Нынешний этап пенсионной реформы – не первый и не последний: начатый ещё в начале нулевых перекрой пенсионной системы не в меру затянулся, и конца-края ему пока не видно.
Прошлая неделя принесла, как минимум, две «пенсионные» новости: Минфин выступил с инициативой лишать каждого из работающих граждан 1% зарплаты в счёт Пенсионного фонда (ПФ), а тех, кто зарабатывает в год более 1 млн. рублей (это около 220 тыс. человек), лишать и самой пенсии. Конечно, все эти предложения ещё не приняты к исполнению, но каждый раз поражаешься тому, как «гуляют» мысли чиновников в отношении того, что называется «пенсия на дожитие». Вот, например, ещё в сентябре премьер-министр Дмитрий Медведев заблокировал инициативу того же Минфина лишать фиксированной части пенсии работающих пенсионеров, ежемесячный доход которых составляет более двух с половиной прожиточных минимумов. Ещё недавно условием получения пенсии были пять лет стажа, а теперь уже 15 годков. Или только-только Минфин настаивал на увеличении пенсионного возраста на 5 лет – и мужчинам и женщинам, а теперь уж разговор ведётся о возрасте выхода на пенсию в 63 года для обоих полов. А официально с 1 января текущего года и вовсе население законодательно пытаются стимулировать на отказ от получения пенсии аж до 65–70 лет (мол, если не получать её, родимую, 10 лет, потом получишь в два раза большую)… Что тут удивляться: кризис нарастает, индексации идут, нехватка средств в ПФ становится всё очевидней, а беспокойство при наблюдении за «приключениями пенсий в России» всё нарастает.
Так повысят или уже повысили?
Наталия Евдокимова, член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, считает, что официально пенсионный возраст повышать надо. Правозащитница говорит, что выход на пенсию в ныне действующие возрастные сроки происходит у подавляющего числа россиян лишь в случае плохого состояния здоровья, но эксперт также уверена, что повышение-то это… уже произошло. «Люди остаются на работе не только потому, что нужны деньги, но и потому, что человек не хочет вывалиться из определённой социальной среды. «Пенсия по старости» – это ужасно… С моей точки зрения, возраст этот достаточно низкий. Ниже есть порог разве что в Турции, где женщины выходят на пенсию в 45, а мужчины в 49 лет. В европейских странах иначе. Например, в Норвегии такой порог составляет 67 лет – и для женщин, и для мужчин. И наше правительство не мытьём, так катаньем пытается заставить людей работать и после выхода на пенсию. Новый закон – это не повышение пенсионного возраста, но экономическое понуждение людей работать после его наступления. Все разговоры «повышать – не повышать» связаны только с тем, что дефицит ПФ уже зашкаливает. На новом законе, на этой реформе правительство сэкономит около 100 млрд. рублей уже в этом, 2015 году, а через пять лет – полтриллиона рублей. Если ты пенсионер по возрасту, а пенсию не получаешь, ты же экономишь ПФ! Получается, что на эти 10 лет уменьшен возраст дожития», – констатирует Евдокимова.
Действительно, мало кто из людей считает себя в возрасте 55–60 лет стариком, готовым уйти на покой. Но кто учитывает, что чем ближе возраст среднестатистического россиянина подходит к 70 годам, тем больше проблем он испытывает со здоровьем? Да и продолжительность жизни мужчин (по прошлогодним данным Росстата) нынче всего 71 год: выходит, отработал своё и… А государство сэкономило.
Экономия выходит боком
Сергей Петров, главный врач петербургской ГБ №14, тоже считает, что пенсионный возраст в отечестве низковат. «Пенсионный возраст в нашей стране не изменялся с 30-х годов, когда средняя продолжительность жизни была около 40 лет, и долго считался главным завоеванием социализма. Но я считаю, что надо не менять пенсионный возраст, а улучшать жизнь стариков, иначе выходит, что мы на них экономим. Почему пенсионной реформой занимается Минфин, который (уже по определению) призван экономить. То есть вы хотите реформу провести? А я вам не дам этого сделать!.. И ещё: почему дефицит ПФ мы всё время решаем за счёт самого же ПФ? Почему, если какой-то полукоммерческой фирме не хватает миллиардов, мы отчисляем их из бюджета, а ПФ отчислить ничего не можем? В больнице «скорой помощи», где я работаю, люди старше 65 лет составляют 40% пациентов. И часто по внешнему виду пожилых людей, по отсутствию у них посетителей, по тому, что они не торопятся от нас домой, становится ясно, что житейские, финансовые дела у них плохи. Вот как бы законотворцы подумали о том, какого размера должна быть пенсия, чтобы обеспечить нормальное дожитие тем, кто не может работать по состоянию здоровья и по возрасту, – с докторской логикой рассуждает Петров. – Посмотрите, как одеты наши бабушки, куда они ходят или ездят… Никуда. И не потому, что не хотят: менталитет зависит от возможностей. Если денег хватает только на молоко и хлеб, то вопрос о путешествии в Париж не стоит… И ещё: должно учитываться, где проработал свои 30-40-50 лет человек. Одно дело, если воспитательницей в детском саду, другое – в бизнесе, получая зарплату в 20 раз больше… А главное, что должно делать государство, – это формировать в обществе отношение к людям, к жизни, как к самой большой ценности. Почему люди должны жертвовать своими жизнями и здоровьем во имя интересов государства?»
