Осенью минувшего года, выступая с традиционным обращением к Федеральному собранию, Президент Владимир Путин особые слова сказал об усовершенствовании системы госзаказа в строительстве. С чего бы вдруг такое внимание к проблеме в программном выступлении? Вроде бы, не этот вопрос должен быть первым на повестке дня.
В ТЕ ДНИ западные «партнёры» продолжали накидывать на Россию одно «кольцо анаконды» за другим, цены на нефть ползли вниз, никто ещё не знал, чем окончится рублёвое пике, пятиколонники собирали силы для новых митингов… И тут вдруг на первое место выходит госзаказ.
Однако всё становится логичным, если предположить, что как раз строительную отрасль власти и рассматривают, как это сейчас модно говорить, в качестве «драйвера» экономического роста. Причём, речь идёт не только о крупных инфраструктурных проектах, таких, как реконструкция БАМа и Транссиба или запланированная Ростелекомом прокладка оптоволоконной сети ко всем населённым пунктам, где проживает более 200 человек, но и о жилищном строительстве. Действительно, стройка предполагает глубокое вовлечение в процесс множества экономических субъектов. Вслед за строительными корпорациями получат заказы проектные институты, геодезические тресты, предприятия, выпускающие цемент, стеклопакеты, арматуру, другие строительные материалы. Работают отечественные производители строительной техники, которые недавно получили сказочный подарок от правительства – ограничение на использование при государственных стройках импортного оборудования. Энергетики тянут новые линии и подключают мощности, торговые сети осваиваются среди новостроек, подтягиваются мелкие предприниматели. Словом, все при деле.
Рецепт не нов. Ещё Джон Дэвис Рокфеллер считал, что выход из великой американской депрессии в том, чтобы развивать строительство. Об этом говорил в СМИ и этим занимался, вкладывая огромные средства в строительство Рокфеллер-центра в Нью-Йорке в 1930-е годы, в самый разгар панамериканского кризиса.
Как заставить деньги дойти до стройплощадки?
Правда, чтобы вложенные в отрасль денежки давали отдачу, нужна самая малость – чтобы они действительно доходили до стройплощадок, а не растворялись по пути в руках бесчисленных посредников. Господин Рокфеллер считал собственные доллары и умел делать это неплохо. Российский бюджет тратит деньги налогоплательщиков и не факт, что всегда получается эффективно.
О воровстве на отечественных объектах не говорит только ленивый. И пусть Сочинская олимпиада своими спортивными триумфами перекрыла неприятное впечатление от санно-трамплинных скандалов, менее прожорливыми госстройки от этого не стали.
Только из последних новостей мы узнаём, что в Санкт-Петербурге возбуждено уголовное дело в отношении директора метрополитена Владимира Гарюгина, по версии следователей, «злоупотребившего» на 466 миллионов рублей при ремонте вестибюля станции «Адмиралтейская». В наручниках спецрейсом доставлен в Москву губернатор Сахалина Александр Хорошавин, которого подозревают в неуплате налогов на сумму 56 миллионов рублей, а также в связи с уголовными делах в отношении строительных компаний ООО «Росстрой» и ООО «Энергострой». На космодроме Восточном взяты под арест мерзавцы, требовавшие 10% от стоимости работ лишь за то, чтобы вовремя поставить подпись и не волокитить строительство.
Однако возмущаться коррупционерами можно долго, но гораздо сложнее придумать действенную схему, которая позволит увеличить КПД расходования бюджетных средств. Эксперты называют две взаимосвязанных задачи, которые предстоит решить на этом пути.
Во-первых, это создание службы единого государственного заказчика. Сегодня с этим на уровне муниципалитетов и регионов ситуация хуже некуда. Например, строительные и ремонтные работы в социальных учреждениях вынуждены принимать сами руководители этих организаций. Не трудно понять, что тёртым прорабам, собаку съевшим на ГОСТах и СНиПах, ничего не стоит заморочить голову главврачу или директору детского сада, которые подчас могут принять явный брак даже не корысти ради, а просто из-за незнания технических нюансов.
Во-вторых, нужен закон о госзакупках, который скорректировал бы ныне пробуксовывающие федеральные законы 44-ФЗ и 223-ФЗ. Для решения этих непростых задач власти решили обратиться к системе строительного саморегулирования.
