Мне нужно было подготовить статью к юбилейной на Камчатке дате - десять лет образования службы ЦОД, центра оперативных действий. Если перевести на язык обывателя, это камчатская спасательная служба.
Собирая материал по этой теме, мне случилось встретиться с Виталием Мальковым, первым начальником ПСО ЦОД, поисково-спасательного отряда Камчатского края. Виталий хороший рассказчик, - я с удовольствием пришел к нему в гости, мы пили чай, и я записал на диктофон нашу беседу. Подумал, что лучше самого Малькова никто не расскажет о работе камчатских спасателей. Поэтому и передаю слово Виталию Владленовичу.
«В советское время на Камчатке существовала так называемая КПСС, камчатская поисково-спасательная служба. Руководил этой службой Альберт Александрович Березин. Штат был, мягко говоря, небольшой, три человека - Альберт Александрович, его водитель и один инструктор-спасатель. Когда в девяносто первом Шойгу возглавил ГКЧС, у нас на Камчатке была организована своя камчатская спасательная служба, которая и стала прототипом современного поисково-спасательного отряда - ПСО. Наступили лихие девяностые. Мы организовали хозрасчетную спасательную бригаду. И стали зарабатывать - красили портальные краны, чистили от снега крыши. Спасали в свободное от работы время бесплатно. Спасатель - это личность мотивированная к спасению людей. Именно «мотивированная», и никак по другому. Спасатель - это не профессия и даже не призвание - это от бога. Нас было тогда шесть человек. Помню крупную поисковую операцию - в вулкан Аааг врезался самолет, летевший из поселка Ключи. Тогда погибли тридцать семь человек. В то время туристов на Камчатку приезжало не много - тысяч пять в год. Все были гражданами СССР. Камчатка считалась пограничной зоной, и приехать сюда без приглашения или туристической путевки было невозможно. Спасатели в основном занимались спасением своих же жителей - рыбаков, охотников, горнолыжников, альпинистов. Спасение на воде было прерогативой пограничников. До девяносто четвертого года наша спасательная служба мигрировала по всему городу. Потом нам выделили базу на Халактырском шоссе. ПСО, поисково-спасательный отряд Камчатского края, официально организованный в 2004 году, располагается на Халактырке до сих пор.
Мне пришлось набирать сотрудников в отряд. Чем я руководствовался? В первую очередь конечно же это должны были быть профессиональные альпинисты, туристы, спортсмены. Саша Козеев человек на Камчатке известный, кандидат в мастера спорта по альпинизму; у него к тому времени был большой опыт туристических походов, было свое турагентство. Саша Мулькеев уникальный человек, который всегда чем-то озабочен, который очень вредный человек... Вся его вредность заключалась в его педантизме. Он не прощал разгильдяйства и безответственности. Вся его вредность была направлена на самого себя - спрос в первую очередь с себя! Николай Калюжный, Александр Путятин, Олег Чирик, Роман Малащенко, Максим Гудко, Мовсес Казарян. Прошу прощения, что не всех называю. Скажу одно, каждый, кто пришел тогда в отряд, обладал этим удивительным качеством - мотивированностью к спасению людей.
Полностью фотогалерею "Камчатские спасатели" смотрите здесь
Особенным человеком был наш доктор. Саша Байчурин. Александр погиб в две тысячи двенадцатом году в Ганалах на учебных сборах по альпинизму. Во время одного из восхождений с гор сошла снежная лавина с камнями. Ребята были молодые, многих побило, поломало. Байчурин получил тяжелые травмы, находясь в шоковом состоянии, смог оказать первую помощь пострадавшим. Потом стал терять силы. Он получил травмы не совместимые с жизнью. Там же в Ганалах он умер. Именно мотивированность придавала ему силы... Вспоминаю, что он не хотел идти в отряд. Я предложил ему совсем противозаконные условия с точки зрения трудового кодекса - он мог приходить на работу, когда хотел, находиться в отряде всего час. Через месяц его было не выгнать. Он практически жил в своем кабинете. Доктор у спасателей всегда слабое звено - это или девочка, или плохо подготовленный для похода в горы мальчик. А у нас в одном лице был и врач, который десять лет отработал на реанемобиле, и альпинист высокого класса, спортсмен. Эго смерть стала невосполнимой потерей.
Такие люди как Байчурин, Мулькеев, Казеев, Соломатин уже могли заменить целый отряд. У каждого были свои «тараканы» в голове.
Именно из-за этих «тараканов» - индивидуальности - я выбирал людей в отряд.
