Депутат Виталий Милонов, известный своей борьбой за нравственность, воспитывает четырех детей, двое из которых приемные.
В интервью «АН-онлайн» парламентарий рассказал, с какими трудностями приходится сталкиваться приемным родителям и объяснил, почему поддержал на выборах детского омбудсмена Светлану Агапитову.
- В Петербурге на новый срок была переизбрана детский омбудсмен Светлана Агапитова. Ее предвыборная кампания сопровождалась скандалами, которые связывают с вашим именем. Это правда?
- Рад, что люди могут пиариться, используя мою фамилию. Это все глупости. Дело в том, что в данной ситуации я занял принципиальную позицию и не вмешивался в выборы детского уполномоченного. Я никого не предлагал, ничьи права не отстаивал и никого не критиковал. Да, есть люди, которые с ней не согласны. К сожалению, мне не удалось их примерить со Светланой Юрьевной, однако мы договорились, что я приведу этих людей к ней, и они побеседуют. Уверен, большинство вопросов отпадут сами собой. Дело в том, что конструктивной критики в адрес ее деятельности вовсе немного.
- Однако вы тоже не всегда согласны с мнением Агапитовой…
- Да. Но это не означает, что она плохой человек и не справляется с работой уполномоченного по правам ребенка. Тем более, что ее кандидатуру предложил наш губернатор. Так, что ее победа была вполне ожидаема. Лично мне было все понятно еще за месяц до выборов. Поэтому не понимаю, для чего нужно было создавать всю эту шумиху, она только мешает. Ведь никто не собирался трогать Агапитову, вся эта истерика вокруг выборов была смешна и никакого влияния на результат все равно не оказала бы. Дело в том, что решения принимаются в парламенте, депутаты нажимают на кнопки, а согласуют фамилии кандидатов не парламентарии, а вышестоящие люди. Поэтому если и вести какую-то компанию, то явно не на площади, засыпанной снегом.
- А за кого отдали свой голос вы?
- За Агапитову. Я не мог по-другому поступить, потому что наш кандидат, наш губернатор Георгий Полтавченко, попросил ее поддержать.
- Вы согласны, что у Агапитовой не было серьезных соперников?
- Это так. Никто не выдвигал альтернативных кандидатов, имеющих шанс на победу.
- Примерно также осенью проводились и губернаторские выборы, не правда ли?
- Нет. Лично для меня тогда была интрига. Я уважаю Константина Сухенко, однако свой голос отдал за Полтавченко. Но давайте не будем сравнивать, все-таки это совершенно разные вещи. В данном случае мне кажется, никто не хотел бороться за этот пост.
- Почему?
- На самом деле, эта должность отнюдь не сладкая. Здесь нет никаких бонусов, а работа очень ответственная.
Чтобы заниматься детьми, должно быть что-то внутри, поэтому самый эффективный менеджер не сможет быть детским омбудсменом. А вот у Светланы Агапитовой, как мне кажется, это самое «что-то внутри» есть, и поэтому никто против нее и не выдвигался. Мне не понравилось лишь то, что ее стараются постоянно подставить всякие либеральные депутаты. Кричат, что она - оппозиционер.
- А это не так?
- Нет, конечно. Какой она оппозиционер, если ее кандидатуру выдвинул губернатор Петербурга? Я с ней не согласен по «закону Димы Яковлева», имею на это право. Я ведь лично столкнулся с усыновлением, как и многие мои друзья, молодые священники.
- А с чем именно вы столкнулись?
- У всех наших детей в медкартах были написаны страшные диагнозы, которые впоследствии не подтвердились. Зато когда мы слышим, что очередной американец усыновил больного ребенка, таким образом, мы создаем статистику.
- Можно ли как-то изменить ситуацию, ведь дети остаются в детских домах без шанса на семью?
- Дело в том, что у нас нет свободных детей, за ними стоит очередь, за исключением каких-то отдельных случаев. Это либо уже взрослые дети, которым нужна помощь и поддержка, либо детки с тяжелыми диагнозами, которые не могут жить вне стационара. А что касается маленьких детей, то их вообще нет. Еще есть категория детей, которые не имеют статуса, это когда родители их бросили, но не ходят в суды по лишению родительских прав. В итоге ребенок растет в детском учреждении и ничего с этим поделать нельзя. Эту проблему нужно решать в правовом русле, этот вопрос нельзя так оставлять.
- А как вы относитесь к тому, что некоторые родители берут в семью большое количество детей. По сути, ребенок в таком случает попадает не в семью, а в мини-детский дом…
- Не согласен, они попадают в семью, просто она большая. У меня четверо детей, двое из которых приемные. Так вот, когда у меня родилась первая дочка, то она была одинокая, играла с кошками. Сейчас у нее остались и кошки, еще я купил кролика, но теперь они играют вчетвером. Это нормально, и это ни в коем случае нельзя сравнивать с детским домом. Потому что ребенок, которого ты взял в семью, становится твоим, и ты не делаешь разницы между родными и приемными детьми. Они все твои, ты же их любишь. А в детском доме есть уход, забота, но любви там нет.
- А вы не боитесь генетики, ведь некоторые проблемы выползают только в подростковом возрасте.
- Больным может родиться и собственный ребенок. У меня есть знакомые, которые брали детей с диагнозом СПИД, и этот диагноз в последствие был снят. Вы поймите, нам Бог помогает. У моих детей тоже стояли неизлечимые диагнозы, сейчас их нет. Ребенок – это подарок, в нашей семье все счастливы. Единственное, что я не могу принять, так это когда люди берут детей под опеку. Они тем самым подчеркивают, что ребенок как бы второго сорта.
- Существует несколько вариантов принятия в семью детей. Вероятно, люди ориентируются на величину пособий…
- Опека должна быть только для людей, которые по определению не могут стать его родителями. Например, бабушка или сестра. Бывают ведь случаи, когда родители погибли, и остался ребенок, тогда родственники берут его к себе под опеку. А если ты берешь ребенка в семью и у тебя есть собственные дети, то зарабатывать на приемных мне кажется неправильно. Но это вопрос морального выбора, и кто я такой, чтобы осуждать людей.