В Год русской литературы нельзя не вспомнить книгу Александра Мелихова «Дрейфующие кумиры» – о писателях – властителях дум разных эпох. Но сохранились ли эта высокая миссия и высокое положение в общественном сознании у современного писателя? Раньше писатель – это пророк, проповедник, социальный диагност. А нынче любой, выпустивший книгу о чем угодно, – писатель. Как вернуть понятию «писатель» присущий ему ранее статус миссионерства? Возможно ли это? И стоит ли это делать?
С этих вопросов и началась беседа нашего обозревателя Елены Елагиной с гостем редакции писателем Александром МЕЛИХОВЫМ.
- Я был бы готов обсудить, стоит ли это делать, если бы видел к тому хоть малейшую возможность. И прежде всего потому, что миссионер вовсе не творит и не открывает какую-то высокую истину, но только ее транслирует. Никогда никакой человек не может иметь влияния, хоть сколько-нибудь сравнимого с воздействием коллективной мечты, коллективной сказки, коллективной грёзы. И притом наследственной, живущей бог знает сколько веков, неизвестно кем созданной и такой живучей именно из-за того, что она сосредоточивает в себе вечные мечты человека – о бессмертии, о могуществе, о справедливости, о красоте, о всеобщей дружбе и братстве – ведь мы все так устали жить среди конкурентов, а то и прямых врагов…
Каждая сказка овладевает миром только тогда, когда является под новой маской, способной на время обмануть наш скепсис. И тот писатель, который её оседлает, становится пророком. Разумеется, лишь до тех пор, пока горький опыт и её не разоблачит. Сейчас не осталось ни одной неразоблачённой сказки, а потому не может быть и писателей-миссионеров.
– Можете ли назвать кого-либо из современных писателей, чья фигура столь же влияла бы на общественную жизнь, как это в своё время происходило со Львом Толстым, позже – с Горьким? На нашем веку – с Солженицыным и отчасти Бродским…
– Толстой нёс сказку о мире без насилия, Горький – об очистительной Революции, Солженицын – о том, что мир прост: нам достаточно жить не по лжи, и всё наладится само собой. Бродский же никакой сказки не нёс, а потому мог влиять лишь на очень узкий круг, на тех, кто пытался поверить, будто и в одиночестве можно обрести какое-то гордое счастье.
– А нужен ли современному человеку общества потребления, к тому же находящемуся в нынешнем состоянии аномии, проповедник и моралист?
– Проповедники и моралисты никогда никому не были нужны: людям не нужен тот, кто требует, им нужен только тот, кто даёт. Но если он даёт что-то очень ценное, они бывают готовы чем-то и пожертвовать. Если бы кто-то предложил людям отказаться от всяческой «похоти», но пообещал за это вечную жизнь, то, конечно, все «потребители» за ним побежали бы, если бы только поверили, что будут жить вечно, что встретят тех, кого потеряли навеки…
Да только кто этому поверит? Приходится хватать то, что пока ещё можешь ухватить.
– Но ведь бессмертие души за «правильное поведение» обещает религия, которая нынче, как можно заметить, активно прирастает прихожанами. Значит, людям эта опора крайне нужна. Более того, религиозные адепты полагают, что вне учения человек не может быть высокоморальным.
– Опора-то нужна, да где её взять? «Новые прихожане» тянутся только к утешительной стороне религии, но почти не верят и в неё, судя по тому, что совершенно пренебрегают требовательной стороной – никто не раздаёт имущество, никто не подставляет щеку… А братки так и вовсе крестятся с выражением величайшей набожности, подобно гоголевскому Носу. Моральным человека способно сделать и делает стремление быть красивым – то же самое стремление, которое порождает и высокую литературу.
– Похоже, и литература вслед за кино из великой (а русскую Томас Манн и вовсе называл святой) превращается либо в жанрового развлекателя, либо – оборотная сторона монеты – многозначительный экспериментальный артхаус (текст), который смотрят (и читают) только соответствующие жюри.
– Что до кино, то, если иметь в виду Голливуд, это не развлекатель, а вдохновитель. Мечта о неустрашимом, неуязвимом и бескорыстном борце со злом – вечная мечта, и какой-нибудь Джеймс Бонд ей служит, не старея и даже не меняя обличья. Это типичный странствующий рыцарь, только освобождённый от обременительного аскетизма. Он и жуир, и гурман, и образец элегантности – идеальный «потребитель». Но, оказывается, и потребители нуждаются в подвигах и защитниках. В недавнем фильме «Бёрдмен» актёр, игравший сказочного киногероя, хочет поставить психологическую драму, а некий голос свыше говорит ему: ты вдохновлял миллионы, зачем тебе стараться для кучки полудохлых интеллектуалов. Примерно так. Но мы-то трудимся именно для обойдённых интеллектуалов.
– В XIX веке появились профессиональные писатели, т.е. люди, могущие жить своим литературным трудом. А вам не кажется, что как только любое явление превращается в бизнес, оно теряет свою суть, свою соль. Так российская медицина, превратившись в бизнес, перестала быть таковой – она заботится не о нашем здоровье, а о своей прибыли. Современные издатели тоже заботятся не о том, чтобы «сеять разумное, доброе, вечное», их интересует только прибыль. И как в этой ситуации писателю возделывать свой сад?
– А как матерям любить своих детей, если в мире появилась торговля детьми? И если даже, как в «дивном новом мире» Хаксли, детей начнут выращивать конвейерным способом, всё равно любая мать будет лелеять и трястись над собственным дитятей. Точно так же и писатель – он всё равно будет служить своей грёзе. И утешаться тем, что конвейерным способом пока еще ничего стоящего создано не было.