Когда регулировать самих себя недостаточно
Официально саморегулирование в стране появилось в 2007 году в связи с принятием Федерального закона № 315-Ф3 «О саморегулируемых организациях». А с 1 января 2010 годадля того, чтобы строить или проектировать что-то серьёзное, предприятиям было необходимо получение уже не лицензии, а допуска к определённым видам работ. Выдавали таковой саморегулируемые организации (СРО), действующие в виде некоммерческих партнёрств.
В стране возникло более полутысячи СРО в сфере строительства, проектирования и инженерных изысканий. Рынок был довольно быстро поделён и, в общем-то, на пять лет система оказалась предоставлена самой себе. Саморегуляторы выдавали допуски, собирали членские взносы, занимались, как правило, формальными проверками своих участников и поиском новых компаний. Единственное, что требовалось – более-менее регулярно перечислять, в свою очередь, членские взносы в Национальные объединения. Для строителей это был НОСТРОЙ (Национальное объединение строительных организаций), для проектировщиков НОП (Национальное объединение проектировщиков), для изыскателей НОИЗ (Национальное объединение изыскателей).
Но с осени прошлого года государственные мужи начали с любопытством заглядывать в саморегулируемое царство и приговаривать: «Кто-кто в теремочке живёт? Сколько-сколько со строителей денежек собирают?». Систему начали пересобирать для новых целей. Для начала на месте двух нацобъединений – стабильно работавшего НОП и раздираемого внутренними конфликтами НОИЗ было создано одно, объединившее и проектировщиков, и изыскателей. НОПРИЗ – так назвали новую организацию – возглавил глава НОП, потомственный архитектор Михаил Посохин, который давно высказывался за необходимость интеграционных процессов в системе СРО.
Далее, нацобъединения получили контрольно-надзорные полномочия, то есть, возможность, в случае выявления нарушений, исключать провинившиеся партнёрства из реестра. Для всех строительных компаний, входящих в такое СРО это означает, по сути, прекращение действия допуска и необходимость приостанавливать все работы, до тех пор, пока не удастся получить допуск у другого партнёрства.
Таким образом, ранее предоставленные самим себе саморегуляторы оказались встроены в надёжную вертикаль власти. Их будут контролировать и за их деятельностью очень жёстко следить. Поскольку именно им придётся помогать государству наводить порядок в системе госзаказа.
Предквалификация – как лекарство от фирм-однодневок
Наконец, дошла очередь и до пресловутого закона о госзакупках. Под названием «Закон о строительном подряде для государственных и муниципальных нужд, а также нужд отдельных юридических лиц» проект был разработан в недрах НОСТРОЙ, а затем предложен на рассмотрение, коллегам, общественности и заодно – профильным ведомствам.
В основу документа были положены несколько базовых идей. Во-первых, закон должен стать частью контрактной системы в России – он развивает её положения, а не действует вопреки. При этом, по словам разработчиков, самым сложным моментом в законе являются именно антидемпинговые меры: сейчас в нём заложены очень жёсткие требования к начальной цене контракта (она берётся из проектной документации), а также к уровню снижения цены контракта. При этом резкое понижение цены не будет означать победу на торгах. Это позволит уйти от регулярной ныне практики, когда сомнительные фирмы выигрывают конкурсы, просто давая цену, порой ниже планки рентабельности и оттесняя тем самым добросовестных подрядчиков. Далее либо сдаётся откровенный брак, либо идёт вымогательство у заказчика дополнительного финансирования.
Законопроект вводит понятие коллективного подрядчика, при этом компания, выигравшая тендер, обязана будет выполнить не менее 75% работ по контракту либо сама, либо в рамках коллективного подрядчика.
Наконец, было введено понятие «предквалификации». То есть, чтобы принять участие в торгах, компания должна, для начала, подтвердить свою возможность контракт выполнить. То есть – показать, что обладает достаточным количеством специалистов, строительной техники, производственными мощностями, опытом работы на подобных объектах. Это позволит автоматически отсеять посреднические фирмы-однодневки, весь штат которых состоит из бухгалтера и директора.
Для этого-то и нужны СРО. По замыслу законотворцев, как раз саморегулируемая организация проводит все проверки подрядчика, который состоит в её реестре. Выдаёт квалификационное свидетельство, которое предназначено для участие в конкретных торгах и, что очень важно, в дальнейшем несёт ответственность рублём за срыв контракта подрядчиком.
