Хороший историк подобен разведчику – чтобы найти зерно истины, надо перелопатить горы отвалов информации. К сожалению, в последние годы историки не утруждаются промывкой пустой руды. Они берут не просто готовую версию, а версию известную, широко укоренившуюся в народных массах, добавляют немного фактов, много своих домыслов и фантазий – и вот готова почти историческая книжка. И гонорар приятно шуршит в кармане. Такие произведения читаются легко. Но, когда переворачиваешь последнюю страницу, в голове остаётся одна пустота. Ведь все факты были известны ранее, нечему задержаться в сите мыслей.
Доктор исторических наук, профессор Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ Александр ПЫЖИКОВ творит другие книги. Он моет свою золотую руду во множестве рек и ручейков и находит поразительные откровения в, казалось бы, насквозь изученной теме ХХ века. Через его книги надо продираться, возвращаясь к уже прочитанному, удовлетворённо хмыкать, соглашаясь с автором, и/или громко спорить, пугая домашних. Но читать их надо, чтобы не стать тупым «квалифицированным потребителем», каковым планирует сделать нас наша горячо любимая власть.
Его книги имеют в хорошем смысле второе дно. Как пишет сам автор, «в 1983 году Ю. Андропов заметил, насколько мы не знаем страны, в которой живём, и призвал приложить все усилия для осознания нашего исторического пути. Без понимания прошлого излечение России от поразившего её цивилизационного недуга невозможно в принципе». Что же – будем лечиться.
Великая никонианская революция
Из советского курса школьной истории или из похода всем классом в Третьяковскую галерею многие помнят знаменитую картину Василия Сурикова «Боярыня Морозова». Несчастная боярыня да неистовый протопоп Аввакум, сожжённый со товарищи в крестьянском срубе в Пустозёрске, – вот и всё, что знали советские школьники о поистине революционных событиях в Русской православной церкви в середине XVII века. О так называемом Никонианском расколе.
Самый главный итог раскола, как и любой другой революции, в том, что не только властные, а в данном случае высшие церковные круги, разошлись на два противоположных лагеря, но по толще народной прошёл катастрофический разлом. Как справедливо заметил Александр Солженицын, «если б не раскол русской церкви XVII века, не было бы революции 17-го года».
«Реформа богослужения, принятая патриархом Никоном при мощной поддержке властей, вызвала небывалые волнения, чем-то напоминающие «смутное время» с польско-литовской интервенцией начала века. Изменения религиозного обихода по греческим образцам вызвали неприятие у значительной части населения. Простые русские люди, не отягощённые в отличие от верхов имперскими амбициями, отвергали навязывание подобных новшеств. Главная причина отторжения заключалась в том, что эти новшества расценивались как ущемление старины, попадающей под чуждую религиозную унификацию», – пишет в своей книге «Корни сталинского большевизма» Александр Пыжиков.
Сторонники прежней церкви (их стали называть старообрядцами) бежали на север, в Сибирь, в другие потайные места, куда не дотягивались царская власть и иерархи новой церкви.
А когда всё-таки их находили – то горели жгучим пламенем старообрядческие скиты с запертыми внутри мужчинами, женщинами, детьми малыми, крестившимися не тремя, а двумя перстами. Естественно, со словами: «Во славу Божию!» Понятно, что у выживших большой любви к официальной власти и церкви после таких «кострищ» было немного. Зато ненависти – хоть отбавляй.
«Осада Соловецкого монастыря, бунт на Волге Степана Разина, стрелецкая «хованщина» в Москве – всё это свидетельства борьбы, захлестнувшей Русь», – считает историк.
Добровольно-принудительное прощение
В 1716 г. Пётр I подписывает акт, устанавливающий запись и двойное налогообложение раскольников. Через четыре года своим высочайшим указом он фактически легализует их. Надо только записаться, признать себя, так сказать, «пятой колонной». Затея проваливается – в раскол записываются всего 191 тыс. человек, что явно ничтожно мало для огромной страны.
«Раскольничий мир прочно обосновывается в народных низах, стараясь минимизировать контакты со структурами империи. За непроницаемой для других завесой было удобнее поддерживать свой жизненный уклад, основанный на вере предков, а не на «Табели о рангах», – пишет Пыжиков.
Раскольники уходят «в подполье» и фактически перестают быть интересными для государственного аппарата. А в 1782 г. Екатерина II отменяет двойное налогообложение, тем самым ослабив учётные мероприятия. Ведь государство во все века интересовало только одно – сколько «шкур» можно содрать с простого человека. Нет дохода – нет человеческой единицы. Отныне в официальных данных на более чем 100 лет закрепилась цифра-миф, что старообрядцев осталось всего-навсего 2% от населения империи. Ничтожно малая величина в пределах статистической погрешности, на которую можно не обращать внимания.
Ничего не напоминает? Сегодня, как и двести с лишним лет назад, власть предпочитает не обращать внимание на недовольных, прикрываясь социологическими опросами о незначительности современных политических «раскольников». А выявленных, наверное, по привычке сжигает, но уже не на настоящих, а на «юридических кострах».
