Популярная у россиян крупа давно вжилась в роль любимого продукта и в этом образе по-прежнему собирает аншлаги.
Под занавес эпохи СССР мне довелось жить в братской республике, которую называли «банановой».
В сложные для страны периоды, когда пустые полки продовольственных магазинов вызывали депрессию, здесь было многое из того, о чем грезилось среднестатистическому россиянину в его беспокойных снах. Вот только гречка, товар «заморский», до южных прилавков доходить не успевала. Продавали ее исключительно из-под полы.
Счастливчики использовали продукт подобно аборигенам племени тумба-юмба, выменивая на него вожделенные импортные промтовары. Практически каждый из них имел четкую квоту крупяной надбавки, которая добавлялась к обозначенной на ценнике сумме. Четыре килограммовых пакета ядрицы – и роскошные итальянские сапожки принесли прямо на дом. Жаль было отдавать еще три пакета, зато потом целый год благоухала французскими духами «Клима», от которых впадала в анабиоз добрая половина женского населения. Перечень можно продолжить, пора тотального дефицита давала простор спекулянтам. Наверняка у читателей возникнет вопрос: а как сама-то доставала продукт? Представьте, путем очередного «ченча» – на билеты в кинотеатр, где я работала.
Словом, уже в стародавние по меркам нынешней молодежи времена гречка прочно обосновалась на одной из высших ступенек продовольственного рейтинга. Как лакмусовая бумажка, она и сейчас является индикатором социальной стабильности. Удивляет одно: 30 с лишним лет назад знания о свойствах крупы сводились в основном к ее способности насыщать организм железом и быть крайне полезной диабетикам. Это сейчас мы наслышаны о витаминах и микроэлементах, об умении управлять процессами сжигания жиров и многих других потаенных возможностях. Скорее всего, интерес к продукту, который не случайно называют национальным, заложен у россиян на генетическом уровне.
От любви до выгоды один шаг
Жить бы да жить нашей грече долго и счастливо, без эксцессов и потрясений, но грянул 2010 год, запомнившийся соотечественникам отсутствием дождей, падением урожайности зерновых – почти на треть – и ростом цен на ходовые продукты. К слову, природные катаклизмы в виде засухи и наводнений коснулись тогда и ряда стран – экспортеров продовольствия. Австралия, Канада и Китай тоже недосчитались зерновых, Нидерланды – картофеля, Бразилия и Индия – сахарного тростника. Оптовые цены поползли вверх.
Гречка опередила всех, продемонстрировав такую ценовую прыть, которую прогнозировать было невозможно. За небольшой отрезок времени, преодолев разумные барьеры, она дошла до запредельных цифр: в некоторых регионах были зафиксированы рекорды – до 100 рублей и даже выше за килограмм. Россияне ринулись в магазины. Эксперты развели руками: объективные причины роста стоимости товара были, но не до такой степени, констатировали они.
С хитростями системы ценообразования знакомы далеко не все потребители, но худо-бедно процесс представляют. Путь каждого продукта до прилавка, гречка не исключение, долог и витиеват, на этом отрезке ему предстоит пройти через ряд посредников, каждый из которых рассчитывает на свою маржу (разница между себестоимостью товарной единицы и ее отпускной ценой). Но если в штатном режиме срабатывает здравая логика продавца, понимающего, что увеличение цен не способствует росту продаж, то в экстраординарном случае тормоза начинают отказывать. Ситуация с гречкой складывалась весьма пикантно: когда крупа стоила 30 рублей, 5-процентная маржа составляла 1,50. Те же проценты при высокой закупочной цене, скажем, в 90 рублей, позволяли продавцам оставлять у себя уже не полтора рубля, а в три раза больше. Такая вот получалась забавная арифметика. Реальную оценку манипуляции с числами дали тогда правоохранительные органы и ФАС: спекуляция, провоцирующая потребительский спрос.
ПРОДОЛЖЕНИЕ на портале "TverLife.ru"