Байкал. От восхищения до сожаления

Общество уже привыкло к тому, что много говорится об уникальности озера Байкал, о ведении на его берегах разумной деятельности, позволяющей укреплять экономики местных территорий, но при этом не вредить хрупкой экосистеме. На протяжении долгих лет принимаются бесчисленные программы, проводятся форумы и специальные мероприятия, однако решение важных вопросов так и не сдвигается с мертвой точки. При этом реальные проблемы вроде загрязнения берегов Байкала и самого озера мусором и бытовыми стоками, роста нагрузки на и так неразвитую инфраструктуру только множатся. Для того, чтобы четко обозначить ряд первостепенных задач, назвать конкретные лица и органы, ответственные за их решение руководителем Федерального департамента юридической помощи Максимом Назиным и известным журналистом Игорем Альтером был придуман проект «Байкал. От восхищения до сожаления». К участию в нем будут привлекаться эксперты различного уровня. Представляем его вашему вниманию.

Корень проблем

По мнению Максима Назина, нерациональное использование ресурсов Байкала да и сам подход к организации этого процесса — вопрос довольно емкий.

«С одной стороны мы сегодня говорим о том, что формирующийся массовый туристический поток станет почвой для вливания в регион колоссальных денежных средств. С другой — заметно ли то, что муниципалитеты на прибрежной территории получают нагрузку на инфраструктуру, ухудшающуюся экологическую ситуацию. А региональный Минфин не может однозначно оценить, куда уходит и как используется каждый рубль, потраченный туристом, — рассуждает Максим Назин. — Да, у нас существуют различные системы налогообложения — федеральные, региональные, муниципальные. Но при этом у нас нет законов, позволяющих направлять денежные средства от туристического потока на развитие инфраструктуры, необходимой сегодня в акватории Байкала. Для этого требуются определенные программы, которые в свою очередь нуждаются в тщательной проработке, комплексном подходе».

Игорь Альтер, в свою очередь, считает, что в различных программах недостатка никогда не было. «Программы, связанные с развитием туристической привлекательности Байкала, строительства на его берегах инфраструктуры, принимаются уже не первый десяток лет. Однако каждый раз всплывают недостатки в их реализации, и программы сворачиваются, заменяются другими», — замечает он.

«Определенные «труды» можно вообще не относить к каким-то серьезным программам и концепциям. Дело в том, что общая проблема всех программ — отсутствие понимания у их авторов того, на какую величину необходимо наращивать турпоток на Байкале и нужно ли это делать вообще, — объясняет причину Максим Назин. — Моя позиция заключается в следующем: сегодня нужно определить необходимость пребывания туристического потока в той хаотичной форме, которую мы наблюдаем. Убежден, что сегодняшнее увеличение потока несет за собой большие и неисправимые проблемы. Пока не будет дана экспертная оценка о воздействии на окружающую среду массового туризма, функционального влияния туристических баз, давать положительную оценку наращиванию туристической деятельности невозможно».

По его словам, на сегодняшний день в существующих программах фигурируют абстрактные, надуманные цифры, опирающиеся лишь на прогнозы, а не на серьезные исследования. А ведь по большому счету Иркутская область должна жестко формировать объемы и потоки туристов, иначе мы окончательно упустим контроль и так за достаточно большим количеством источников вредного действия на Байкал. «Пока же все расчеты ведутся очень непрозрачно и самым приблизительным образом. А мы должны ежегодно все это пересчитывать и формировать четкий прогноз. Сегодня все цифры очень субъективны. Агентство по туризму стоит на одних позициях, им нужно увеличение потока, а муниципальные власти, наоборот, от этого страдают, так как у них растет нагрузка, а денег для решения проблем нет, — перечисляет он сложности. — Сама Иркутская область тоже не ощущает экономического эффекта даже от пресловутого китайского туристического потока. Вся прибыль оседает в больших и малых туристических предприятиях, которые не имеют жесткой отчетности и владеют массой способов утаить размеры выручки. Таким образом мы не получаем эффекта «финансовых ручейков», которые сливаются и образуют одну мощную реку, заметную всем жителям и представителям власти».

Выход — в ручном управлении?

Определенный эффект может принести так называемое «ручное управление», с помощью которого в России традиционно решаются наиболее проблемные вопросы. «Необходимо в первую очередь наладить контроль исполнения принимаемых решений, а для этого нужно произвести определенные действия в пресловутом «ручном режиме». У нас есть предпосылки для этого, почва — существует определенное мнение органов федеральной власти, высказывания первых лиц государства о Байкале, думаю, что результат будет», — полагает Максим Назин.

