27 марта 1968 года в авиакатастрофе погибли первый в мире космонавт Юрий Алексеевич Гагарин и герой Советского Союза лётчик-испытатель Владимир Сергеевич Серёгин.
В этот день они взлетели на учебно-тренировочном истребителе УТИ МИГ-15 для выполнения обычного контрольного полёта. Юрий Гагарин давно добивался разрешения на самостоятельные полёты на истребителях. Ведь до прихода в отряд космонавтов это была его страсть и специальность. Космос- это, конечно, просто фантастика, но и о свободных полётах на истребителе душа тосковала. В этом полёте Серёгин должен был проверить полную готовность Гагарина к самостоятельным полётам после длительного перерыва в них. И тогда, по возвращению из этого контрольного полёта, Юрий Алексеевич пересел бы в одноместный истребитель МИГ-17 и его очередная мечта осуществилась. Но этому не суждено было случиться: самолёт не вернулся из этого полёта .
Все данные, которые я здесь привожу, взяты мною из официальных сообщений членов государственной комиссии, расследовавшей катастрофу. Я только делаю свои выводы. И делаю я это только для того, чтобы развеять массу нелепых предположений, сплетен и просто вымыслов, которыми обросла эта история и которые бросают тень на этих замечательных людей. Доходило даже до того, что когда на месте, разбившегося самолёта не обнаружили парашютов, которыми пилоты не успели воспользоваться, то родились слухи, что они всё же спаслись на этих парашютах и мигрировали куда-то к инопланетянам или в сибирскую тайгу, подальше от мирской суеты. Мистику, конечно, быстро развеяли: парашюты нашлись у местных мужичков, которые первыми успели к разбившемуся самолёту. Спасать было некого, вот они и прихватили «на память» по парашюту. Истину быстро выяснили, но слухи остались.
Была назначена государственная комиссия по расследованию причин катастрофы.Эта комиссия, перерыв множество документов, выявила большое количество различных нарушений, допущенных всеми, кто был каким-то образом причастен к этому полёту, но никак не прояснила причин катастрофы.Большинство из этих, вскрытых нарушений, имели отношение к происшедшему примерно такое же, как застёгивал ли Серёгин свой мундир на все пуговицы или допускал какие-то вольности. Ведь и это нарушение устава.
В одном из последних телеинтервью лётчик-космонавт, дважды герой Советского Союза Алексей Леонов рассказал свою версию гибели Юрия Гагарина. Он, конечно, великий человек, первопроходец открытого космоса, но обстоятельств, правил и обычаев контрольных полётов на самолёте УТИ МИГ-15, особенностей его пилотирования он или забыл или не знал. Вот простейшие из его заблуждений: он утверждает, что радиообмен с руководителем полётов должен был вести полковник В. Серёгин, находившийся во второй кабине самолёта в качестве проверяющего, а не Гагарин. И в этом Леонов тоже усматривал нарушение правил. Но это не так. Весь полёт должен был исполнять проверяемый — Ю. Гагарин, а функция Серёгина заключалась в проверке правильности всех действий проверяемого, в том числе и радиообмен, с тем, чтобы дать или не дать ему право на самостоятельный вылет. В своей критике версии Леонова, чтобы вы не посчитали меня выскочкой, сошлюсь на высказывание члена той комиссии, очень авторитетного авиатора Миронова Арсения Дмитриевича, который на версию Леонова о вине в гибели Гагарина пилота какого-то иного самолёта, сказал, что у него на это уже просто «терпение лопнуло». Не соответствует действительности и утверждение Леонова, что полётное задание Гагарина состояло из выполнения только двух виражей, и он полностью выполнил полётное задание в зоне. На самом деле всегда, тем более для контрольного полёта, заданием предусматривается пилотирование в зоне на 20 минут и содержит в себе выполнение целого ряда пилотажных фигур.