Внецерковное православие
Царские указы о фактическом признании старой веры подтолкнули раскольников к ещё большему расколу. Староверы разделились на два лагеря: поповцев и беспоповцев, которые называли себя «древлеправославные христиане иже священства не приемлющие». Первые имели свои церкви и монастыри, своих иерархов. И конечно, были учтены во множестве регистрационных государственных книг в виде пресловутых «двух процентов». Вторые же не имели ни того ни другого. И учёту, естественно, не поддавались.
«В народных слоях Нечернозёмного края России, Севера, Поволжья, Урала и Сибири прочно укоренились крупные ветви беспоповщины – поморцы, федосеевцы, спасовцы, филипповцы, бегуны-странники, часовенные и т.д. Отличаясь различными вероисповедальными оттенками, эти течения сходились только в одном: не имея никогда епископа, они категорически не принимали иерархии», – очень точно подмечает суть различия Пыжиков.
Они могли чисто формально числиться за РПЦ, когда нельзя было уклониться, исполняли церковные обряды, посещали службы, платили оброк. Исследователь Николай Белдыцкий в своей книге «В Парме. Очерки северной части Чердынского уезда» пишет: «Местные крестьяне слишком враждебно относятся к храму Божьему, а нас считают слугами антихриста. Ведь такой подлый здесь народ, что когда идут мимо храма, так отплёвываются. Некоторые из молодых решаются посетить храм, только чтобы высмотреть. Стоят в теплушке без всякого благоговения, а потом смеются. К духовным лицам относятся непочтительно и терпеть нас не могут. А на вопрос, что же у них за вера, отвечают: их вера христианская – лучше церковной».
Огромный пласт населения Российской империи, по оценкам некоторых экспертов – до 10–20 млн человек, спрятался в тени, непризнанный официальными светскими и церковными властями и практически недоступный учёным.
Купцы и пролетариат
Закрытые от мира старообрядческие общины были вынуждены опираться на собственные силы. Своеобразную идею «чучхе» по-русски. Дворяне гнушались мануфактурой, и её крепко взяли в свои мозолистые ладони старообрядцы. «Староверческая мысль обосновала и санкционировала позитивное отношение к торговле и производству, уравняв его с благим трудом земледельца. Иными словами, раскол постепенно превращался в хозяйственный механизм для обретения конфессиональной устойчивости», – констатирует Пыжиков.
Принцип староверов «твоя собственность есть собственность твоей веры» дал удивительный результат. О богатствах Выговской староверческой общины или Преображенской федосеевской в Москве ходили легенды. Практически все крупные купеческие династии: Третьяковы, Морозовы, Щукины, Мальцевы; вся так называемая Московская купеческая группа, которая имела фабрики, мануфактуры и предприятия во всей Центральной России и т.д., вышла из официально признанных старообрядцев – поповцев. Кстати, выражение «верное слово купеческое» – это от них, от тех купцов.
Впоследствии по множеству причин, главной из которых была ненависть к царской власти, ущемившей их финансовые интересы, они финансировали и фактически сотворили Февральскую капиталистическую революцию 1917 года.
Другим путём пошли беспоповцы. У них, по словам Пыжикова, была «чёткая социальная программа в том духе, в котором староверие всегда его и понимало: всё должно быть общественное, никто не должен владеть фабриками, газетами, пароходами, все должны трудиться, никто не должен умереть с голоду, но и не должно быть миллионеров – вот логика староверия. Беспоповство постепенно превращалось в удел мелкого бизнеса: мещане, ремесленники, рабочие, крестьяне».
Именно из них и формировался первый пролетариат, без которого узкая группа большевиков не смогла бы удержать брошенную в грязь, по словам Ленина, власть. Без него не смогла бы победить ни в Гражданской, ни в Великой Отечественной войнах.
Именно за этот пролетариат, который в массе своей вышел из «древлеправославных христиан иже священства не приемлющих», и произнёс в 1945 г. свой знаменитый тост Иосиф Сталин:
«Я, как представитель нашего Советского правительства, хотел бы поднять тост за здоровье нашего советского народа, и прежде всего русского народа. Я пью прежде всего за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза. Я пью за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне и раньше заслужил звание, если хотите, руководящей силы нашего Советского Союза среди всех народов «нашей страны».
Книгу Александра Пыжикова «Корни сталинского большевизма» вы можете приобрести наложенным платежом (545 руб.), заказав по телефону 8(495) 980‑45‑60 или направив по электронному адресу: zakazknig@argumenti.ru, или по почте: 125167, г. Москва, Авиационный пер., д. 4а, заявку и ваш точный адрес с индексом, ФИО полностью. В теме письма укажите «ЗАКАЗ КНИГ». В Москве книгу можно купить по издательской цене (395 руб.) в редакции по адресу: ст. м. «Аэропорт», Авиационный пер., дом 4а (здание МФЮА), к. 104, либо заказать по телефону 8 (495) 980‑45‑60 (стоимость доставки в пределах МКАД – 300 руб.). Мы работаем: пн. – пт. с 10.00 до 18.00.