С его точкой зрения согласен и депутат Государственной думы РФ Михаил Щапов: «Жители Иркутской области хорошо помнят, как пример «ручного управления» однажды спас Байкал. Росчерком фломастера всего лишь одного человека нефтяная труба была отодвинута от берегов озера, — напоминает он. — С другой стороны режим «ручного управления» мешает многим вопросам. Взять тот же закон «Об охране озера Байкал»: вся касающаяся его конкретика переложена на исполнительные органы власти, и принятие важных решений зависит от усмотрения конкретных чиновников. Поэтому существует необходимость наполнять конкретикой сами законы, а не давать инструменты в руки отдельно взятых властных структур».

Сказанное Михаил Щапов иллюстрирует примером: огромная Байкальская территория включает в себя 140 населенных пунктов и более 120 тыс. местного населения, вынужденного проживать в зоне сплошных запретов. «На прибрежных территориях накладываются друг на друга сразу несколько жестко регулируемых зон — центральная экологическая, водоохранная и так далее. Все ограничения суммируются и делают жизнь невозможной — нельзя строить школы, детские сады, водоочистные сооружения», — объясняет депутат.

«Действительно, такая ситуация существует, и ее искоренить пока невозможно. Сложилось определенное мнение различных органов власти, которые стоят за ограниченное хозяйствование на особо охраняемых землях, — добавляет Максим Назин. — При этом все ограничения сталкиваются с массой противоречащих моментов. Даже термин «территория всемирного наследия» разные органы трактуют по-разному. Прокуратура по-своему, налоговые органы термин вообще не замечают и исправно взимают налоги за имущество. При этом судебная система в случае чего, считает, что факт взимания налогов не свидетельствует о том, что та или иная организация или человек имеют право на имущество».

«Я считаю, что у государства должна быть цель и функция в виде защиты интересов людей. Однако отдельно взятые органы власти называют своим приоритетом другие цели — природоохранные. Но забывают, что эти природоохранные функции должны служить интересам людей, — напоминает Михаил Щапов. — И если защита каких-то норм приносит людям страдание, это неправильно. С другой стороны, чиновников можно отчасти оправдать тем, что они вынуждены выполнять некоторые неразумные нормы, иначе их попросту уволят».

«Правовые коллизии существуют. Это объясняется тем, что у каждого ведомства есть свои функциональные обязанности. И все они пытаются повышать показатели своей эффективности, но без оглядки на то, какой конечный результат приносит их общая работа. В итоге получается, что все исполняют свою работу, пытаются с места сдвинуть воз, но все остается по-прежнему», — продолжает Максим Назин.

«Грамотный подход был изначально заложен в федеральный проект «Байкал: великое озеро великой страны». В нем наряду с природоохранным направлением учитывалось и развитие уровня жизни людей, через разумное использование ресурсов, — приводит пример удачной работы чиновников Михаил Щапов. — Однако мы живем в период, когда сильны тенденции к секвестированию расходов. И эта программа не исключение. Насколько мне известно, из нее уже вычеркнуты многие важные вещи, связанные с повышением уровни жизни населения. У нас остается в силе тренд «Оградить Байкал для сохранения потомкам». Но проблема в том, что при этом не учитываются интересы людей, которые живут на Байкале уже сейчас».

«Закладываемые в любую программу цели у нас отстают от реальной проблематики и решения вопросов, которые не закладываются в регламент программы или законодательного акта. Исходя из норм того же федерального закона «Об охране озера Байкал», становится заметным, что вся его территория просто обобщена, там не выделяются земли населенных пунктов или какие-то еще. А нужно тонко и тщательно прорабатывать проблематику, — объясняет Максим Назин. — Этот вопрос уже неоднократно поднимался в экспертном сообществе: масса нестыковок при разработке законодательного акта приводит к тому, что закон потом является неисполнимым либо не несет улучшения качества жизни населения, а только дополнительную нагрузку на бюджет».

Почему Байкал дороже Вьетнама и Турции?

«Жители Иркутской области, да и приезжающие к нам люди из других регионов России часто отмечают — отдых на берегах Байкала обходится весьма недешево. Условно говоря, за те же деньги человек может получить больше сервиса и комфорта на зарубежных курортах. Насколько нормальна такая ситуация», — задается вопросом Игорь Альтер.

«Причины сугубо экономические. Вся существующая инвестиционная политика, направленная на развитие туризма и инфраструктуры на Байкале, исходит из того, что туристический сезон длится всего два-три месяца в году. Именно в этот короткий период приезжает максимум туристов, и за это время необходимо извлечь максимум прибыли, чтобы окупить расходы, — объясняет причины Максим Назин. — Конечно, у нас есть программы развития зимнего, межсезонного туризма, но для их раскрутки нужны время и эффективные специалисты».