Но Гагарин прервал выполнение задания всего через 4 минуты и попросил разрешение на возврат на аэродром. Казалось бы незначительная мелочь: Леонов говорит о том, что Гагарин выполнил задание (два виража) и запросил разрешение на возврат, а на самом деле он прервал выполнение задания, что подтверждено документально. Но этим «незначительным фактом» разрушаются все многочисленные версии о внезапном столкновении, сближении и даже похищении инопланетянами их из самолёта. Никакой внезапности просто не было. Гагарин совершенно спокойно доложил о принятом решении. А уже через минуту, а точнее через 55 секунд, его самолёт врезался в землю на выходе из крутого пикирования. Эти факты признаны всеми комиссиями.Что же случилось за эти секунды? Этого не знает никто, но искать надо в причине, по которой он отказался от дальнейшего выполнения задания, а не в каких-то мифических посторонних силах. Потому что 55 секунд-это и есть время ушедшее на срочное снижение самолёта с высоты 4200 метров до земли. Таким образом именно событие, по причине которого Гагарин прервал выполнение задания, вынудило его срочно, как можно скорее, снизить высоту полёта. Это можно было сделать или очень крутым пикированием или переворотом. Предположения о срыве самолёта в штопор из-за сближения самолёта с другим самолётом, с шаром-зондом и даже с гусями выдумки людей никогда не летавших на истребителях типа МИГ-15. Этот самолёт увернётся, развернётся, но в штопор от этого не свалится. На первом курсе лётного училища у нас был лётчик-инструктор капитан Журавлёв. Прядь седых волос он заработал, попав на таком же самолёте в исключительно сложную ситуацию. Его МИГ на посадке, перед самой землёй, под действием каких-то непонятных воздушных потоков , перевернуло вверх колёсами. Гибель казалась неминуемой, но лётчик справился с ситуацией и самолёт его не подвёл. Буквально через секунду самолёт вернулся в обычное положение и тут же колёса коснулись бетонки посадочной полосы.
Комиссия по расследованию причин гибели Юрия Алексеевича и Владимира Сергеевича перечислила множество нарушений подготовки и проведения полёта: опоздание вылета, наличие подвесных баков при полёте в зону, отсутствие радиолокационного контроля, наличие облачности, отсутствие каких-то записей в лётных книжках и т.д и т. п., но не имеющих прямого отношения к случившемуся. Ну не хватило им « тяму» докопаться до истины, так и не закрывайтесь наукообразной пустой шелухой. Лётчик-космонавт Г.Е Береговой высказался по этому поводу честнее:он просто сказал, что катастрофа произошла «из-за неблагоприятного стечения обстоятельств». Тем самым он выразил свою уверенность в непогрешимости пилотов, в том, что не рутинные нарушения, а обстоятельства оказались сильнее их.
Весть о гибели Гагарина застала меня и моих двух товарищей, когда мы стали студентами третьего курса Московского Авиационного Института, переведясь с последнего курса Качинского Высшего Авиационного Училища Лётчиков.В нём последние 2 года мы летели как раз на самолётах МИГ-15, МИГ-17, и нам ещё очень свежи были ощущения от этих полётах. Наше однозначное мнение было в том, что катастрофа произошла в тот момент, когда Серёгин по какой-то причине не мог воздействовать на ситуацию. Например просто задремал. Такое иногда случается с инструкторами, когда подопечный ему курсант уже делает всё хорошо и грамотно. Почему мы были в этом уверены? Да потому что у нас еще перед глазами были такие пилоты-инструкторы, тем более прошедшие войну. Серёгин не допустил бы срыва самолёта в штопор и в любом случае спас бы Гагарина. Даже ценой собственной жизни. Боевой пилот обучен, если он ведомый , то обязан прикрывать ведущего даже погибая. А тут первый космонавт-гордость и любовь всего народа.
А теперь возвращаюсь к телевыступлению А.Леонова. В нём он упомянул тот факт, что у В.Серёгина была язва желудка.Наверное обращая внимание на недостаточный контроль за состоянием здоровья пилотов в полку. Неизвестно, конечно, в какой она была стадии и можно ли было его вообще допускать к полётам. И вот уже это маленькое нарушение, а может быть ещё и не нарушение, могло стать причиной катастрофы. Именно эти два факта: досрочное прекращение выполнения задания в пилотажной зоне и наличие у Серёгина язвы желудка стали последними элементами мозаики дум и сомнений, которыми у меня выложилась вся картина происшедшего.
А именно: при выполнении первых фигур задания-двух виражей, Серёгину стало плохо, очень плохо. Могло случиться и прободение язвы. Таким образом он вышел из рабочего состояния и больше не мог активно участвовать в пилотировании самолётом. Юрий Алексеевич, конечно, прекращает выполнение задания и запрашивает разрешение на возврат на аэродром. При этом, понимая сложность ситуации, желая как можно скорее вернуть Серёгина на базу, он принимает решение выполнить переворот и тем самым скорейшим образом развернуть самолёт на обратный курс и одновременно снизиться на нужную высоту. Конечно он мог бы потихоньку, ничем не рискуя, развернутся, снизиться до нужной высоты и произвести посадку. Но были бы потеряны драгоценные минуты. А сколько их оставалось у Серёгина никто не знал. Возможно даже у него открылась кровавая рвота, которая в условиях пониженного атмосферного давления на высоте полёта, могла быть очень интенсивной. К тому же, как выяснила комиссия, герметичность кабины была нарушена. Следовательно, понижение атмосферного давления было значительным (почти в два раза ниже, чем на земле), что сильно усугубило ситуацию. Поэтому быстрое снижение должно было сократить кровотечение за счёт повышения атмосферного давления, и облегчить состояние Серёгина. Думаю, что Юрий Алексеевич, как космонавт, прекрасно понимал это.
