Сергей ШАРГУНОВ – прозаик, главный редактор информационного сайта «Свободная пресса», общественный деятель. Лауреат российских и европейских литературных премий, дважды финалист «Национального бестселлера». Автор романов «Птичий грипп», «Книга без фотографий», «1993». Трудно сказать, где для Шаргунова заканчивается политика и начинается искусство. Его называют «социальным писателем» – и справедливо.
Дым войны
– Сергей, год назад мы с тобой обсуждали так называемых либералов с их пораженческой позицией по Крыму. Теперь пришло время препарировать другой оппозиционный фланг – национально-патриотический. Главным объектом критики для него стала не собственная власть, а Порошенко с Обамой.
– В свой адрес я этого упрёка не принимаю. На сайте, где я главный редактор, идёт неослабевающая критика всех пороков, присущих системе. Бедность, бесправие, олигархия – эти темы остаются для нас главными наряду с войной. Я не раз писал, что дым войны застилает бедствия, которые происходят в самой России. Яркая иллюстрация: в приграничном городе Ростовской области шахтёры длительное время не получали зарплату. О событиях, которые происходят в двух шагах от них, – о войне – говорят все, а о наших шахтёрах – мало кто.
О том, что происходит в медицине и образовании, вы и сами постоянно пишете. Приведу пример не столь броский, но важный для меня. Сейчас – в Год литературы – валом обрушиваются на библиотеки, выгоняют их в подвалы либо вообще на улицу. К 70-летию Победы библиотеку имени Твардовского выставили из центра Москвы. Резко сокращается число книжных магазинов по стране. В центре Суздаля не сыщешь ни одного нормального книжного. А ведь это туристический город, там постоянно снуют иностранцы – сам бог велел широко представить русскую литературу.
– Недавно ты побывал в программе «Познер». Могли ли тебя пригласить в прайм-тайм на первой кнопке раньше, до крымских и донбасских событий, до популяризации русской темы?
– Конечно, позвали бы и туда рано или поздно. Думаю, время и новые тексты повышают мою литературную и журналистскую репутацию. Да и при чём здесь тот или иной эфир? Тон своих высказываний я не сменил. Везде говорю о том, что забота о соотечественниках – это не только забота о тех русских, кто находится за пределами России, но и, собственно, о живущих в стране.
С другой стороны, есть понятный феномен отзывчивости. Люди в Донбассе подняли русские флаги, повязали георгиевские ленточки, поверили в мирный крымский сценарий – и оказались под огнём. Невозможно не сопереживать им. Да, сидеть в дешёвых трениках с семечками на скамейке в уездном городке, имея лишь 20 тысяч рублей в месяц, – это невесёлый сценарий. Но если у тебя рвутся мины во дворе, если погибла родня, если ты в голодухе и заблокирован, – это совсем другая ситуация. Понятно, что сердце стремится на помощь в первую очередь к этим людям. Я тоже недавно ездил с гуманитаркой, раздавал еду и всё необходимое в руки библиотекарям и учителям в Луганске…
Но, проезжая Рязанскую или Костромскую область, невольно задумываюсь: «А этим людям кто окажет гуманитарную помощь?»
Патриотизм всё спишет?
– Глядя на сокращение врачей и больниц, можно подумать, что правительство специально выбрало для непопулярных решений нынешнее время, когда всё можно свалить на Запад.
– Часто чиновникам кажется: патриотизм всё спишет. Это не значит, что не надо быть патриотами, но надо оставаться трезвомыслящими людьми. Граждане сейчас пропускают мимо ушей все эти разговоры в правительстве, что государство-де слишком много тратит денег на население и надо бы сокращать социальные расходы. Пропускают, поскольку озабочены другими вопросами. Другими и тоже важными, потому что русские – большой народ с чувством истории, с чувством значимости своей страны. И если ей бросают вызов, это занимает людей прежде всего. Но провал между ожиданиями и неприятной реальностью может сильно ударить по стране. В том числе это касается и ожиданий крымчан. Многие из них говорят о тяготах и нуждах с болезненной требовательностью.
– И всё-таки складывается впечатление, что старушки на лавках сейчас больше обсуждают перлы Кличко, чем свою низкую пенсию.
– Думаю, они обсуждают и Васильеву. Если бы её не посадили по делу «Оборонсервиса», это был бы вызов всему обществу.
– Чувствуется негласный аргумент: крымская операция удалась – значит, Сердюков с Васильевой воровали в меру.
– Непонятный аргумент. Что это вообще такое – «воровать в меру»? С коррупцией нужно жёстко бороться, иначе пропадает доверие к государству. И я думаю, это время борьбы придёт, поскольку коррупция сжирает львиную долю национального бюджета. В итоге нет денег на то, чтобы, например, быстро построить мост в Крым и превратить новый регион в витрину России. Или на то, чтобы в условиях санкций поддержать своё село и своё производство. На строительство дорог, развязок, жилья, инфраструктуры...
