Последние дни 2013 года разделили жизнь в городе на ДО и ПОСЛЕ. До тех страшных терактов Волгоград был относительно мирным городом, где худо-бедно кипела жизнь, но волгоградские силовики постоянно готовились к угрозе: устанавливали рамки металлодетекторов на массовых мероприятиях, активно работали с агентурой, крутили «внесистемную оппозицию» перед митингами. После 29 и 30 декабря прошлого года стало понятно, что все эти меры ни на что не действуют. То есть, вычислять оппозицию в Интернете, наверно, надо. И проводить профилактические беседы с местными радикалами тоже, наверно, надо. Но никакой гарантии подобные мероприятия не дают.
Теперь всё стало гораздо жёстче. Но все равно есть подспудное ощущение, что всё это фикция. Нет чувства защищённости, не смотря на усиленные наряды полиции и дружинников, которые дежурят каждые выходные в центре города – окраины-то все равно остаются голыми и не защищёнными. А ведь именно на окраине Волгограда – на границе Кировского и Красноармейского районов – открылся скорбный счёт жертвам кровавого для Волгограда 2013 года.
Время досмотра на посту в Больших Чапурниках тянется как-то особенно долго. Силовики тщательно изучают каждого, попавшего в специальный дорожный мешок. Наверно, в глубине блокпоста стоит специальный компьютер, который тщательно сверяет фото каждого остановленного с большой картотекой лиц, объявленных в розыск. Правда, непонятно, почему такой системы не было раньше. Что же раньше мешало это сделать? Теперь-то мы все знаем, что террористы, взорвавшие Волгоград полгода назад, были гражданами России.
Я никогда не забуду день 29 декабря. В это день моя дочь впервые должна была увидеть новогоднее представление, но информация о теракте и страх перед неизвестностью заставили меня забрать ребёнка из здания «Царицынской оперы». Террористы ведь люди непредсказуемые. Ещё тяжелее было утром 30 декабря, когда прогремел второй взрыв, унёсший жизни людей в троллейбусе в Дзержинском районе. Картинка с обгоревшими останками троллейбуса и ледяным туманом до сих пор стоит у меня перед глазами. А ещё звенящая тишина, разрываемая редкими сиренами и молчанием людей. Мёртвых и живых. Мы как-то халатно стали относиться к собственным жизням, бахвалясь тем, что рождены в Сталинграде. Мол, для сталинградцев беды такого масштаба – это сущая ерунда. Ан нет, зацепило всех. И Волгоград, и всю Россию.
Силовики возвращают паспорта людям из нашей маршрутки. Водитель раздаёт их обратно. И тут я понимаю, что свой паспорт я отдать на контроль забыл. «А зачем?» - лениво отвечает водитель и садится за руль. «Эх, знал бы, что встанем, в объезд бы поехал» - маршрутка нехотя заводится и продолжает свой путь. И правда, даже спустя полгода после терактов нежелающие быть подвергнутыми проверке, просто сворачивают перед блокпостом и едут через само село.
После терактов прошло полгода. Мы так ничему и не научились.
Александр САЙГИН