Кстати, в период этой роковой минуты в радиоэфире были зафиксированы чьи-то непонятные слова: «высота 2000 метров». Непонятные потому, что всегда прежде чем говорить в эфир, пилот называет свой позывной, чтобы было понятно от кого идёт информация. У лётчиков этот порядок отработан до автоматизма. У Гагарина был позывной 625. И если он сказал эту фразу, не называя своего позывного, значит он это говорил не для руководителя полётов. Гагарин это сказал для Серёгина, чтобы дать ему ориентир на приближающееся облегчение и прибытие к аэродрому. Просто, в таких сложных условиях, Гагарин перепутал кнопки, которые находятся совсем рядом. И нажал вместо кнопки СПУ (самолётное переговорное устройство) кнопку передатчика. Вот все и услышали то, что предназначалось только Серёгину.
Уйти из зоны переворотом было очень грамотным решением в этой ситуации. Но переворот достаточно коварная фигура. Здесь нельзя ни на секунду опоздать ни с уборкой оборотов двигателя ни с началом вывода самолёта из пикирования. Что-то сделал чуток не так и потерял много высоты. Тем более в условиях сплошной облачности. (Переворот-это фигура высшего пилотажа, при которой пилот переворачивает самолёт вверх колёсами и вводит его в отвесное пикирование, как бы через спину, с изменением направления полёта при выходе из пикирования на 180 градусов). Но, думаю, что здесь самолёт потерял много высоты не из-за неточностей в пилотировании, хотя Юрий Алексеевич и имел длительный перерыв лётной практики, а потому, что он это сделал сознательно, с тем чтобы перегрузкой, которая при этом обязательно возникает, не причинять Серёгину дополнительных страданий. Он считал, что высоты 4200 метров ему вполне хватит на столь плавный выход из пикирования. Но, когда самолёт пробил облака и Гагарин увидел землю, он понял, что потеряно слишком много высоты. Гагарин сделал всё, что только можно было сделать в такой ситуации. Он пытался вывести самолёт из этого пикирования. При этом создалась десяти-одиннадцати кратная перегрузка. Даже при восьмикратной перегрузке у пилота темнеет в глазах, а двенадцатикратную не выдерживает и самолёт. При такой перегрузке истребитель может развалиться в воздухе на куски. И всё же Юрию Алексеевичу не хватило каких-то 200 метров высоты для завершения вывода самолёта из пикирования. Он пытался спасти друга и как можно скорее доставить его к врачам, но обстоятельства оказались сильнее его. Юрий Алексеевич поступил, как настоящий мужчина, как лётчик, как верный друг, как космонавт, презирающий смерть при выполнении своего долга.
Я уверен, что всё было именно так. Как я додумался до такой разгадки катастрофы? Да потому, что я никогда, ни на секунду не сомневался в профессионализме, чести и достоинстве этих людей. И что они никогда даже не могли подумать, кому катапультироваться первым, чтобы с большей вероятностью остаться живым. Такими изысканиями некоторые умники просто оскорбляют память о них. Не надо по себе судить о героях. Поэтому хочется, чтобы прекратились все сплетни, домыслы и надуманные обвинения, в том числе и пилотов других самолётов, что предполагал А. Леонов. Некоторым великим специалистам, опубликовавшим свои «научные» изыскания, продиктованные исключительно конъюнктурными соображениями, я бы посоветовал тихонько изъять их из публичного обозрения и заняться воспитанием своих отпрысков не на опыте пересчёта незастёгнутых на мундирах героев пуговиц, а на примерах поведения таких замечательных людей, для которых принцип: «Сам погибай, а товарища выручай», являлся святым.
Призываю 27 марта этого года, и особенно 2018 года, в пятидесятилетний срок скорбной даты, помянуть славных русских воинов и героических людей Юрия Алексеевича Гагарина и Владимира Сергеевича Серёгина по русскому обычаю, не чокаясь.