Взаимоотношения между властью и человеком за рулём в последние месяцы приняли, без преувеличения, явно предвзятую, если не уродливую форму. Забастовки дальнобойщиков, не принимающих в целом насильно навязанную им систему поборов под названием «Платон», алчность, граничащая с нарушением законов, например, московского департамента транспорта и их коллег в регионах при молчании вышестоящих органов накалили общество до предела.
На извечные российские вопросы «кто виноват?» и «что делать?» мы попросили ответить человека, не только знающего об этих проблемах всё, но и стоявшего когда-то у истоков многих прогрессивных новаций, плотно вошедших сегодня в жизнь каждого автомобилиста страны и так же «успешно» сегодня властями разрушаемых.
Член Совета Федерации РФ, генерал-лейтенант милиции Владимир ФЁДОРОВ, бывший 12 лет начальником ГАИ страны, – сегодня гость «Аргументов недели».
- Владимир Александрович, как случилось, что вы связали себя практически на всю жизнь не только с автомобилями или автомобилистами, но и с законами, что ими управляют? Что, традиционное желание мальчишек играть не в куклы, а в машинки определило профессию?
– Наверное, можно сказать и так, потому что к автомобилям меня тянуло всегда, хотя я рос в обычной советской семье, где у родителей не было возможностей, да и, наверное, желания потакать моим детским слабостям и растить меня баловнем. Отец был связистом, мама – простым экономистом. А автомобили я полюбил с детства, коллекционирую всё, что с ними связано, до сих пор.
– Потому и поступили в автодорожный техникум?
– Да, тот выбор был осознанным, и я никогда не жалел о нём и не сомневался в его правильности. Уже позже, в 1970 году, я закончил механико-автодорожный факультет Ленинградского инженерно-строительного института. Кстати, ещё в техникуме я получил первые в своей жизни водительские права, которые почти сразу же у меня… и изъяли!
– За что же? Неправильно припарковались или на «выделенку» заехали?
– К счастью, в мою бытность таких крайностей не было. Всё обстояло проще. Директор автобазы попросил меня подменить заболевшего шофёра и отвезти в соседнюю Кондопогу нашего инженера. Гордость и ответственность за порученное дело бурлили во мне, тогда совсем ещё юнце. Прибавьте сюда «москвич», который мне доверили… В общем, наверное, от избытка чувств уже на 13-м километре трассы я не справился с управлением, машину занесло, затем – переворот через крышу на 360 градусов и т.д. Славу богу, все остались живы- здоровы.
– Кроме «москвича»?
– Да, тому не очень повезло. Мне тоже. Аварию разбирали уж в комиссии на уровне руководства ГАИ. В общем, мои новенькие права недолго пролежали у меня в кармане, их из-за этой аварии изъяли. Характерно, что это случилось в день моего рождения.
– Зато такой «подарок» запомнился на всю жизнь…
– Конечно, хотя меня тогда поразило другое: в той ситуации, мимо меня проехало ровно 13 человек. 12 из них задали один и тот же вопрос: «Сколько я выпил?» И только последний спросил, не нужна ли мне помощь. После этого урока я к числу «13» изменил отношение в лучшую сторону. Но самое интересное в этой истории то, что уже спустя годы, когда я оформлялся на работу в ГАИ, начальник меня спросил: были ли раньше у меня какие-нибудь нарушения на дороге? Я честно рассказал о той поездке. Подняли учётные данные, а там… этого ДТП вообще не значилось! На дворе уже был 1970 год.
– Что ж тут странного: самое начало пресловутого «застойного периода», кстати, на мой взгляд, не самого худшего в нашей жизни. Зато какой удачный профессиональный урок! Погружение в профессию, можно сказать…
– Пожалуй. Хотя, наверное, тогда страна жила не только по законам, но и по каким-то своим внутренним единым правилам, о которых я просто не знал. Познавать их мне пришлось уже потом, в течение всей моей профессиональной деятельности. Впрочем, я и сейчас, будучи членом нашего парламента, никогда не обхожу вниманием что-то новое и необычное.
– Вы прошли большую профессиональную дистанцию: от инженера по организации дорожного движения до заместителя министра внутренних дел Карелии по милиции. Вас даже хотели назначить начальником ОБХСС Карелии. Почему отказались?
– Не моё это. Меня всегда тянуло к дороге: там и масштаб другой, и новаций больше, творчества, если хотите. Например, систему автоматизированного учёта всех нарушений мы впервые в СССР ввели у себя в Карелии уже в конце 70-х годов. Без ложной скромности скажу, что я до сих пор горжусь этим.
– Потом была академия, которую вы закончили с отличием, переезд в Москву и работа в Главном управлении Госавтоинспекции страны, назначение начальником ГАИ России в ноябре 1990 года. Масштаб не испугал?
– Наоборот, объём работы действительно был большой, но ведь возможностей для дальнейшего усовершенствования функций этой огромной системы было хоть отбавляй.
Перестройка открыла границы, к нам хлынул поток различных иномарок, которые надо было учитывать, проверять по базам Интерпола, отслеживать их техническое состояние и т.д. При этом, естественно, возросла аварийность: многие водители не учитывали того, что садятся за руль хоть и подержанных, но совершенно иных по технологии автомобилей. Тут, кстати, и карельский опыт пригодился.
– Что же удалось сделать конкретно?