Не верю
Татьяна Коваль, доцент СПбГУ,в свои 60 лет не только продолжает работать со студентами, но и продолжает заниматься скалолазанием, которым увлеклась ещё в молодости (Татьяна Евгеньевна была чемпионкой СССР в этом виде спорта), сетует на то, что сохранение здоровья не является приоритетом для её студентов: «У иностранных студентов здоровье входит в первую «пятёрку» жизненных ценностей, у наших, как правило, – здоровье вынесено за пределы «десятки». Наше население не воспринимает уход на пенсию как переход к обеспеченной благополучной жизни, когда здоровье может пригодиться. Соотечественники не планируют свои занятия на пенсии, как это делают, например, финны, которые заранее знают, чем будут заниматься – строить дом, ухаживать за садом, путешествовать, читать… Если спросить наших людей, что они будут делать на пенсии, в ответ можно услышать одно: «Работать!» А всё потому, что они воспринимают пенсию лишь как дополнительную финансовую поддержку их трудовой деятельности. Если женщина и уходит на пенсию, она уходит на обеспечение своих детей или мужа, но уходит лишь в домохозяйки, а не в путешественники. Мужчины же продолжают усердно работать… Если мы будем говорить о повышении пенсионного возраста, население воспримет это, как то, что у них отняли обещанные деньги. Нас столько раз за жизнь обманывали… Поэтому сейчас, когда людям обещают поднять пенсионный возраст, а потом дать больше денег, они в это не верят».
Хоть бы объяснили…
Татьяна Протасенко, старший научный сотрудник Социологического института РАН, убеждена, что государство ведёт недостаточное (если не сказать «никакое») социологическое сопровождение пенсионного проекта. «Отсутствует работа по сопровождению реформы. Нужны опросы граждан, на основании которых должны делать выводы об их отношении к реформе, – говорит Протасенко. – Если бы велась хорошая информационная, разъяснительная работа – кто, когда пойдёт на пенсию, что он получит, когда… А у нас всё валят на голову людям, которые просто с ума сходят без разъяснений». И беда эта касается не только «пенсионных» законов, но и других. Так, социолог напоминает, как у нас приживался закон, касающийся монетизации льгот: началось всё чуть ли не с паники, а спустя пару месяцев, когда люди разобрались, что к чему, ситуация сама собой отрегулировалась… «Как правило, в наши опросы попадает 29% пенсионеров. Значительная часть из них находится только на пенсии (они высказывают большую удовлетворённость своим материальным положением), часть работает (в связи с неудовлетворённостью своим материальным положением), а есть люди, которые просто привыкли работать, потому что у нас всё же низкий пенсионный возраст. Нынешняя законодательная ситуация имеет для работающих пенсионеров как положительные, так и отрицательные стороны. Хорошо, что работа увеличивает вдвое, а то и втрое доходы людей, позволяет сохранять им активность, а плохо то, что пенсионеры первыми попадают под любое сокращение, которое сопровождается для них словами «У тебя же уже пенсионный возраст – мы должны тебя уволить». И не поспоришь даже.
…Пока же Минтруда только рассматривает предложение о постепенном повышении трудового стажа, необходимого для выхода на пенсию, для врачей, учителей и творческих работников – на три месяца ежегодно. Пока нам всем обещают, что за счёт использования пенсионных коэффициентов к 2018 году средняя российская пенсия, ныне составляющая 11 600 руб., вырастет на 36%. Пока чиновники предполагают, что рассчитывать пенсии для мужчин и женщин (в силу разной средней продолжительности жизни) надо бы по-разному. Рассматривают, обещают, предполагают… А пока даже на ранее обещанную апрельскую доиндексацию, похоже, денег не хватает.