При этом в тюрьмах оказываются те, к кому уж точно можно бы проявить милосердие. К сожалению, новая амнистия их не затронет. Это осуждённые по «болотному делу», по «делу Манежки», по 282‑й статье, С. Удальцов, Л. Развозжаев, В. Квачков, О. Миронов. К счастью, некоторых удалось вытащить на свободу в связи с амнистией к 20-летию Конституции.
– Любые репрессии сейчас оправдываются борьбой с «пятой колонной».
– Фомченков руководит отрядом в Донбассе, а его жена Т. Осипова, политический активист, сидит в российской тюрьме, а могла бы под Дебальцево перевязывать раненых. Многие, кто отсидел в России за протест, поехали в Донбасс, были ранены и даже жизни отдали, а представителей движения «Наши» там что-то не видно. А ведь и Партия регионов Януковича скользкой двусмысленной политикой довела дело до коллапса. Нашим чиновникам нужно научиться извлекать уроки, чтобы не довести дело до беды...
Кстати, вот ещё одна ошибка государства: в системную правозащиту набрали исключительно самопровозглашённых либералов. Если поискать в Интернете их высказывания, оказывается, что для них проблема украинской военнослужащей Н. Савченко во сто крат важнее, чем проблема десятков тысяч обычных людей, которые вне всякой политики оказались в тисках пенитенциарной системы. Таким образом сама идея правозащиты дискредитируется в глазах большинства. В Совет по правам человека могли бы войти литераторы-патриоты, такие как Юрий Кублановский, Юнна Мориц, Владимир Личутин, Владимир Крупин.
Если градус патриотизма в риторике властей вырос, то человеколюбие – по-прежнему побоку. Бесправие остаётся в норме вещей. Человека в отделении полиции могут избить и ободрать как липку, и доказать что-либо будет очень непросто. А суды? А все эти точечные застройки? Кто защитит обычного гражданина? К кому ему обратиться? А ведь есть ещё элементарное право на достойную жизнь...
Резерв для рывка
– В условиях санкций вроде бы зашла речь об импортозамещении. При этом Медведев летит в Таиланд и говорит, что неплохо бы закупать у них рыбу.
– Вызывает огромные вопросы так называемый экономический блок правительства. Пресловутый монетаристский курс особенно неуместен сейчас, когда так обострилась внешнеполитическая ситуация. Хотелось бы внятных, не мудрствующих лукаво хозяйственников. Вспоминается правительство Примакова, которое сумело в очень тяжёлых условиях запустить мотор экономики, потому что речь шла о реальном производстве. А что такое нанотехнологии? Что такое «Сколково»? Ничего, кроме едкого сарказма, это не вызывает. Для села и промышленности – непосильные кредиты. Малый и средний бизнес по-прежнему придавлены налогами, как мышь тапкой, – только розовый хвостик шевелится.
– Об отставке правительства рассуждают все кому не лень. Трудно представить себе мысли президента, но, может, всё-таки попробуем? Почему он не принимает кадровых решений?
– Вероятно, президент боится завиральных идей, популизма. Проблема в том, что адекватность многих деятелей, которые выступают с хорошими идеями, порой вызывает сомнения. Система отвела для патриотической оппозиции маргинальную нишу – неудивительно, что здравые предложения часто звучат вперемежку с какой-нибудь маргинальщиной, теориями заговора, предложениями нанести ракетно-бомбовый удар по Киеву, а далее – ядерный по Вашингтону. В то же время я уверен, в стране есть кадровый резерв для рывка. Ремизов, Святенков, Межуев... Да и ваши читатели знают фамилии тех, у кого есть экономические знания и наработки: Болдырев, Делягин, Глазьев, Бабкин, сельхозпроизводитель Мельниченко... Но их голоса звучат вразнобой, им не хватает консолидации и рычагов влияния.
– В среде национал-патриотов сейчас популярен дискурс «перерождения власти». Проводятся аналогии с большевиками, которые в связи с Великой Отечественной «переродились» из космополитов в державников.
– Факт, что Великая Отечественная война в корне поменяла общественные настроения. С её началом вновь везде зазвучало слово «русский». Стали вспоминать историю страны, великих предков, открывать храмы. Если про день сегодняшний, то надежда у меня простая. Элиты должны понять, что нужно быть здесь. Там их не примут. Вернее, как раз примут – в сленговом значении слова. Пути отступления к деньгам и собственности должны быть отрезаны. В этом главная надежда на возрождение через «фактор Крыма».
– Как считаешь, уместен ли Парад Победы, когда у границ страны стреляют в русских людей?
– Безусловно. Напомню: в 41-м провели парад, когда враг стоял возле Москвы. Что было дальше – все знают. И ещё – не надо переживать по поводу иностранных гостей. На самом первом Параде Победы, когда Жуков гарцевал на белом коне, никаких иностранцев на Мавзолее замечено не было.