– Какими именами серьёзная литература представлена в глазах читателя? Нужна ли она ему?
– Навскидку перечислю одних только петербургских писателей (если кого забуду, надеюсь, он меня простит). Сергей Арно – мастер чёрного юмора, Илья Бояшев, резко обогативший традиционный реализм фантастическим началом, Елена Колина, преображающая будни в увлекательную драму, Павел Крусанов – интеллектуал, работающий на грани реализма и символизма, Николай Крыщук – тонкий психолог и стилист, Михаил Кураев – мощный реалист, погружённый в трагические страницы истории, Павел Мейлахс, живущий в мире «последних вопросов», Татьяна Москвина – блистательный прозаик и эссеист, Светлана Мосова, чья проза граничит с поэзий и притчей, Сергей Носов, чьё обаяние даже трудно описать двумя-тремя словами, Валерий Попов – виртуоз гротеска, Герман Садулаев, сильный реалист, проникнутый мощным публицистическим началом, Владимир Шпаков, маскирующий притчу под жёсткий физиологический очерк…
Вот первые пришедшие на ум имена. Нужны ли они читателю? Разумеется, нужны, ибо в их творчестве он увидит СВОЮ жизнь укрупнённой и значительной, он поймёт, что живёт в интереснейшем мире, что и его жизнь достойна того, чтобы быть отражённой в вечности. Но как им встретиться – читателям и писателям, – вот над этим и нужно думать в Год литературы, начавшийся с того, что библиотекам срезали те «три копейки», которые им выдавались на подписку на «толстые» журналы.
– Выигрывает ли наша литература в соперничестве с «массовым писателем»-блогером?
– Не очень даже понимаю, о чем идет речь. Выигрывает ли профессиональная опера в соперничестве с художественной самодеятельностью?
– Прозаик Александр Терехов как-то заметил: «Мы думали соревноваться с Библией, а пришлось соревноваться с Макдоналдсом». Разумеется, он имел в виду массовую культуру. Не обидно? Не горько?
– Наоборот: чем безнадежнее борьба, тем красивее наша миссия. А красота нашего образа это главное, за что борется литература. К тому же я никогда ни с кем не хотел соревноваться, я всегда хотел дружить и восхищаться собратьями по общему делу. А уж с Толстым, тем паче с Библией у меня и в бреду не могло возникнуть помысла соревноваться. Толстого я боготворил, Чехова почитал, и стараться оттеснить их для меня означало бы отнять у себя драгоценнейшие переживания. Мне кажется, мир так огромен, а нас так мало, что мы можем только обогащать и дополнять друг друга. Я и сейчас люблю восхищаться. Для меня каждое достижение в литературе – источник радости и хорошего настроения на несколько дней. Я же веду постоянную критическую рубрику в журнале «Звезда», и если книга меня порадует, я просто наслаждаюсь, стараясь поделиться этой радостью с читателями.
– Ну и, конечно, ваши прогнозы. Что ждёт российского писателя и российского читателя после Года русской литературы?
– Вечный бой. И в этот год, и после. Человек всегда вёл борьбу со смертью и распадом за иллюзию собственной красоты и бессмертия, и целые тысячи лет впереди искусства в этой борьбе шла религия. Но теперь мы остались один на один с мировым хаосом, вернее, космосом, не предназначенным для нашего счастья, и писатели – настоящие писатели – в авангарде этой борьбы. Но в аристократические эпохи художников поддерживала аристократия, социальный слой, соединяющий культуру и влияние. В демократическом мире эту роль в какой-то степени выполняет интеллигенция, но нынешнее восстание лакеев и лавочников постаралось уничтожить и этого соперника, поэтому всем культурным людям необходимо объединяться в Аристократическую партию.
К сожалению, в отличие от В.И.Ленина я не могу воскликнуть: есть такая партия! Однако грезить о ней давно пора.
Справка «АН»
Александр МЕЛИХОВ родился в 1947 году в г. Россошь Воронежской области. Окончил матмех ЛГУ, работал в НИИ прикладной математики при ЛГУ. Кандидат физико-математических наук. Как прозаик печатается с 1979 года. Автор книг «Провинциал», «Весы для добра», «Исповедь еврея», «Горбатые атланты, или Новый дон Кишот», «Роман с простатитом», «Нам целый мир чужбина», «Чума», «Красный Сион», «Любовь-убийца», «Мудрецы и поэты», «Интернационал дураков», «Биробиджан – земля обетованная», «Диалоги о мировой художественной культуре». Литературный критик, публицист, зам. гл. редактора журнала «Нева».
Набоковская премия СП Петербурга (1993) за роман «Исповедь еврея». Премия петербургского ПЕН-клуба (1995) за «Роман с простатитом». Роман «Любовь к отеческим гробам» вошёл в шорт-лист 2001 года премии «Русский Букер», а также получил премию «Студенческий Букер», роман «Горбатые атланты» – в список трёх лучших книг Петербурга за 1995 год. Премия им. Гоголя от правительства Петербурга и СП Петербурга за роман «Чума» (2003) и за роман «Интернационал дураков» (2009), премия правительства Санкт-Петербурга (2006) за роман «В долине блаженных». Премия «Учительской газеты» «Серебряное перо». Премия фонда «Антифашист» за статью, опубликованную в журнале «Дружба народов».
В последние годы А. Мелихов развивает концепцию «человека фантазирующего», рассматривая историю человечества как историю зарождения, борьбы и распада коллективных грёз.