Нравится – не нравится, а работать придётся!
Между тем, в том виде, в каком документ существует сегодня, он не вызывает особого восторга ни у профильных ведомств, ни у самих саморегуляторов. Так, Минэкономразвития и Министерство строительства и ЖКХ выдали в целом отрицательное заключение, призвав НОСТРОЙ ещё разок провести работу над ошибками.
Чиновники опасаются, как бы борьба с одними злоупотреблениями не привела к пышному росту других коррупционных факторов. Например, заказчик по проекту концепции вправе установить требования финансовой устойчивости участника, при этом не ясно, кто и на основании каких данных будет определять финансовую устойчивость. Не вполне понятно, по каким критериям СРО будет оценивать уровень квалификации своих членов. А кое-какие притязания нацобъединений были и вовсе сочтены вмешательством в компетенцию федеральной власти. Словом, как бы получив новые полномочия, не начали саморегуляторы ими злоупотреблять и обижать строителей.
С другой стороны, и сами СРО, как могут, открещиваются от такого хлопотного «подарка». Их позицию, выразил, например, директор Рейтингового агентства строительного комплекса (РАСК) Николай Алексеенко на круглом столе, состоявшемся в марте 2015 года, накануне Х Всероссийского съезда НОСТРОЙ. Попытка делегировать СРО оценку квалификации своих членов, мол, представляется очень неудачной: сейчас в строительстве проходит около 400 конкурсов в день, то есть, всем российским СРО придётся ежедневно выдавать около 2000 квалификационных свидетельств. Работа представляется в принципе нереальной. В целом законопроект может удорожать строительство на 5 – 6%, а квалификационные свидетельства могут стать таким же предметом продажи, как и допуски СРО.
Понятно, что не вызывает восторга в партнёрствах и перспектива отвечать за срыв сроков контакта, и необходимость расширения штата, для того, чтобы нанять специалистов, разбирающихся в контрактном законодательстве и проектно-сметной документации.
Как говорят сами разработчики, сегодня количество полученных замечаний к законопроекту превышает 300, причём большая часть касается терминологии и формулировок. 23% замечаний носят концептуальный характер, и именно их имеет смысл обсуждать.
Между тем, сам глава НОСТРОЙ Николай Кутьин, которого эксперты рассматривают не столько как самостийного общественника, сколько в качестве проводника государственных идей, остаётся неумолим.
«С учётом поручений, которые были даны Президентом и правительством, мы договорились, что разработаем некий проект, который потом будет доведён до строительного сообщества и органов исполнительной власти, – рассказывает господин Кутьин журналистам. – Теперь в аппарате нацобъединения надо свести все предложения, поступившие от регионов, от Минстроя, Минэкономики в единый документ. Там будут определённые развилки. Уже в апреле этот документ в виде более-менее сформировавшегося законопроекта мы как раз и будем обсуждать».
По его словам, новые подходы, декларированные в документе должны поставить заслон на пути бесконтрольного снижения цен на торгах. Когда строительная компания, несмотря на сводно-сметный расчёт, «падает» на 50 процентов, это, по идее, должно вроде бы предостеречь заказчика. Но он связан по рукам и ногам 44-м ФЗ, к тому же на электронных торгах критерий только один – цена. В итоге открывается огромное поле деятельности для коррупции и злоупотреблений.
Будет работать над законопроектом и Национальное объединение проектировщиков и изыскателей (НОПРИЗ). Участие его тем более необходимо, что в сегодняшней форме документ ориентирован в большей мере не строительные компании, не охватывая проектирование и инженерные изыскания, которые являются неотъемлемой составной частью любого строительного процесса.
Во всяком случае, ясно, что нынешнюю ситуацию с госзакупками власти намерены поменять и настроены вполне решительно. «Золотые стадионы» и «бриллиантовые дороги», которые были ещё терпимы в тучные годы, в пору кризиса становятся не только слишком тяжёлым бременем для бюджета, но и оказываются питательной средой для коррупции, а далее, разумеется, для разного рода болотных площадей и «стихийных» протестов. Так что, и строителям, и саморегуляторам, похоже, разумнее всего будет не бороться против нового закона, а попытаться как можно быстрее освоить новые правила игры.