В самом начале спасатели кушали каждый из своего термоска, так было принято у альпинистов. Я сказал, будем учиться принимать пищу сообща, выделил для столовой помещение. Но скидываться на обеды народ упорно не хотел. Тогда я стал отдавать всю свою зарплату нашему повару Ларисе Геворкян. Через восемь месяцев я сказал, хватит, братцы, теперь я буду зарплату относить в семью, а вы станете самостоятельно скидываться на обеды. Так и пошло дело. Когда я брал Ларису поваром, все были против - женщину в спасатели! Лариса имела второй разряд по альпинизму. Могла приготовить кашу, стоя на одной ноге на снегу или под шквальным ветром на высоте больше трех тысяч! Во время поисково-спасательных мероприятий я выделял человека, чтобы тот готовил еду. Как правило это был один из спасателей. Готовить никто нормально не умел, мы ели подгоревшую полусырую кашу. Благодаря Ларисе мы стали есть все вкусное почти как в ресторане! Она и в отряде на базе тоже готовит. Теперь ворчуна Колю Калюжного не выгонишь из-за стола.
Как пример хочу рассказать об одной спасательной операции, которую мы проводили на вулкане Ключевская сопка. В тяжелое положение попала группа альпинистов из Чехии. Во время восхождения, когда группа была почти у самой вершины, началось извержение вулкана. Выглядело это примерно так - громкий взрыв, сотрясение склона, через некоторое время летят камни. Травму головы получил руководитель чешской группы. По нашим расчетам он был еще жив, когда мы приехали. Но получилось так, что чехи его оставили и ушли. У них видимо так принято было - бросать своих в горах. Нам показали, где приблизительно лежит альпинист, чехи идти с нами не согласились, мы пошли одни. Со мной были спасатели Александр Мулькеев, Олег Чирик, Владимир Табабилов. Проводником пошел Андрей Моциевский, вулканолог из поселка Ключи. На высоте более трех тысяч метров начался сильный камнепад. Мы укрылись за большим камнем и стали думать, что делать дальше. Интересное решение предложил Володя Табабилов: идут наверх те, у кого нет детей! Детей не было у одного Табабилова, то есть он собрался отдуваться один за всех. Чирик сказал, что идти нет смысла, нужно переждать. Мулькеев, известный знаменосец, рвался в бой - мы не имеем права отступать, и грош нам цена, если мы не сделаем свою работу! Я как старший группы принимаю решение: Табабилов, так как у него нет детей, и ему их нужно еще завести, остается внизу вместе с Моциевским, а мы идем наверх. Чирик, хоть и был против восхождения, не сказал ни слова, не выказал никакой эмоции. Молча собрался и просто пошел наверх... Мы нашли тело погибшего альпиниста, положили его на гребень, обложили камнями, для ориентира воткнули лыжную палку. Нести его под таким каменным градом было абсолютным самоубийством. Пока мы шли наверх, каждый из нас видел летящие камни и уклонялся от них. Спускаться было труднее и опаснее, мы же не можем одновременно смотреть под ноги и следить за камнями. Когда шли по гребню, было еще нормально, потом спустились в кулуар. И тут по нам заработала тяжелая артиллерия. Огромные «чемоданы» летели в нас после каждого взрыва, камни с грохотом скатывались в кулуар как в помойное ведро. Когда мы уже перебегали опасный участок, случился очередной взрыв. Я крикнул, ложись!.. Когда все закончилось, я снова крикнул - все живы? Все! Кто ранен? Олег Чирик сказал, что его зацепило. Камень пробил четыре слоя каремата, остановился на последнем. Спина у Чирика превратилась в один сплошной синяк. Я получил по каске, немного поцарапало голову. В общем, мы добежали. Наши товарищи сказали, что когда на нас посыпались камни, они поняли, что нам конец. Была встреча на Эльбе... Потом мы спустились вниз, уехали в город. Вернулись через три дня и спокойно без происшествий достали тело чешского альпиниста. А чехи повели себя отвратительно: они не дождались нас, отправились в путешествие дальше. Так уж у них принято. Потом они улетели, даже не стали забирать тело погибшего товарища».
Несколько лет назад мы ходили с Мальковым в горы - поднялись на вулкан Авачинский. Я сильно устал с непривычки. Спросил Виталия: «Зачем идете в гору вы?» Почти как у Высоцкого получилось. «Чтобы уставать!» - ответил Мальков.
Фото автора и Антона Ильенко