДТП мы попали, когда везли тяжёлого больного, с острой фазой инфаркта миокарда и низким давлением. Ехали с сиренами, с мигалками, без нарушений. При повороте в нас влетает на большой скорости легковая машина. Травмы получили все трое: я, врач и, что самое страшное, – пациент. Плюс к инфаркту – открытая черепно-мозговая травма и сотрясение», – делится фельдшер «скорой» Петербурга Дарья.
Депутаты Госдумы уже заговорили о том, чтобы увеличить штрафы за «непропуск» «скорой» с 500 рублей до 40 тысяч. Правда, вряд ли оштрафуют всевозможных «первых лиц», ради проезда которых перекрывают улицы. Ведь в России даже мигалки не равны, не говоря уже о людях.