В преддверии Дня космонавтики «Аргументы недели» публикуют фрагмент романа Андрея Геласимова «Время барабанов». Действие книги происходит в 1961 и 2014 годах. События в прошлом и настоящем связаны полётом Гагарина.
Город, по улицам которого Саня Рысаков, Лидка Волкова и Вася возвращались домой из Дворца пионеров, был совсем не тем городом, что каждый из них знал всю свою жизнь. Улицы, переулки, площади и дома если и не улетели ещё всем скопом в космос, то явно собирались это сделать в ближайшее время. Трамваи, вместо того чтобы ехать по своим маршрутам, стояли на рельсах, как брошенные за ненадобностью на отмелях корабли. На крыше одного из них обнимались какие-то люди, время от времени начинавшие кричать: «Ура!» и «Даёшь космос!» Проезжая часть была заполнена народом. Никто никуда не шёл, а просто переходил с места на место, будучи, с одной стороны, в состоянии полнейшего счастья, а с другой – совершенно не понимая, что с этим счастьем делать. Мир вдруг для всех коренным образом переменился, и все будто бы ошалели от невероятных возможностей, открывшихся, как им казалось в эти минуты, перед каждым из них. Всех обуревало такое чувство, что не сегодня завтра и они тоже смогут отправиться туда.
Из школы, расположенной по соседству с Васиным двором, вылетела на тротуар толпа старшеклассников. Взъерошенные, захваченные жизнью врасплох, мальчишки высоко подбрасывали на бегу свои ученические фуражки и тощие портфели, а когда всё было подброшено, стали вырывать портфели из рук смеющихся и что-то кричавших девчонок. Освободившись от школьной ноши, те дружно запрыгали, закружились и замахали руками в небо под оглушительный свист пацанов, как будто прощались с кем-то или, наоборот, ждали, что вот прямо сейчас оттуда прилетит любимый уже всей страной человек.
– Он ведь приземлился уже, – заорал Сашка, перепрыгивая через груду портфелей. – Чего они машут? Там нет никого.
– Время барабанов, Санёк! – закричал ему в ответ Вася и тоже начал махать небу. – Началось! Ура!!!
Его крик, подхваченный старшеклассниками, полетел над улицей, перекинулся во дворы и в соседние переулки, а затем вернулся оттуда, помноженный на сотни голосов, и, как взрывная волна, ударил в школьные окна. Выскочивших на улицу учителей, которые в отличие от своих подопечных успели второпях набросить пальто, эта волна накрыла на школьном крыльце, прижимая к дверям, едва не срывая с них жалкие распахнутые пальтишки. Педагоги ещё пару минут пытались вернуть учеников назад в классы, но всё было бесполезно. Никто их не слышал, не слушал, их даже замечали с трудом. Бросив наконец бестолковую и ненужную затею, они тоже стали кричать «ура!», прыгать, махать руками, и всякая разница между ними и школьниками совершенно исчезла. В эти минуты между всеми людьми, высыпавшими на улицу, исчезли различия, стены, границы. Исчезло вообще всё, что делает одного человека именно одним человеком. Все стали всеми – живым и счастливым торжествующим океаном, и над этим океаном реяло и сияло одно на всех имя. Гагарин.