Через несколько дней мы будем отмечать День Победы. В первую очередь поздравим оставшихся в живых ветеранов – их остается все меньше. Не забудем в этот день и тех, кто ковал победу в тылу – без них не было бы «катюш» и «тридцать-четверок», решивших, помимо всего прочего, исход войны. А этот рассказ о людях, не подозревавших о своем большом вкладе в победу: их труд не дал человечеству погрузиться в кошмар химической войны.
Люба Потоцкая, Лида Гордеева, Вера Смирнова – эти бекетовские девчонки работали в годы войны на «Химпроме» – тогда он назывался 91-ым заводом. 16-17 летние девушки работали в цехе по производству химических снарядов. Они прекрасно знали о вредности производства, но не могли выбирать: по сути, были мобилизованы на это предприятие. К тому, же это был единственный способ выжить в то голодное время – хоть скудная, но пайка, не позволяющая в полной мере жить, но и не дававшая умереть. 12-ти часовой рабочий день. Опоздание более чем на 20 минут, вполне могло привести тюремному сроку. Они работали в цехе с выбитыми стеклами, в страшные холода, вся тяжелая работа была их. Мужчин на заводе практически не было - все ушли на фронт.
Вот короткий отрывок воспоминаний Лидии Гордеевой: «Я жила тогда на Химгородке, с мамой и маленькими братом и сестрой. Работала одна я. Часов, конечно, у нас не было. Выходила за полчаса до начала работы, затемно. И бежала в сторону химзаводской проходной у Волгогрэса. Зима была страшно холодной, и в то же время снежной. До сих пор помню, как я боялась белых следов от прошедших до меня людей на закопченном от работы ТЭЦ снегу. Если их было уже много, это значило, что я опаздываю, что большинство людей уже прошли раньше меня на работу… Я начинала плакать, и бежала изо всех сил – страшно было представить, что будет с семьей, если они лишатся моего пайка».
Вот так она и ее подруги через 40 лет после окончания войны, приближаясь к пенсионному возрасту, описывали то страшное время. Пенсию им назначили очень хорошую, максимально возможную в те годы для рабочих со стажем работы на вредных производствах. Все они очень гордились этой пенсией и обязательно приводили эти 132 рубля в качестве аргумента, оправдывавшего страшный труд, что выпал на их долю в 17 лет.
Ничего героического сами они не находили в том, что в цветущую пору юности оказались в цехе – просто тяжелый труд. И, конечно, не знали, зачем было производить химическое оружие, если его не применяли в той войне. Между прочим, наши власти зачем-то окружили это производство страшным секретом. Немцы, например, не скрывали, что концерн «ИГ Фарбен Индастри» производит отравляющие вещества, в частности, газ «Циклон-Б», который убил миллионы узников концлагерей. И к тому же использовали в производстве отравляющих веществ труд военнопленных, чего на нашем химзаводе точно не было. Есть какая-то высшая несправедливость в том, что «ИГ Фарбен-Индастри» процветает и сегодня. А где наш «Химпром»?
Много позже, когда стали печатать мемуары, в частности, министра вооружений фашистской Германии А. Шпеера, стало известно, что немцы собирались применить против нас химическое оружие. В окружении фюрера, пишет Шпеер, были горячие головы, призывавшие шефа развязать химическую войну. И лишь знание, что и у Советов тоже есть серьезные запасы химического оружия, и арсенал его постоянно пополняется, останавливало фашистов. Гитлер несколько раз за войну возвращался к этому вопросу, подсчитывал аргументы «за» и «против», но так и не решился применить отравляющие вещества в бою.
Они, вот эти девчонки, замерзающие от холода и падающие с ног от усталости, именно они не дали развернуться химическому кошмару. Но ни тогда, ни после они даже не догадывались, что они – герои. Спасшие человечество, миллионы и миллионы людей, от мучительной газовой смерти – счет жертв мог бы быть еще большим.
Они рано ушли от нас – большинство еще в советское время. Таких людей, сейчас, пожалуй, нет – скромных, работящих, дисциплинированных героинь той войны. Вспомним о них в одном ряду с солдатами Победы.
Михаил ЦАГОЯНОВ