Да и сама сумма, на которую власти обещают отремонтировать жилье, смешна. Капремонт – это фикция, та же пирамида, родиной которых по праву признан наш город, населенный крайне доверчивыми и наивными жильцами. Квартирный вопрос, действительно, лишь испортил наших людей за последние два века. Еще Пушкин в своем «Путешествии из Москвы в Петербург» писал, что «в России без жилья прожить нельзя: даже нищий, уходя побираться, оставляет за собою избу…».
Сегодня любой житель многоквартирного дома может остаться без жилья. И вовсе не из-за происков квартирных мошенников и черных риэлтеров.
Практически никто, на самом деле, не имеет представления о том, что такое капитальный ремонт жилья в нашем городе. Свидетельствую: работая в начале 80-х плотником в довольно крупном РСУ, мне довелось участвовать в капитальном ремонте жилых объектов. Это были дома по улице Первой Пятилетки, самые первые многоквартирные дома нынешнего Кировского района. Их возводили в 1928-29 годах для иностранных специалистов, строивших Волгогрэс. И строили на совесть: вскрывая полы, обрушая дранку с потолков, вынимая из оконных и дверных проемов деревянные коробки, мы удивлялись сохранности стройматериалов. За прошедшие с постройки полвека лишь некоторые лаги под половой доской и фрагменты дверных коробок, соприкасающиеся с кладкой, немного подгнили. Особенно поражала сохранность толстой шпунтованной половой доски – ее почти всю начальство забирало на дачи – 60 мм толщины половую доску в то время уже не выпускали. Меняли и всю разводку труб и электропроводку, отключали и реставрировали газовое хозяйство.
На все время капремонта жильцов надо было расселить, а их имущество где-то надежно хранить. В то же время нужно было охранять и сами дома, потому что там скапливались дорогостоящие материалы для ремонта.
В сегодняшних условиях это вообще не представляется возможным – селить временно жильцов негде, вывозить их мебель некуда, хранить их вещи некому - не говоря уж о стоимости всех этих мероприятий. Это было сложно и тогда, при капитальном ремонте нескольких домов, а сегодня в городе восемь тысяч только многоквартирных домов, и больше половины из них уже требует именно капитального ремонта. Так уж случилось, что большая часть жилья в нашем городе была построена в два послевоенных десятилетия – виною этому война.
Сталинград был разрушен почти полностью – уцелел частично лишь частный жилой фонд Кировского и Красноармейского районов. Приговором городу стала директива фюрера, которая, в частности, гласила: «… подвергнуть город Сталинград воздействию тяжелого оружия (артиллерия и бомбардировка), чтобы он утратил свое значение как центр военной промышленности и коммуникаций».
Стремясь добиться успеха и оправдать оказанное ему высокое доверие, Паулюс не просто подверг Сталинград «воздействию тяжелого оружия», но и сделал его на несколько месяцев ареной кровавых и разрушительных боев. Посмотрите на дом Павлова – в таком состоянии был весь жилой фонд города после боев. Ни в Америке, ни в Европе боевые действия никогда не приводят к столь массовым разрушениям жилищ. Те же самые немцы, безжалостно разрушавшие город на Волге, совсем иначе вели себя, когда враг приходил на их землю – двойные счета уже тогда были в ходу у европейцев.
Командующий вермахта на Западе Кессельринг жаловался своему начальнику в начале 45-го года, что когда союзники приближались к очередному немецкому городу, бургомистр вмешивался в ход военных действий. Он приходил к командиру немецкой части, расположенной в городе или его окрестностях, и требовал, чтобы тот поклялся на Библии, что не сделает город ареной разрушительных боев. То есть, сдаст его без боя — и, чаще всего, командир вынужден был подчиниться.
Поэтому и Рим, и Париж, и Брюссель становились открытыми городами и тогда, когда их оставляла своя армия, и тогда, когда уходила чужая. У нас для таких эвакуаций всегда находился Ростопчин, с энтузиазмом предающий огню вверенный его заботе и попечению город.
Именно поэтому в России приходится в авральном порядке восстанавливать тотально разрушенное жилье, жертвуя качеством. Даже те, первые восстановленные дома Сталинграда, построенные с хваленой немецкой надежностью пленными, уже нуждаются в капитальном ремонте. Что же говорить о «хрущобах», которыми застроен наш город, и застроен, в основном, между 1950 и 1970 годами? Дедлайн для этого огромного массива из нескольких тысяч многоквартирных домов наступит в 2020 году, и причем, это будет общегородское, а не поквартальное (как в западных мегаполисах) крушение.
По самым скромным подсчетам для капремонта этих домов потребуется астрономическая для бюджета города сумма в 200 млрд. рублей — и это не считая сопутствующих этому мероприятию расходов на переезды, расселения, охрану имущества жильцов.
Сам собой напрашивается капитальный вариант решения проблемы: надо просто прекратить строить жилье – пора его капитально ремонтировать. Это же глупо - тратить ресурсы и материалы на постройку домов для десяти тысяч граждан в год, обрекая миллионное население города на грядущую коммунальную катастрофу. Что толку от возведения элитных поселков в окружении объектов с рушащимся коммунальным хозяйством? Или у тех, счастливчиков, будут собственные водоканал, канализация, дороги и теплотрассы? Или обозленные граждане в замерзающих домах позволят немногочисленным успешным согражданам греться в уютных и теплых домах с автономными котельными?
Это вы плохо знаете свой народ – он много веков живет под лозунгом «свою корову не сберег, так пусть и у соседа корова сдохнет». Холод и скрежет зубовный легче переносятся, когда никто от них не избавлен. А если зубовный скрежет соседа громче твоего, то это просто музыка, симфония, оратория, которую можно слушать так же бесконечно, как смотреть на звездное небо.
Нужно прекратить бессмысленные и безнадежные мечтания о каком-то там мундиале – по крайней мере, умерить страсти вокруг этого события длительностью всего в две недели. Новомодный Колизей мы, может быть, и построим, да вокруг него будет полная разруха. И звучать над необитаемыми руинами города будет не жизнеутверждающий гимн «Мы – чемпионы, мой друг!» - поражение на стадионе победы будет вдвойне обидным. Вместо этого коммунальщики продекламируют нам горький плач Иеремии: «Как одиноко сидит город, прежде многолюдный!»
Михаил ЦАГОЯНОВ