– Многое. Например, поставили своей целью понизить аварийность и смертность на дорогах. Подключили законодателей из Верховного совета, т.к. нам требовалась новая законодательная база. В этом нам очень помог Сергей Вадимович Степашин. В результате за несколько лет снизили число погибших на дорогах на 10 тысяч человек в год! Это очень много. Пробили идею о введении повышенной ответственности за повторные грубые нарушения ПДД с тяжёлыми последствиями. Ввели «балльную» систему за нарушения (считаю её отмену большой ошибкой!). Добились введения новых номерных знаков, которые соответствовали бы Конвенции о дорожном движении. Заменили старые водительские удостоверения на новые и т.д.
– Говорят, что и номера с российским триколором – ваша идея?
– Эту идею я привёз из Америки: там в каждом штате свои номера, но во всех единый смысл: Америка – великая держава. А мы чем хуже? И мы великая страна! Так появился триколор: пусть все видят, кто мы такие!
– Нас и увидели… В Литве, например, на полицейских машинах сзади на бамперах я сам читал стикеры на русском языке: «Я взяток не беру!» Говорят, специально для автотуристов из России...
– Лукавят! Берут, и ещё как! Другое дело на Западе, в той же Литве, например, сумели разделить полномочия дорожной полиции, что непосредственно регулирует процесс движения, и структур, которые занимаются регистрацией автотранспорта. Там при МВД создана крупная структура «Регитра», которая всей этой бумажной и финансовой деятельностью занимается. А на самой дороге главным должен быть человек в погонах.
– Ну уж если мы заговорили о самом больном (на дорогах) явлении – взятках, хочу привести вашу фразу о том, что в ГАИ взятки берут чаще и проще, чем в каких-либо других структурах МВД именно за бездействие: дескать, инспектору достаточно сделать вид, что нарушения не было, и всё – гонорар в кармане. Правда?
– Увы, правда. Если иному оперу или следователю за эти деньги надо как раз что-то сделать (изменить чьи-то показания, переделать документы и т.д.), то сотруднику ДПС достаточно, как правильно прозвучало, лишь «сделать вид». Мы проводили свои исследования и пришли к выводу, что прямых и злостных вымогателей-инспекторов как массового явления у нас нет. Дают – берут: формула хоть и порочная, но действенная до сих пор. Я таких своих коллег не оправдываю ни их небольшими зарплатами, ни неустроенным бытом, мы с ними расставались без сожаления с вытекающими процессуальными последствиями. К сожалению, человек слаб. Когда слаб человек в погонах – это уже прецедент на государственном уровне.
– В бытность главой МВД Сергей Степашин подписал приказ №327 о том, что останавливать и проверять документы у водителей сотрудникам ГАИ можно лишь на стационарных постах. Это был один из шагов на пути противодействия коррупции на дорогах?
– Отчасти да. Мы проанализировали количество наказаний по стране (насчитали почти 35 миллионов случаев!) и поняли, что это статистика во многом «от лукавого». Так называемая палочная система. Потому и было принято решение ограничиться проверками лишь на стационарных постах. Если речь, конечно, не шла о каких-то неординарных случаях. Сегодня, к моему сожалению, этот приказ отменён.
– Владимир Александрович, вам не кажется, что сегодня сотрудников дорожной полиции усиленно привлекают к решению политических задач? Особенно в регионах. Им, например, могут приказать под каким-либо предлогом не пустить к месту митинга автобус с неугодными властям участниками. Такие примеры были. Да и протест дальнобойщиков, который вызвало внедрение системы «Платон», не остался без внимания ГАИ.
– Хочу напомнить, что инспектор на дороге в первую очередь – сотрудник полиции и принимал присягу. Ему приказывают – он выполняет. Другое дело, что приказывают не всегда то, что нужно. Особенно грешат этим регионы, вы правы. Здесь нужно разбираться конкретно по каждому случаю. Что касается «Платона»…
Прежде чем эту систему так внезапно обрушить на российских «дальнобойщиков», её нужно было тщательно просчитать, опробовать в отдельных регионах, подумать над устранением недостатков, а уж потом ставить турникеты. Этой ситуацией, возможно, воспользовались и недобросовестные люди, что всегда «около политики». Присутствие же сотрудников ДПС в местах массового скопления автомобилей – их служебная обязанность. Хотя мне кажется, что сегодня власть должна для себя решить: нужна ли ей вообще госавтоинспекция, и если да, то в каком применении?
– Что вы имеете в виду? То, что функции ГАИ, например, в Москве, активно «отжимают» под себя сторонние структуры департамента транспорта? Со всеми вытекающими отсюда финансовыми приятностями…
– Я недавно в одном из интервью на подобный вопрос уже ответил, что ещё в бытность нынешнего руководителя МВД г‑на Колокольцева главой ГУВД Москвы по его решению были одномоментно ликвидированы все окружные подразделения ГИБДД. А это значит, что сразу более тридцати регистрационно-экзаменационных подразделений лишились прямого контроля за своей деятельностью. В итоге – всплеск взяток и прочих неприглядных моментов. Начальник столичной инспекции Ильин ушёл в отставку, но ситуацию это не изменило: систему-то сломали, а что взамен? И ради чего всё это?
– Вы сейчас говорите как бывший профессиональный сотрудник ГАИ или как действующий законодатель?
– Сейчас я един в двух лицах. Назову одну лишь цифру: сегодня в руках частников в городе 420 тысяч автобусов (!) в личном пользовании. В каждом автобусе – пассажиры. Каждый автобус – источник повышенной опасности, куда более повышенной, чем легковушка или мотоцикл. А настоящего контроля за этой армадой, увы, нет, и будет ли он – неизвестно. Это и ужасает.
– Так что, выходит, крепче за баранку держись, шофёр?
– Кстати, не самый плохой совет в Новом году. Удачи на дорогах!