Борцы с чудовищами: Россия превращается в Украину

Помимо тех, кто вышел за Алексея Навального на Тверскую в Москве, была у него и ещё одна группа поддержки; правда, не столь многочисленная. Речь – об украинских националистах, что собрались в Киеве с соответствующими лозунгами и плакатами. Были среди них и бойцы добровольческих батальонов. Они рассказывали о своём военно-революционном опыте и желали того же России. Рассказывали лихо, но, похоже, так и не уловили главного.  

Ведь, оставляя за скобками социально-экономическую ситуацию, грустно наблюдать, прежде всего, за тем, как страна утратила всякую самостоятельность. Не только материальную, но и ментальную. Он с именем этим ложится и с именем этим встаёт – слова Ярослава Смелякова применимы всё к большему числу украинцев. И имя это – Россия.

Я хорошо помню и Оранжевый, и Евромайдан. Так вот, помимо разных политических, социально-экономических требований народ, выходивший на площади, требовал тотальной свободы – сбросить ярмо, которое виделось ему главным образом с российским клеймом.

Однако прошло три года, а Россия внедрилась в украинское сознание ещё глубже, крепче, чем раньше. Что бы ни происходило в Украине, хорошее или плохое, обязательно оглядываются на Москву, и ведут нескончаемые сравнения. Но вы же хотели самостоятельной жизни, правда? Так живите без оглядки на Россию. Живите сами. Своим умом.

Но это удивительное по своей глубине и лицемерию ощущение рабства, когда ты боролся за свободу, но получил ещё большую неволю, со временем всё больше давлеет над Украиной, и самостоятельное мышление здесь невозможно в принципе. Мышление без внешнего врага.

Итак произошло, потому что за 20 лет украинцам не предложили никакой внятной идеологии, национальной идеи, если угодно. Одна лишь пустота, постепенно наполняемая крайностями. И ценности, что прививались, основывались не на созидании во имя или благодаря, а на разрушении против. 

Две насильственных смены власти не дали ничего, кроме ухудшения обстановки, а главное – погружения в ещё большую зависимость. Предел мечтаний замкнулся на том, чтобы стать придатком Европы. И это логично, ведь те, кто выходил на Евромайдан, не имели главного – конкретного образа будущего. Да, коррупция – плохо, да, хотим в Европу, да, Янукович – диктатор, но дальше-то что? 

Аналогичное я вижу сейчас и в России. И не сказать, что Навальный перенимает украинский опыт. Да, он действует по этим лекалам, но выступает скорее как человек, оседлавший волну. Такой же, как лидеры украинских добробатов, что ещё недавно и не знали, кто такой Бандера, а теперь разгуливают с его именем на устах, подавая это как успешный коммерческий продукт. 

Так и с Навальным. У него те же принципы – потребление и сиюминутность, умение сыграть на крайностях. И суть здесь в том, что, как и в Украине, в России пришло поколение, взращенное на вторичных ценностях. Им не дали ничего, кроме топорно сделанного патриотизма и симулякров, изображающих комфортное счастье. 

И это дети не 90-х, а начала нулевых, более стабильного времени. В Украине это было временем Кучмы, при котором народу жилось лучше всего. Но в этой матрице погони за успехом произошёл мировоззренческий, образовательный крах. И расплодилась банальная глупость. А она, как писал Бонхеффер, ещё больший враг добра, чем злоба. Глупость всегда сопряжена с крайностями. Особенно в мире кликовой доступности, где будущее ирреально и соткано из фото в Instagram и роликов на YouTube.

Максимализм характерен для молодёжи всех времён, а вместе с тем и чувство бунта, протеста, но в современном случае он соединяется с тотальной безответственностью и лёгкостью жизни. Не парься – и они не парятся, потому что причинно-следственные связи – это не про них. Их мир иконкоцентричен, и в нём нет места для больших цельных полотен. 

«Не жил тот, кто не прошёл войны, голода и любви», – писал классик. Это может прозвучать странно, но у этих ребят изначально была, в общем-то, неплохая жизнь. Не чета прошлым поколениям. У них было слишком многое – и они пресыщены, хотят новых ощущений. Потому так кайфуют, когда сидят в автозаках.

Это для них нечто вроде компенсации пустоты внутри – так мы боремся за высшее, так мы ищем себя. Утрата идентичности – вот что с ними произошло. Они все классные, модные, но одинаковые. Как в Советском Союзе, только с новыми гаджетами и в симпатичных кроссовках. 

Им рассказали, что все они станут звёздами кино и телевидения, успешными музыкантами и блоггерами, что мир очень лёгок, потому что всё можно купить, но их обманули. Это стремление к успеху априори не могло стать высшей идеей, как не может ей быть цена на нефть. А человек, даже самый оскотинившийся человек, устроен так, что ему необходимо нечто высшее, ради чего стоит жить. И тогда появляется некий высший идеал, за который нужно бороться. Чаще всего он основан на примитивных вещах, вроде ненависти к другому. 

К таким и апеллирует Навальный. Будь то упоротый националист или подросток, обуреваемый завистью и желанием самоутвердиться. Пустоту надо заполнить. В Украине это сделали образцово. Но отошли идеалы, и пришёл сытый Порошенко. И где теперь их справедливость? Свобода? Украинская честь? Где все эти высшие ценности, которыми так лихо оперировали? Их нет, как нет и нормальной жизни, вместо неё – война, ещё большая коррупция и безработица. 

Когда в Украине зимой 2013-2014 гг. я наблюдал студентов, выходивших на протест, колонны, штурмовавшие Верховную Раду, радикалов, возбуждавших массы, политиков, священников, музыкантов, толкавших пафосные речи со сцены, то смущался не от вооружённых людей, американских печенек и растущей ненависти, а от того, что никто в этой евромайданной истории так и не заикнулся о будущем. Хоть каком-то, с минимальной долей внятности. Существовало лишь ужасное порочное и героическое настоящее, а дальше парило ванильное облако, где каждому по безвизу, «Мерседесу» и безлимитной карточке Visa. 

Во всей этой истории с Навальным я наблюдаю то же самое. Разговоры уточек – это круто. И фильм о коррупции – тоже круто. Но что и кто вместо? Или мы так и будем слышать «да кто угодно»? Но в русской истории уже было слишком много этой ванили, со временем превращавшейся в кровь.

Навальный играет на крайностях, да, потому что Россия состоит из них, а молодёжь в ней особенно, но когда джинна выпускают из бутылки, нужно знать, как его усмирить. Знает ли это Навальный? Он заклинатель духов, умеющий вырвать из экзистенциальных пучин самое острое, то, что не унять очередным коллективным Ковтуном на ТВ, но у этого шамана нет противоядия. Было бы – он бы намекнул. Но он всё время говорит только о яде, своём и чужом. 

Для России сегодня не то чтобы готовят «украинский сценарий» – нет, он вытекает из самого положения вещей. Навальный тут – магнит, притягивающий агрессивно заряженные частицы, вроде бравых ребят в Киеве. Но крайности как средство достижения цели тем и хороши, что они ни чем не ограничены. Однако после достижения цели они уже не работают и превращают всё либо в трагедию, либо в фарс. Навальный понимает это, но так далеко он и сам не смотрит.

Украина же успела ощутить вакханалию крайностей на себе. Борцы с чудовищами призвали ещё больших чудовищ, а после сами мутировали в них, так ничего и не поняв – оставшись с сознанием раба, не умеющего ничего, кроме как ополчиться против своего хозяина. Они так и кивают на других. Снова и снова, пока голова не отвалится.

И я знаю, на кого в случае фарса или трагедии будем кивать мы, в России. Кивать до потери голов. Знает это и Навальный, но ведь не его голова – не жалко.